не дано и не будет дано еще много лет, но они должны исследовать. Они посвящают этому жизни и находятся на пару шагов ближе к разгадке, чем все остальные.
Загадочная история испанки Лерин Гарсиа началась обычным июльским утром, когда она проснулась в чужой реальности. Но не сразу поняла, что произошло. На дворе по-прежнему стоял 2008 год, Лерин был 41 год, она находилась в том же городе и доме, где легла спать. Только вот пижама и постельное белье за ночь кардинально сменили цвет, а шкаф сбежал в другую комнату. На месте не оказалось офиса, где Лерин проработала 20 лет. Вскоре «дома» материализовался бывший жених, отправленный в отставку полгода назад. Куда делся нынешний друг сердца, не смог выяснить даже частный детектив. Тесты на алкоголь и наркотики дали отрицательный результат. Как и консультация психиатра. Врач объяснил случившееся пережитым стрессом. Диагноз не удовлетворил Лерин и подтолкнул к поиску информации о параллельных мирах. Она так и не смогла вернуться в родное измерение.
Суть дежавю не сводится к знакомому многим смутному ощущению «повтора» и бытовому предвидению. У этого феномена есть антипод — жамевю. Испытавшие его люди неожиданно перестают узнавать привычные места, старых друзей и кадры из просмотренных фильмов. Регулярные жамевю свидетельствуют о психических нарушениях. А единичные и редкие сбои в памяти бывают и у здоровых людей. Яркой иллюстрацией служит эксперимент английского нейропсихолога Криса Мулена. 92 добровольца должны были успеть за минуту 30 раз написать слово «двери». В итоге 68 % испытуемых всерьез усомнились в существовании слова. Сбой в мышлении или мгновенные скачки из реальности в реальность?
Несмотря на обилие исследовательских методик, причина появления сновидений и поныне остается загадкой. Согласно общепринятому взгляду на сон, мозг всего-навсего обрабатывает накопленную наяву информацию. И переводит ее в картинки — наиболее удобный для спящего разума формат. Разгадка номер два — нервная система посылает уснувшему хаотичные сигналы. Они-то и преобразуются в красочные видения. По Фрейду, во сне мы получаем доступ к подсознанию. Освобожденное от цензуры сознания, оно спешит поведать нам о вытесненных сексуальных желаниях. Четвертую точку зрения первым высказал Карл Юнг. Увиденное во сне — не фантазия, а специфическое продолжение полноценной жизни. В приснившихся образах Юнг тоже видел шифр. Но не от подавленного либидо, а от коллективного бессознательного.
В середине прошлого века психологи заговорили о возможности управления сном. Появились соответствующие пособия. Самой известной стала трехтомная инструкция американского психофизиолога Стивена Лабержа. В 1952 году в токийском аэропорту появился странный пассажир. Судя по визам и таможенным штампам в паспорте, за последние 5 лет он многократно летал в Японию. Но в графе «Страна» значился некий Тауред. Владелец документа уверял, что его родина — европейское государство с тысячелетней историей. «Пришелец» предъявил водительские права и выписки из банков, полученные в той же таинственной стране. Удивленного не меньше таможенников гражданина Тауреда оставили на ночь в ближайшей гостинице. Приехавшие наутро сотрудники иммиграционной службы его уже не застали. По словам портье, постоялец даже не выходил из номера. Полиция Токио не нашла ни следа, пропавшего Тауреда. Либо он ускользнул через окно на 15-м этаже, либо сумел перенестись обратно.
Научное сообщество еще не вникло в тонкости открытого Лобачевским и Эйнштейном пространственно-временного континуума. Но уже пошли разговоры про высшее — пятое по счету — измерение, доступное лишь обладателям экстрасенсорных талантов. Открыто оно и для тех, кто расширяет сознание посредством духовных практик. Если отбросить в сторону догадки писателей-фантастов, о неочевидных координатах Вселенной почти ничего не известно. Предположительно именно оттуда в наше трехмерное пространство приходят сверхъестественные существа. Говард Вайсман убежден, что двойственность природы света — результат соприкосновения параллельных миров. Гипотеза австралийского исследователя связывает многомировую интерпретацию Эверетта с опытом Томаса Юнга.
Отец волновой теории света в 1803 году опубликовал отчет о знаменитом двухщелевом эксперименте. Юнг установил в лаборатории проекционный экран, а перед ним — плотный экран-ширму с двумя параллельными прорезями. Затем на проделанные щели был направлен свет. Часть излучения повела себя как электромагнитная волна — на заднем экране отразились световые полосы, прошедшие прямиком через прорези. Еще половина светового потока проявилась как скопление элементарных частиц и рассеялась по ширме. «Каждый из миров ограничен законами классической физики. Значит, без их пересечения квантовые явления были бы попросту невозможны», — уточняет Вайсман.
Мультивселенная — не просто теоретическая модель. К такому выводу пришел французский астрофизик Орельен Барро, наблюдая за работой Большого адронного коллайдера. Точнее — за взаимодействием помещенных в него протонов и ионов. Соударение тяжелых частиц давало результаты, несовместимые с обычной физикой. Барро, как и Вайсман, трактовал данное противоречие как последствие столкновения параллельных миров.
Каждое утро мы открываем глаза и видим мир. Понятный и привычный. Он состоит из прикроватной тумбочки, любимой кофемашины и знакомого вида из окна. Но есть и ещё кое-что очень знакомое — понимание, что такое быть собой. Оно приходит сразу после пробуждения и делает это так искусно, что мы даже не замечаем. Наше «я» представляется нам чем-то единым и постоянным. Просто получателем информации в бесконечном процессе восприятия мира с помощью чувств. Или, наоборот, «главнокомандующим», который решает, что и когда делать дальше. Мы чувствуем, думаем и действуем. Во всяком случае, нам так кажется. Но что если наше «я» — всего лишь ещё один слой восприятия мира? А то, как мы его видим, не более чем «контролируемая галлюцинация», лучшая из догадок нашего разума, которая определяется не достоверностью, а полезностью? Над этими вопросами размышлял нейробиолог Анил Сет. Как мозг создаёт окружающий мир?
Сенсорные сигналы в их чистом виде, например, электромагнитные волны, которые воздействуют на сетчатку глаза, или акустические волны, которые считываются барабанными перепонками, довольно неоднозначны. Хотя они и отражают реально существующие вещи, но делают это только косвенно. Ведь наши глаза не являются прозрачными окнами, выходящими на окружающий мир, как и наши уши, и любые другие органы чувств. Мир, который появляется вокруг нас каждый сознательный момент, мир, полный людей и объектов, которые обладают формой, цветом и местоположением, всегда создаётся нашим мозгом. Всё благодаря тому, что нейробиологи называют инференцией. Это процесс получения выводов на основе обработки наиболее подходящих догадок нашего мозга, которую скрыто ведут нейроны.
Допустим, перед вами стоит красная кофейная кружка. Вы видите её именно такой, потому что «красная кофейная кружка» — лучшее предположение мозга, основанное на скрытых и, в сущности, непознаваемых сенсорных сигналах, которые получают глаза. Задумайтесь на минуту о красном цвете. Он существует? Нет. Учёные давно доказали, что
