гибли, словно мухи. Но такова цена «мирной» передачи власти. Жители города — это другое дело. — Если он виновен…
— То я его остановлю! Но с таким же успехом это может быть Харус.
— Харус? Это невозможно!
— А Тибер?
Не зная, что ответить, Милева замолчала.
* * *
Бросив на кресло серый плащ, что подошел бы разве что слуге, Тибер склонился над столом, азартно передвигая карты.
Осталось только три столбца карт. И многие цветные картинки покинули игровое поле.
— Ты задержался, — заметила Кэра. — Экипаж пришел пустым. Решил поискать приключений в городе?
— А ты ревнуешь? Зря. Как я и предполагал, мой дорогой самый старший братец сегодня отчаянно искал встречи. А я не настолько слеп, чтобы меня можно было обмануть простым маскарадом. Похоже, он не безнадежен и наконец-то начал думать головой, — заявил Тибер, послав в сторону девушки радостную, предвкушающую улыбку. — Пришлось позорно бежать, то есть я хотел сказать — искусно отступить.
— Исчезнув, ты только подпитал подозрения Тара. Зачем? Тем более, если знал, что он будет тебя искать.
— Как любит говорить мой недожареный братец, не знал, а догадывался. Он стал очень осторожен наш Тар.
— Похоже, его интерес тебя только радует, — констатировала Кэра.
— Конечно! — подтвердил Третий принц, взяв одну из карт. — Когда все идет, как планируешь, становится слишком скучно. Без азарта игры нет радости победы. Она теряет свой неповторимый вкус.
— Но остается победой. Или для тебя процесс важнее результата?
— Процесс не менее важен. А результат практически предопределен.
— Странно это слышать, ведь у тебя всего двенадцать голосов. Против восемнадцати у Харуса. Ты уверен, что все предопределено?
— Склонный к компромиссам, но все же самостоятельный Харус. За спиной которого всегда будет стоять тень императрицы Сейлан. Или забавный, безобидный дурак. — Он отвесил шуточный поклон в сторону Кэры. — Без особых связей и поддержки. Договориться с ним невозможно, но и не нужно. Зато им с легкостью можно манипулировать. Что выберет большинство клановых?
— В Палате Власти не только клановая знать, — напомнила Кэра. В словах Третьего принца была своя доля правды. Ночной визит лаэра Этора Суана это подтвердил.
— Голосование — это всего лишь одна из возможностей. Не самая главная. Да и до последнего голосования еще десять дней. Многое может произойти.
— Например, Тар выйдет на твой след. Ты не думаешь, что не найдя тебя в Палатах Власти, он заявится сюда?
— Жду с нетерпением! Опасно дергать дракона за хвост, но так волнительно! А пока что скажи мне, что произойдет, если на Харуса будет совершено покушение?
— Ты же не…
— Неудачное покушение…
— Ты станешь главным подозреваемым. И на тебя ополчаться все. Оранжевый двор, Синий…
— И Тар?
— И Тар, — подтвердила Кэра, пытаясь понять, к чему ведет Третий принц.
— А если мой дорогой брат заподозрит, что первое покушение на Харуса было просто инсценировкой? Все как-то позабыли, что не так давно моего второго братца пытались отравить. Трогательная была картина, когда он высушенным скелетом валялся в своей кроватке.
— А это была инсценировка? — поразилась Кэра. Находясь рядом с Таром, она неоднократно становилась свидетелем неудачных покушений. Так что даже не думала, что кому-то может понадобиться инсценировка подобного.
— Скажем так, в море Пряностей есть одна интересная рыба. Яд которой может вызвать нечто подобное. А рода ларов с островов Китов имеют крепкие торговые связи с Берегом торговцев, что на берегу этого самого моря Пряностей. А кто у нас связан с островами Китов? Правильный ответ — Вторая императрица.
— Слишком сложная цепочка. И ничего не доказывает.
— Верно, — утвердительно кивнул Тибер. — Но ты же знаешь моего дорогого братца. Всех принцев так или иначе пытались убить. И с одной стороны есть Харус, на которого совершается уже второе неудачное покушение. При том Лорсу хватило одного. А с другой стороны — я, с которым не происходит ничего плохого. Любой нормальный человек заподозрит меня в нечестной игре. Но Тар тут же сделает стойку на Харуса. Особенно если помнить, что именно наш Второй принц заботится о его сыне. Дней на десять этого развлечения Тару хватит, — предрек Тибер.
— А что потом? — насторожилась Кэра, сообразив, что попыткой посеять рознь между братьями все не ограничивается, и за действиями Тибера стоит что-то еще.
— А потом… — Тибер убрал руки под стол. Где-то в глубине щелкнула скрытая под слоями красного дерева и бархата скрытая пружина. Казавшаяся прежде монолитной боковая стенка стола открылась, явив миру небольшую нишу тайника. В его глубине лежали два толстых свитка. — А потом будет четвертое заседание Палаты Власти. Если оно не увенчается успехом, то в дело вступит…
— Право последней воли императора, — закончила за него Кэра, расширенными глазами разглядывая печати на свитках.
Глава 37
Придуманный враг
— Можно?
Дождавшись разрешающего кивка от Тибера, Кэра с легким трепетом взяла один из свитков.
— Но печати сломаны! — с возмущением отметила она, когда удалось изучить содержимое тайника.
— Мне было интересно, — небрежно обронил Тибер.
— И для этого ты сломал печати сразу на двух свитках? — с подозрением уточнила Кэра. Одну сломанную печать еще как-то можно оправдать. Но вторую… теперь эти свитки с завещанием бесполезны.
«Стоп! — внезапно поняла она. — А зачем Тиберу понадобилось завещание императора? Как он вообще его достал? Если с одним свитком все очевидно, то второй».
— Ты был вторым хранителем! — поняла она.
Вместо ответа Тибер принялся тщательно изучать пятно на потолке.
Поняв, что ответа не дождется, Кэра развернула один из свитков. Быстро пробежала взглядам по высокопарным, но бесполезным первым строчкам, пока не наткнулась на самое важное.
— Тибер Валлон? — удивилась она, разглядывая строгие буквы.
Схватив второй свиток, она судорожно его развернула, но нашла в нем то же самое имя.
Что-то не сходилось. Поскребя чернила ногтем, она посмотрела лист на свет. Нет, на месте имени бумага была такого же цвета. А значит, чернила не соскабливали.
— Можешь не всматриваться. Все было проделано на высшем уровне.
— Значит, это все же подделка⁈ — Поверить в это куда проще, чем в такой выбор императора. Или Гехан Третий знал, какой волк в овечьей шкуре его третий сын? — Ты исправил завещание императора?
— Да, — не стал отрицать очевидное Третий принц. — Привел его к правильному виду.
— Нужному тебе, — поправила его Кэра.
— Правильному! — не поддержал ее порыв Тибер.
— Никто в это, — она взвесила свиток в руках, — не поверит.
— Поверят. У них не останется другого выбора.
— Ты принимаешь свои фантазии за реальность. — Положив свитки, Кэра начала демонстративно загибать пальцы. — Во-первых, свитки распечатаны. Во-вторых, никто не поверит, что император решил сделать тебя наследником. Особенно если именно ты найдешь завещание и доставишь его в Палаты Власти.
— Я мог бы поспорить по каждому твоему пункту, но не стану. Да и с чего ты взяла, что именно я найду завещание? Тар вполне способен с этим справиться. А лаэр Басор Суан мне никогда не нравился.
— Он же первым перебежал на твою сторону, — напомнила Кэра, прекрасно понимая, что Тибер не случайно вспомнил недавнего ночного визитера.
— И уже видит себя за моим троном, дергающим за ниточки послушную куклу-императора, — скривился Тибер, презрительно прищурившись. — Я никогда не буду марионеткой! — зло прошипел он. — Никогда! Лучше разделаться с ним и лаэром Этором сейчас, чем разбираться с ними потом.
— А голоса?
Тибер постучал по завещанию.
— Голос клана Вэйр никуда от меня не денется. А единственный голос патриарха рода Суан ничто по сравнению с голосами моего отца.
— Осталось самое простое, — хмыкнула Кэра. — Как-то подбросить завещание роду Суан и натравить на них Тара или кого-то еще.
— О-о, за этим дело не станет. Глупо не использовать то, что само идет мне в руки.
Повинуясь внезапному приливу вдохновения, план сам собой рождался в его голове. Не усидев на месте, Тибер прошелся по кабинету. Именно в такие моменты он чувствовал себя по настоящему счастливым. Да если бы не эта проклятая нога, он бы прыгал от восторга.
— План с покушением придется слегка изменить, но это только к лучшему, — лихорадочно пробормотал он. — Великолепно! Я просто гениальный ублюдок!
— А еще очень скромный, — поддакнула Кэра, сделав на всякий случай шаг к дверям. Одержимые, они такие — никогда не знаешь, что
