В 1953 году умер Сталин, из лагерей выпустили уголовников, до политических очередь дошла не сразу, в 1954 году Альтшуллер все еще «руководил» шахтой в Воркутлаге, а его мать, ничего не знавшая о судьбе сына, продолжала — вот уже пятый год — добиваться справедливости, ездила в Москву, где получала из разных инстанций одни отписки.
Она покончила с собой за несколько месяцев до того, как дело ее сына было пересмотрено, и он вернулся домой, в Баку, после пятилетнего отсутствия.
Одновременно с Генрихом вернулся и его друг Рафаил Шапиро, также получивший свои двадцать пять.
На последний суд, отменивший приговор, Генриха Сауловича везли через всю страну: Воркута— Москва — Ростов — Баку. В родном городе на вокзале его ждал «черный ворон». Было такое же пекло, как тогда, в сорок девятом. В «воронке» оказалось две камеры, два металлических «шкафа», в один из которых посадили Альтшуллера, а в другой — беременную женщину. Женщине было плохо, она просила открыть двери, а потом, чувствуя, что больше не выдержит, начала страшно кричать…
— За все годы лагерной жизни, — вспоминал Генрих Саулович, — я ни разу не плакал. Но тогда… Я слышал ее крики и думал: «Какого черта я тратил ум и энергию, изобретая газотеплозащитный скафандр? Нужно было изобрести что-нибудь, что не позволяло бы сажать беременных женщин в шкаф и пытать жарой». И я поклялся, что, если выживу, брошу методику изобретательства, потому что все это человечеству ни к черту не нужно…
* * *
Клятвы своей Генрих не сдержал. Он занялся исследованием объективных законов изобретательского творчества, поскольку уже тогда был уверен в том, что «изобретательское творчество связано с изменением техники, развивающейся по определенным законам. Создание новых средств труда должно, независимо от субъективного к этому отношения, подчиняться объективным закономерностям».
Эта цитата из статьи Г.С.Альтшуллера и Р.Б.Шапиро «О психологии изобретательского творчества», опубликованной в шестом выпуске журнала «Вопросы психологии» за 1956 год. Именно эта статья и эта дата открывают историю создания ТРИЗ — теории решении изобретательских задач.
Наука об изобретательстве началась, естественно, с систематизации всех изобретений: нужно было все разложить по полочкам и попытаться понять, как удалось сделать то или иное конкретное изобретение. Из этой работы (Г.С.Альтшуллер перелопатил сотни тысяч авторских свидетельств!) возник первый в истории техники «алгоритм изобретения» — набор правил, которыми должен руководствоваться изобретатель в своей работе. Первый алгоритм состоял из четырех «шагов», был прост, но достаточно эффективен. С помощью алгоритма образца 1959 года уже делались изобретения!
С помощью того же алгоритма можно было не только изобретать, но и фантазировать, придумывать идеи, за которые авторское свидетельство получить невозможно.
Идеи, которые невозможно (пока!) внедрить в производство. Что оставалось? Написать фантастический рассказ.
* * *
В 1958 году родился писатель-фантаст Генрих Альтов.
В Советском Союзе никто не писал такую фантастику, какую создавал Альтов. Рассказы его были насыщены новыми идеями и уже потому казались трудными для чтения. Только казались: достаточно было вчитаться, привыкнуть к сухому, информативному стилю, и рассказы эти оживали, персонажи переставали выглядеть ходячими энциклопедиями и становились людьми с трудной — как у автора — судьбой.
Первый фантастический рассказ Г.Альтова «Икар и Дедал» был опубликован в журнале «Знание — сила» (№ 9, 1958). Это была не просто новая версия древнегреческого мифа — небольшой рассказ стал гимном науке, астронавтике, но главное, гимном человеку-исследователю (да и написан рассказ в стиле, близком к оде или гимну).
Первым «твердым» НФ-произведением Г.Альтова стало «Подводное озеро» («Техника — молодежи», № 3, 1959). Рассказ этот можно считать своеобразной заявкой на открытие — литературная сторона осталась на втором плане, автора интересовала придуманная им идея существования глубоко под водой огромных «пузырей» нефти, своеобразных подводных месторождений. Оставаясь по форме близким к аналогичным рассказам так называемой фантастики ближнего прицела, «Подводное озеро» отличалось от опусов Немцова или Сапарина, как реактивный истребитель — от самолетов братьев Райт. Реактивный самолет качественно отличается от винтового. Идея подводного месторождения также несла в себе новое качество — в отличие от немцовских электрических тракторов или миниатюрных телекамер.
Главная мысль Г.Альтова, которую он не уставал повторять всякому, кто вступал с ним в дискуссию о принципах фантазирования, была такой: научно-фантастическая идея должна быть новой качественно, должна принципиально менять прототип, а не вводить усовершенствования вроде еще одного сервомотора в автомобиле или увеличения размеров уже существовавших в то время телевизионных систем.
В фантастике было очень мало действительно прогностических идей (сейчас их, к сожалению, больше не стало). НФ Г.Альтова, начиная уже с «Подводного озера», отличалась тем, что в ней была чрезвычайно велика доля именно таких идей — идей-изобретений, идей-открытий, в отличие от идей-рацпредложений, весьма в то время популярных.
В рассказе «Богатырская симфония» можно найти прогностическую научно-техническую идею межзвездного возвращаемого корабля-автомата, в рассказе «Полигон «Звездная река» — идею не просто прогностическую, но революционную по сути. В то время Г.С.Альтшуллер уже сформулировал главные приемы, с помощью которых алгоритм изобретений позволял устранять технические противоречия. И естественно, что писатель-фантаст Г.Альтов взял эти приемы на вооружение. В данном конкретном случае речь идет о самом простом и популярном приеме — приеме увеличения.
В качестве объекта, подлежавшего увеличению, в рассказе «Полигон «Звездная река» была избрана мировая постоянная — скорость света. Скорость света неизменна в любой системе отсчета — таков основной принцип частной теории относительности. Ну и что? Увеличим эту скорость! (Таков еще один прием создания фантастических идей — изменить то, что считается неизменным.) «Если свет излучается в очень мощном импульсе, — утверждает герой рассказа, — то скорость пучка может намного превысить стандартные 300 тысяч км/сек».
В рассказах конца 50-х — начала 60-х годов Г.Альтов только нащупывал пути создания принципиально новых прогностических идей, как и путь создания собственного литературного героя. Путь этот был пройден к середине шестидесятых.
* * *
Принято считать, что в рассказах Г.Альтова главными персонажами были научно-фантастические идеи, а люди играли роли второго плана и совершенно, в отличие от идей, не запоминались. Принято считать, что Г.Альтов утверждал: главное в фантастике — это идеи, все остальное несущественно.
Мифы живучи, но это всего лишь мифы. Г.Альтов никогда не говорил, что люди в фантастике — ничто, а идеи — все. Он утверждал, что хорошая фантастика немыслима без новых идей, и разве это не так на самом деле? Разве может запомниться персонаж, изрекающий банальности, повторяющий то, что до него уже сотни раз говорили другие, или совершающий все те же, всем известные, подвиги?
«Персонаж не может быть умнее автора, — говорил Генрих Саулович, — и сколько бы автор ни называл своего героя гениальным ученым, достаточно прочитать, что этот «гений» изрекает, и становится понятно, что «новую теорию мироздания» автор вычитал в журнале «Знание — сила»… Новая научно-фантастическая идея — это каркас, без которого невозможно построить здание рассказа. Но один лишь каркас — не дом, жить в нем невозможно. Хороший фантастический рассказ не получится, если у автора нет сверхзадачи, если ему, как личности, нечего сказать читателю. Зачем ты взялся за перо? Чтобы рассказать о замечательной идее? Тогда пиши научно-популярную статью, при чем здесь литература?.. Если реалистическая литература — человековедение, то фантастика — мироведение. Писателю-реалисту достаточно изобразить характер и отразить реальность. Фантаст должен еще и создать свой мир, свою вселенную… И еще в рассказе должна быть масса мелочей, деталей, без которых мир останется неживым, не запомнится. Детали создают ткань рассказа. А настроение рассказу придает стиль. Рассказ может быть грустным, веселым, он может ужасать, заставлять задуматься, может даже изменить жизнь читателя. Но нейтральным, безразличным рассказ не должен быть никогда… Если все это тебе удастся, то и рассказ получится».
Герои рассказов Г.Альтова были личностями, как сам автор: и звездный капитан Зорох, утверждавший, что разбегание галактик — следствие астроинженерной деятельности сверхцивилизаций («Порт Каменных Бурь»), и добрый отшельник Антенна, изобретатель универсального ферромагнитного порошка и лазерного звездолета, о возможности которого впоследствии было написано немало научных статей («Ослик и аксиома»), и Панарин с Витовским, открывшие множественную память («Клиника Сапсан»), и Осоргины, отец с сыном, построившие уникальный корабль, использующий для движения энергию волн цунами («Создан для бури»).
