меня пальцами. Совсем неглубоко. Но меня словно парализовало. Я боялась пошевелиться, боялась, что одно неосторожное движение причинит мне боль или травмирует меня.
На пару секунд Рамин отстранился от моих губ, а Леон проник совсем глубоко. Я зажмурилась от страха, но не почувствовала боли. Было сильное тянущее ощущение внизу живота, но самой боли не было.
Леон все смелее вводил в меня пальцы, ускорял ритм, водил ими по кругу, все сильнее растягивая меня. А Рамин, надавив мне на запястья, склонился над моим лицом. Он словно хотел получше разглядеть мою реакцию, но я сдерживалась как могла.
— Сегодня мы воспользуемся тобой по очереди, — прошептал мне в губы Бесланов. — Чтобы не разорвать нашего ангелочка. Но в следующий раз ты дашь нам обоим. Одновременно. Поняла?
Я отрицательно мотнула головой и в этот раз не сдержал стон.
Бесланов довольно усмехнулся и бросил Леону:
— Трахни ее уже! Чтоб посговорчивее была.
Я жалобно посмотрела на Бесланова, не понимая, что именно я пытаюсь попросить: чтобы они меня отпустили, или поскорее закончили начатое.
Леон тем временем, не вынимая из меня пальцев, одной рукой расстегнул ремень и брюки.
Я вновь зажмурилась и отвернулась, чтобы не увидеть голого мужчину. А через несколько секунд я почувствовала, как к лону прикоснулось что-то очень горячее и большое.
— Нет! Не надо! — я отвернулась, желая зарыться лицом в диван, но в моем положении это было невозможно. Сопротивляться телом я не решилась от страха получить травму.
Очень медленно Леон начал входить в меня, а я все сильнее выгибалась дугой. Тянущая боль превращалась в настоящую, но терпимую, и нельзя сказать, что очень неприятную. Мне даже показалось, что при других обстоятельствах мне бы могло это и понравится. Наверное. Интересно, так больно будет всегда или только в первый раз?
Когда Леон вошёл полностью, у меня было ощущение, что меня пронзили насквозь. Я не знала как себя вести, что делать, но при этом тяжело дышала от неконтролируемого возбуждения.
— Нравится? — прорычал Леон, наращивая темп.
Он подхватил меня под бедра и чуть приподнял над диваном, и в таком положении входил в меня до конца. Так глубоко, что я чувствовала удары его бедер об мои.
Я больше не сдерживалась. Кричала, стонала, балансируя между сжигающим изнутри желанием, интимной болью и сладкой болью в груди от того, что Рамин снова принялся кусать вершинки, прижимать тугие бусинки языком к нёбу и скручивать их зубами.
— Скажи, что тебе нравится, — приказал Леон и принялся интенсивно ласкать пальцем мою чувствительную кнопочку, — иначе я не буду таким нежным.
Я вновь отрицательно замотала головой, но все же выдавила между стонами.
— Нравится...
Ещё один стон и я почувствовала, как мои ноги занемели, тело стало ватным, я начала непроизвольно подаваться бедрами навстречу ещё не испытываемому прежде удовольствию.
— Мне нравится! Мне нравится! — закричала я, ничего не соображая. Мне лишь хотелось, чтобы это дивное ощущение не заканчивалось.
Горячая волна прошлась от головы до низа живота и меня прошибло эйфорией. Мне показалось, что я на мгновенье потеряла рассудок, так как не чувствовала ничего, кроме дико постыдного удовольствия.
Леон совершил пару толчков и тоже замер во мне, до боли сжимая мои бедра.
Не знаю сколько секунд так прошло, но как только я обрела способность двинуться, я открыла глаза и устало обвела взглядом комнату.
Рамин поднял мне голову и приставил горлышко бутылки к губам.
— Один глоток, — скомандовал он. — А то тебя не хватит.
Обжигающая жидкость влилась в мое горло, отчего я закашлялась и выпучила глаза. Все вокруг поплыло от бликов.
Красиво. Наверное, лучшего места для "первого раза" и не придумать.
Но тут мощные мужские руки бесцеремонно перевернули меня на живот. Ничего не видящим взглядом я тупо смотрела вперёд, пытаясь сфокусироваться хоть на чем-то. Беспомощно водя руками по обивке дивана, я пыталась сделать не пойми, что: то ли встать, то ли найти опору, то ли все ещё пыталась сопротивляться. Поэтому Леон перехватил мои руки также за запястья, вытянул их вперёд, а второй рукой схватил меня за волосы и приподнял мне голову, чтобы видеть эмоции на моем лице. Его действия не были грубыми, но все же я испугалась.
— Все, успокойся, — снисходительно проговорил Рамин и с силой провел ладонями по моей спине.
Я тут же закрыла глаза от удовольствия и томно выдохнула. Он вроде и не прилагал особых усилий, но сложилось ощущение, что по мне Камаз проехал. Это было одновременно очень больно, но и принесло моментальное расслабление.
Рамин провел так по спине ещё пару раз, но уже сжимая мне кожу на рёбрах и плечах, отчего я выдохнула громкий стон.
От такого странного, непонятного, неадекватного удовольствия у меня поднялись корни волос, и я снова застонала.
Леон ещё сильнее поднял мне голову за волосы и впился в мои губы с поцелуем. Его щетина приятна покалывала кожу, а губы были более нежными, чем у Рамина.
В этот же момент Рамин поднял меня за бедра, заставив встать на колени, но при этом надавил на спину, не позволяя мне отлипнуть грудью от дивана. А в следующий момент он грубовато вошёл в меня, отчего у меня выступили слезы на глазах.
Да, он совсем не такой нежный, как Леон. Теперь я понимала, почему он влил в меня ещё алкоголь. Как такое можно выдержать в трезвом состоянии?
Но с каждым его толчком я все больше привыкала к нему и в какой-то момент даже смогла немного расслабить интимные мышцы.
— Молодец, — похвалил меня Рамин, явно почувствовав мое расслабление. — Давай, ангелочек. Успокойся и просто прими меня.
Он вновь принялся гладить своими медвежьими ладонями меня по спине, причиняя боль. Однако эта боль помогала мне отвлечься от интимной, и я становилась все более податливой в его руках.
Леон нежно ласкал мой рот, чувственно сжимая мне запястья и волосы, и я окончательно доверилась мужчинам.
Боль стала привычной и даже приятной. И я снова принялась стонать в рот Леону от подступающего наслаждения.
— Пусть кричит, — скомандовал Рамин, все сильнее вбиваясь в меня сзади.
Тогда Леон оторвался от моих губ и зажал пальцами мои щеки, чтобы я держала голову в прежнем положении.
Зажмурившись, я кричала, уже давно ничего не соображая. Мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось и вместе с тем не заканчивалось никогда.
Пальцы Рамина пробрались
