могу считать себя полностью психически здоровым человеком, что не может не радовать.
Особенно, если учитывать, что всё худшее — уже позади!
Другие дети, наконец-то, дошли до возраста, когда начали учиться ползать, а как следствие — нас стали выпускать из наших «клеток», давая ползать по комнате, изучая её, пускай всё это и под пристальным взглядом десятка служанок сразу.
И так как я решил подражать другим детям, изучение комнаты и вещей в ней довольно сильно затянулось. Впрочем, с другой стороны, таким образом я, можно сказать, растягивал удовольствие, понимая, что в ближайшее время иное развлечение мне не светит, кроме как, разумеется, тех, что уже были у меня ранее. Как, к примеру, изучение местного языка, на котором тут разговаривали все взрослые.
В этом я, кстати, неплохо преуспел — я уже понимаю большую часть их речи, не считая тех редких моментов, когда они говорят какие-то сложные и необычные слова. В эти моменты я просто стараюсь их запомнить, а потом, когда остаюсь один, пытаюсь их произнести, что выходит у меня, естественно, довольно плохо.
Тем не менее сейчас меня это мало волновало.
Я был занят другим, куда более интересным занятием — ползаньем.
Даже поверить не могу в то, что возможность двигаться оказывается является столь прекрасной. Я, конечно, и будучи в прошлом теле понимал, как ужасно иметь какие-то физические ограничения и инвалидность, однако тогда у меня всё равно оставался бы доступ к телефону, компьютеру, интернету и телевизору. В общем, я бы не умирал со скуки в большинстве из возможных случаев.
Но ладно, ближе к тому, что я узнал во время своего столь интересного нового увлечения, которое я ждал и жду день ото дня.
Во-первых, пол, стены и, судя по всему, потолок сделаны из каких-то тёмных каменных плит, что уже само по себе наталкивает на определённые мысли — например, на то, что это какой-то подвал или же даже, скорее, полноценное подземелье, а может это и что-то вроде замка судя по тому, что я видел каждый раз, когда меня выносили из этой комнаты и проносили в длинном коридоре, сделанном из таких же каменных плит, неся в другую комнату, в которой меня и других детей уже мыли в небольшой бадье с тёплой водой.
Во-вторых, освящалось это всё не лампочками и даже не люстрами, а… какими-то винтажными фонарями, внутри которых во всю горели самые обычные свечи. При этом за всё это время я ни разу не видел здесь нигде не то что каких-то электрических приборов, а даже в целом каких-то достижений современного мира. Всё, что тут есть, будто взято из какого-то средневековья.
В целом, учитывая эти и некоторые другие факторы, поначалу я даже думал, что это какая-то странная глухая деревня, живущая даже в современные времена в старообрядном стиле. Однако…
Потом я увидел «в-третьих» и в моей голове словно что-то щёлкнуло.
Произошло же это, когда нас выпустили из наших кроватей в первый раз. Именно тогда я смог нормально рассмотреть других детей. И да, собственно, дети и стали тем самым «в-третьих». А всё дело в том, что среди обычных детей были… не совсем детьми.
Хотя нет, вернее всё же будет сказать, что это всё ещё те же самые дети, которые совсем недавно были младенцами и которые никаким образом не могут сами о себе позаботиться. Вот только… одного взгляда на них хватает, чтобы понять, что эти дети… в общем, они нелюди.
Да, среди подобных мне, обычных детей, которых было большинство, были ещё и дети с длинными, заострёнными ушами, а ещё и те, у которых вместо человеческих ушей были нечеловеческие, животные уши, вместе с которыми, кстати, шёл такой же животный хвост.
И это — не единственные отличия между нашими телами.
Например те, у кого длинные, заострённые уши, так же все поголовно имеют светлые, почти полностью белые, шелковистые волосы и чуть более стройные тела. А те же, у кого есть животные уши и хвост, как правило так же имеют куда более объёмные волосы и острые ногти, которые хоть и часто стригут, однако даже это им мало помогает бороться с этим. А ещё, как мне кажется, стоит зубам этих детей прорезаться, как окажется, что и их зубы почти столь же острые, как и у животных.
Ну и если дети с острыми ушами во всём походят друг на друга, как и людские дети, то вот у детей с частями животными ситуация иная — у кого-то уши и хвост кошачьи, у кого-то собачьи, а у кого-то лисичьи. У одного они, по-моему, даже волчьи.
И как я уже сказал ранее, стоило мне увидеть это самое «в-третьих», как словно в моей голове что-то щёлкнуло. Весь пазл в миг сложился, и ко мне пришло осознание. Осознание того, что я не просто реинкарнировался, как я думал раньше, а… реинкарнивался в другом мире.
Да, всё же в моём прошлом мире было множество подобных историй, который подавались в разных видах, так что додуматься до этого мне было довольно легко. И естественно, за всё это время, большая часть которого проведена в бесконечных раздумьях, у меня уже возникали такие мысли, однако… я…
Я просто их отбрасывал, до последнего почему-то не веря в то, что такое может произойти.
Даже не знаю, почему именно у меня было такое мнение, учитывая, что я и без того уже переродился в теле младенца со всеми своими воспоминаниями из прошлой жизни.
Тем не менее, это произошло.
Конечно, я никак не мог это подтвердить, но один этот факт закрывал многие вопросы, что возникли у меня за всё это время — начиная от того, почему мы находимся в таком странном месте, и заканчивая тем, почему тут нет даже признаков привычных мне технологий из моего прошлого мира.
Да и ладно, незачем мне лукавить.
Одежда и внешний вид тех, кого я окрестил про себя «ведьмами», работающие на них служанки, средневековое развитие технологий, вещи и еда, которую я ранее никогда не видел, да и язык, что кажется мне столь чужим. А тут ещё и другие расы…
Всё это слишком уж открыто указывает на типичный фэнтезийный мир.
Кроме, разве что, магии, которую я ещё ни разу не видел. Впрочем, что-то мне подсказывает, что «ведьмы» ходят в такой одежде не просто так. Честно говоря, я уверен, что магия в этом мире есть и вскоре я с ней столкнусь. И надеюсь, я
