Никогда. Смирись.
Буран хохотнул, но поставил в первую очередь чайник, а уже потом приготовил себе отдельно черный бодрящий кофе, чтобы не завалиться спать раньше времени.
Завтракали мужчины в молчании, каждый думая о своем, и вместе с тем оба про эту девушку.
Буран надеялся на то, что появилась наконец принцесса, способная разбудить сердце хищника, обмотанное колючей проволокой, отчего и Грому было тяжело, и окружающим.
Он перестал доверять людям.
Перестал видеть что-то хорошее в жизни.
Перестал улыбаться и надеяться на то, что в жизни снова пойдет белая полоса.
А Буран отчаянно мечтал, что его друг сможет вернуться к нормальной жизни и боялся верить в то, что этот день стал первым шагом на пути к нему.
Да, Гром был раздавлен, зол и встревожен, но черт возьми он чувствовал хоть что-то! Хоть что-то, кроме полного игнора и безразличия к жизни на протяжении второго десятка лет!
И если это все в нем смогла вызвать та девушка одним своим появлением, то эта встреча походила на настоящее чудо.
Гром тоже думал о ней.
Прислушивался всеми своими хищными инстинктами к тому, что происходило за много километров от него сейчас в дальней деревне, в страшном разваливающемся доме. Иногда он одергивал себя, заставлял переключиться на еду и непривычно молчаливого друга, но стоило только немного отвлечься, как все его существо снова тянулось туда. К ней.
И еда в горло не лезла.
И мед не был таким сладким, как должен был.
И липа ни хрена не успокаивала.
Мужчина усердно ковырял яичницу с румяным мясом, а сам пытался понять, поела ли эта девчонка.
Ведь она смогла самостоятельно почистить рыбу и приготовить ее на своей печке?
Никто не посмел забрать у нее «подарок домового», пока она спала?
Вот что за напасть такая!
Оттого, что он не смог нормально уснуть этой ночью, голова гудела и хорошего настроения совсем не прибавлялось. Еще и мысли эти про то, что ее могли обидеть, отобрать, навредить просто сводили с ума, напоминая рой гудящих шершней, пользы от которых ноль – только одно сплошное раздражение!
Гром так и ничего не съел, только выпил ароматный и душистый чай в надежде на то, что он успокоит его нервы, и встал из-за стола, дождавшись, когда Буран тоже допьет свой любимый горький кофе.
- Всё, я спать, - устало выдохнул он, когда быстро и умеючи загрузил грязную посуду в посудомоечную машину и направился к свободному дивану, - Глаза просто закрываются.
- Когда проснешься, не забудь помыть грибы, если хочешь, чтобы с них можно было что-то приготовить.
- Хорошо. А ты куда?
- Прогуляюсь.
Буран сдержал улыбку и просто кивнул Грому в ответ.
Пусть гуляет.
Кажется, спустя столько лет ему это наконец-то пойдет на пользу.
И хорошо, что Грому до мыслей друга пока не было дела, а иначе он бы точно вспылил и остался бы дома. Но он не чувствовал робкой надежды Бурана, и вышел из дома первым делом глубоко втянув в себя воздух, чтобы сквозь лишние запахи, шорохи и лесную жизнь отыскать ту единственную хрупкую, которая его укусила быстро и неожиданно.
Девушка проснулась и явно занималась рыбой, отчего на душе мужчины хотя бы отчасти полегчало.
И казалось бы – сиди себе спокойно дома, занимайся переработкой грибов, пока Буран будет храпеть до утра – ведь с ней все в порядке и поесть она сама себе приготовит, и ляжет сегодня спать не голодная.
Но нет. Душа все-равно вела вперед.
Преодолеть несколько десятков, а то и сотен километров для берсерка – это дело обычное.
Тот, в ком течет сила и мощь огромного хищника и хозяина этих земель, способен на такие вещи, от которых у обычных людей случился бы обморок.
Поэтому Гром быстро добрался до той кромки леса, которая граничила с полем и деревней, остановившись на уже излюбленном месте, где он был скрыт от глаз людей густой листвой и полумраком леса даже в ранний час.
Сельчане уже проснулись и занимались своими делами.
Вне города люди не привыкли тратить жизнь на сон и покой, как городские. Беспокойные летние дни были яркими и несли с собой много радости и забот, ведь чтобы собрать щедрый урожай осенью, и спокойно спать не печке зимой, нужно было вложить всю душу в землю красным летом.
Земля начинала цвести и готовить свои щедрые дары всем тем, кто их видел, но работы уже хватало с лихвой.
Были, конечно, и те, кто выживал как мог. Как, например, ближайший сосед девушки - дед-инвалид, который пил не просыхая много лет подряд и все искал смерти, а она никак не хотела приходить.
Не самое завидное соседство.
Гром можно сказать уже по привычке уселся на насиженное место, вдруг понимая, что никогда до этого не интересовался миром, который был у него под носом – этой небольшой вымирающей деревней.
Кто в ней жил. На что жил. Как общался с соседями.
А теперь неожиданно прислушивался ко всему, что мог услышать и увидеть, складывая единый образ того, что окружало девушку. И то, что окружало на данный момент, его не сильно радовало.
В деревне была кое-какая молодежь, но таких друзей и подруг он был и врагу не пожелал.
Гром хмурился и вскинул голову, когда ощутил приближение еще одного берсерка, но ни ярости ни тревоги в этот раз не было, потому что он тут же понял, что это Штиль.
Мужчина ехал на своем стареньком потрепанном внедорожнике с надписью «полиция», чтобы попроведовать девушку в свой личный выходной, за что Гром ему был очень благодарен.
Штиль был отличным мужиком. И как человек. И как медведь.
Он все делал по справедливости и чести, за что люди его искренне уважали и любили. А еще у него были добрые глаза, поэтому народ не шарахался от него, как от Грома, даже если он появлялся неожиданно и мог бы смутить своими габаритами.
Все чистокровные берсерки отличались от людей в первую очередь своим видом – высоченные, мускулистые, с мощной грудью и большими ладонями. Гром никогда не сомневался, что те самые богатыри были берсерками, потому что среди людей такие великаны и силачи не рождались.
Штиль остановил машину у ограды дома девушки, и когда вышел, первым делом бросил взгляд как раз в сторону тех кустов далеко за пределами деревни, где и сидел себе спокойно Гром.
Полицейский даже подмигнул, давая понять, что тоже чувствует короля Бурых, но накалять ситуацию
