противник, конкурент, которого надо победить. А кого ты победишь, если ты с ним на первом «свидании» чуть не переспала?!
Впечатление составляется сразу, и потом его не переломить. Хоть из кожи вылези после, о тебе всегда будут помнить только то, что слабая на передок, а не достойный деловой партнер.
И нет, Мила ханжой не была, ей нравилось все, что происходит между мужчиной и женщиной. Но не в этом случае. Черт побери. Не в этом!
Поэтому закончив убирать с платья остатки коктейля и подтаявший лет, она отложила полотенце и непринужденно улыбнулась:
— Ты извини, я тут напачкала тебе немного на диван. С меня клининг.
— Не говори ерунды, — сухо обронил он, взгляд сделался какой-то злой и жесткий.
Да, уж… Совсем не то, что она видела в его глазах минуту назад. Но так даже лучше. Милка встала с дивана, легко, нисколько не пошатываясь прошла туда, где валялись сброшенные ею туфли, и обулась. Все это время он следил за ней, засунув руки в карманы и просто транслировал какое-то глухое недовольство.
О да, она и сама понимала, что засиделась. Обманула его ожидания. Возможно, он настроен был на секс? А может, просто на прочность ее пробовал.
В очередной раз убедилась, что хорошее настроение может сыграть с ней плохую шутку, делая ее болтливой и доверчивой. В любом случае…
Она подняла на него взгляд и проговорила:
— Проводите, Ростислав Олегович?
Мужчина молча хмурился. Сейчас он снова был похож на того стального телохранителя. Видя, что он без энтузиазма, Мила легко пожала плечами:
— А впрочем, я могу взять такси. И да, ты же пил, извини, не нужно.
Какая-то мрачная волна хлынула от него. Он подошел стремительно и сказал, словно отрубил:
— Пойдем, я отвезу.
***
Потом они ехали к ней в гостиницу. Время уже позднее, в салоне темно. Небольшое пространство, в котором они были заключены оба, казалось просто раскаленным, а молчание давило уши. И да, черт побери, машину он вел уверенно, и оба они ни словом не обмолвились, что за это можно схлопотать лишение. Хотя она морально готовилась разделить любую ответственность.
Но все рано или поздно заканчивается. Вот он был ее отель. Мила хотела выйти, он резко бросил:
— Подожди, я провожу.
И добавил, глядя куда-то в сторону:
— Я должен убедиться.
— Ну, хорошо, — повела она плечом.
По холлу гостиницы и дальше, до самого ее номера, они шли молча. Ростислав двигался стремительно, он же крупный, рослый, ей непросто было на каблуках поспевать за ним, но Милка не отстала ни разу, они так и дошли в ногу.
У самой двери она обернулась, хотела поблагодарить. Только начала:
— Спасибо, Ростислав Оле…
Он не дал договорить. Резко притянул ее к себе и крепко стиснул.
— Запомни, для тебя я Рост.
Так же резко повернулся и ушел.
Он был взбешен. Эта маленькая хорошенькая куколка снова каким-то образом перехватила инициативу и вела. Теперь ее верх был во всем. А он получался… Просто игрушкой в ее руках!
Как, мать его, как?! Он просто поражался. Ведь только что таяла, готова была отдаться. И вдруг — как ни в чем не бывало! Просто стряхнула его как…
А он повелся. Как мальчишка повелся. И теперь кусал губы от злости.
Это было досадно. Адски досадно! Выедало дыру в груди. Еще досаднее была неудовлетворенность. Теперь его крыло откатом и самое неприятное, что он даже сейчас хотел ее.
Как такое могло с ним случиться? Сколько себя помнил, Ростислав всегда владел собой. В любой ситуации, особенно с женщинами. И чтобы его вот так отбортовали?! Хах!
Ну и штучка! А какое самообладание. Браво! Хотелось просто аплодировать.
Но ведь он мужчина.
Верх априори должен быть его.
Потому и дал понять, что ничего еще не окончено. И не пройдут эти ее попытки выстроить фальшивый официоз. Один раз она уже чуть не оказалась под ним. Теперь для нее он Рост, а не какой-то абстрактный Ростислав Олегович.
Что именно это означало, мужчина не задумывался. В тот момент ему нужно было утвердить свое мужское право на нее.
А дальше он ушел. И плевать, что она будет варить в своей хорошенькой головке.
И да, черт побери. Ему теперь предстояло всю ночь мучиться со стояком.
Но утром он собирался взять реванш.
Утром они будут на его поле, куколка не получит никакого снисхождения.
***
А Мила…
Была ошарашена. Долго смотрела ему вслед, и когда он скрылся за поворотом гостиничного коридора, и потом еще. Тело помнило все. И внезапные крепкие объятия тоже.
«Для тебя я Рост».
Она вздохнула, провела кончиками пальцев по губам, а потом ушла в номер. И залезла под душ. Мылась, пытаясь смыть с себя все ощущения, но они и не думали уходить. Что он сделал с ней, захватчик чертов….
А сама тоже хороша. Как будто не знала, чем все может закончиться.
Вымывшись, она залезла в постель и укрылась с головой. Копаться в своих мыслях, анализировать поступки — такое себе. Обязательно найдешь столько всего, что хоть стой хоть падай, и потом останется только страдать досадой, как могла дойти до этого. И уж самое глупое, ей было жаль, что они не…
Наконец она просто подскочила на постели:
— Ты в уме, мать?
Что было? Ничего не было!
В конце концов, имеет же она право расслабиться на один вечер? А это… Это недоразумение. Завтра они оба об этом и не вспомнят.
С утра она собиралась знакомиться с новым местом работы. Вникать, потому что везде свои тонкости. И, разумеется, надо выглядеть, первое впечатление очень важно. А если она хочет выглядеть утром свежей, ей надо выспаться.
***
Утром все вчерашнее отдалилось. А может, Милка просто постаралась задвинуть все вглубь и не вспоминать об этом. Одевалась тщательно, при этом она вовсе не думала кому-то там понравиться. А для себя. Просто.
Заехал за ней Иевлев.
С утра был свежий, гладко выбритый и выглядел довольным как сытый волк. Оглядел ее с головы до ног, одобрительно кивнул и спросил:
— Готова?
Офис, куда они приехали, находился в центре и одновременно чуть в стороне от непрерывного движения. Меньше шума, легче парковка. В остальном — неброско, но дорого, чувствовался стиль и определенный вкус. Мила была впечатлена.
Когда Иевлев спросил:
— Как тебе новое место работы?
Одобрительно кивнула. А у того проскочил хитроватый волчий взгляд.
— Ну что ж, — проговорил он. — Пойдем, буду знакомить тебя с коллективом.
Вот этот момент не
