в нее.
Какое-то время мы просто лежим. Полина на кровати, вниз лицом, я на ней, большими пальцами теребя соски. Потом она начинает постанывать и я скатываюсь с нее. Ложусь на бок и притягиваю ее к себе.
Смотрю на покрасневшие щеки, на волосы, прилипшие ко лбу и затуманенный взгляд. Глаза полузакрыты и она смотрит на меня так, что я понимаю, что она еще не отошла.
- Девочка моя, - шепчу, прижимая ее к себе и целуя в волосы.
- Тагир… - шепчет она. – Это… я…
- Это то, чем мы будем заниматься с тобой постоянно, - усмехаюсь я, натягивая на нас одеяло. – Давай отдохнем немного. Я три ночи толком не спал. А нам еще столько надо сделать.
- А мама…
- И мама твоя тоже, - целую ее. – Спи, Полина. Все потом. Все хорошо будет. Обещаю.
Впервые за долгое время я сплю так, что набираюсь сил. И мне так хорошо. Несколько раз за ночь я проверяю, тут ли Полина. После всего, что случилось, мне до сих пор не спокойно, не верится, что она здесь, рядом. Прижимаю ее к себе еще крепче и опять проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь, когда в комнате уже светло. И первое, что я вижу, - это взгляд Полины. Она сидит рядом и смотрит на меня. Сидит, закутавшись в покрывало. И взгляд такой. Там все еще страх. Ни улыбки на лице, наоборот – брови нахмурены.
И я понимаю, что в этом лишь моя вина. В таком ее поведении. Она все еще не верит.
Приподнимаюсь и беру ее за запястье. Тяну на себя. Она не сразу, но наклоняется. Кладу ее себе на грудь и обнимаю.
- Полин, доброе утро, - шепчу ей в волосы.
Молчит.
- Как ты спала? – мне хочется как-то разрядить нависшую над нами тишину.
- Тагир, - ее горячее дыхание обжигает грудь, - а что будет дальше?
Ясно. Девочка так и не расслабилась. Приподнимаю ее с себя и кладу на кровать, а сам нависаю над ней.
- Все хорошо дальше будет, Полин, - говорю, заправляя ей волосы за ухо. – Теперь почти все позади.
- Почти? – опять испуганно смотрит.
- Почти. Но скоро и это разрешится. Но главное другое. Знаешь, что? – провожу пальцами по ее скуле и касаюсь губ.
- Что? – губы дрожат.
- Что мы теперь вместе. И что я никуда тебя не отпущу. Никуда.
- Тагир…
- Подожди, Полина. Ты, наверное, думаешь, я вчера врал? Или пьян был? Или просто хотел трахнуть тебя, поэтому так сказал? Нет. Я люблю тебя. И хочу, чтобы ты всегда рядом была. Слышишь? Повторить еще? Веришь мне? Полин, скажи хоть что-нибудь?
- Что? – ну, наконец-то, уголки губ дергаются. Хочет улыбнуться, но сдерживает себя. Опять боится? Боится довериться?
Я наклоняюсь и шепчу ей в ушко, касаясь его губами:
- Но знаешь, мне и слова не нужны.
- Почему?
- Я тебя чувствую. Ты сказать боишься, но чувства не скроешь, Полин, - опять смотрю ей в глаза. – Ты думаешь, я отпущу тебя? Что сейчас потрахаю и брошу? Так?
Смущается и пытается отвернуться. Но нет. Мне нужны ее глаза. Поэтому беру за подбородок и заставляю смотреть мне в глаза.
- Да, Полин, потрахаю. Тебя это слово смущает? – ее покрасневшие щеки вызывают у меня улыбку. – Я буду трахать тебя, Полина. Я. Только я. Только мой член будет в твоих дырочках, - мне нравится, как она смущается. Отвернуться не может и закрывает глаза. Маленькая совсем еще. Целую ее в глаза. Потом в скулы. – Мы будем жить и трахаться. Полин, я люблю тебя. А то, что люблю, я никому не отдам. Да, я был дурак, совершил кучу ошибок, но ты ведь простишь меня? Ты добрая. Хорошая. Ты простишь. Я больше никому не позволю обижать тебя. Полин, открой глазки. Я хочу видеть их. В них больше ответов для меня. Девочка, открой.
И она слушается.
- Тебе пока сложно говорить. В душе сомнения, да? Обними меня просто. И я все пойму. Ты ведь хочешь быть со мной, да, Полина? Давай, девочка, просто обними меня.
Губами касаюсь ее щек, носа, глаз. Потом спускаюсь на шею. Терплю из последних сил. Она же тоже чувствует, как член упирается ей в бедро. Яйца сжимаются от предвкушения.
Но я жду. Жду ее ответа. И улыбаюсь, чувствуя ее теплые пальцы на своей спине. У меня мурашки от ее прикосновений. Она ведет руки выше и вот уже ее ладошки у меня на шее, а пальцы она запускает в волосы.
Я улыбаюсь, глядя ей в глаза.
- Девочка моя, - хриплю, убирая рукой покрывало между нашими телами. Взгляд сразу же опускается на грудь. Кладу на нее ладонь и ощупываю. Грудь припухла от ночных ласк. Пальцем тереблю сосок. И потом впиваюсь в него губами.
- Тагир… - Полина вцепляется мне в волосы пальцами и тянет вверх.
- Что? – смотрю на нее, а у самого пелена перед глазами. Морок. Хочу ее. Вожу бедрами, пристраиваясь у нее между ног.
- Ты не врешь мне? – вдруг спрашивает.
Хочется материться в ответ. Ну, сколько можно? Но надо быть спокойнее.
- Нет, - отвечаю уверенно. – Не вру. Я люблю тебя. И мне нужна только ты. Только ты. И я тебя никому не отдам. Мы будем жить вместе. Долго будем жить. И… - рукой направляю член в приоткрытые складки. Громко вдыхаю, - трахаться будем, - и толчок. Один резкий и глубокий толчок.
Полина вскрикивает и впивается ногтями в мои плечи. Приподнимает голову и прикусывает мне плечо.
- Трахать буду тебя, Полина, - прерывисто хриплю я, толкаясь в нее медленно.
Целую ее в шею и вожу бедрами вверх-вниз.
- Моя ты, Полина, моя.
Я не помню, как провалилась в сон. Заснула днем. Потому что Тагир не отпускал меня из кровати. Сам принес туда завтрак, накормил, но встать так и не дал.
Целовал, обнимал, говорил, что любит. Я смотрела в его глаза и так хотелось верить.
Я до сих пор не понимаю до конца, что чувствую к нему. Я помню нашу первую встречу и холод в этих глазах. В этих же самых глазах, в которых сейчас столько теплоты и нежности.
Тагир говорит
