дура или сумасшедшая. Как тебе только в голову пришла подобная глупость? Как ты теперь в глаза преподавателям смотреть будешь? Ты всю школу подвела!
— Успокойся, СунОк, никого я не подводила. И директор и его заместитель заранее знали о том, что я якобы сбегу. И мама тоже была в курсе. Это был такой план, понятно. Специально разработанный план по предотвращению самоубийств.
— План? — сдувается СунОк. — А почему я ничего не знала?
— Соджу надо меньше пить, — безжалостно говорит ЮнМи. — И если тебя ещё раз принесут домой в хламину пьяной, мне придётся придумывать ещё один план. По решительному избавлению сестры от пагубной привычки. И можешь быть уверена, он тебе не понравится.
* * *
Только что закончилась трансляция концерта "Так хочется жить". Госпожа МуРан украдкой смахивает слезу.
— Очень правильный концерт, — заключает она. — Того, кто это всё это организовал, обязательно нужно наградить.
— Это всё организовала ЮнМи, — считает нужным пояснить ХёБин. — И песню для господина ДжонХвана тоже написала она.
— Вот эта молоденькая певичка, которая забыла слова и чуть всё не испортила в самом начале? — удивляется ИнХэ.
— Невестка, ты опять ничего не поняла, — сокрушённо качает головой МуРан. — ЮнМи ничего не забыла. Всё это было сделано специально, чтобы наверняка привлечь внимание к тому, что она скажет. Теперь вся Корея будет обсуждать этот концерт и её выступление. Очень умный ход. Наверное, кто-то из взрослых подсказал ей так сделать. Будем надеяться, что хоть кого-то она от страшного шага сумела уберечь.
— Не удивлюсь, если она придумала этот ход сама, — улыбнулась ХёБин. — На неё это похоже. Господи, теперь я понимаю, почему она тогда так на меня смотрела. Я ей предлагала скромную должность переводчика, а она, видимо, уже тогда нацелилась на то, что будет известной певицей и композитором и поступит в школу Кирин.
— Интересно, откуда она взяла деньги? — задаётся вопросом госпожа МуРан. — Она ведь из очень небогатой семьи. Видишь, невестка, вот такая жена нужна твоему ДжуВону. А не эта бестолковая ЮЧжин, которая только и может, что транжирить налево и направо деньги своего отца.
— Что вы говорите, мама? — ИнХэ возмущённо всплёскивает руками. — Чтобы ДжуВон взял в жёны какую-то безродную певичку!
— Твой прадед, невестка, тоже вышел не из янбанской знати династии Чосон, — отрезает МуРан. — Но это не помешало тебе стать женой моего старшего сына.
ИнХэ обиженно замолкает, недовольно глядя на то и дело мелькающее в новостных выпусках лицо молодой певички.
* * *
ЮнМи выходит из автомобиля и на неё сразу набрасываются репортёры, журналисты и фотографы. Яростно сверкают фотовспышки, вопросы следуют один за другим. С трудом прорвавшись сквозь это своеобразное оцепление, ЮнМи заскакивает в кафе и видит взволнованных маму и СунОк.
— Чуть не разорвали меня! — говорит она, пытаясь отдышаться. — Теперь я понимаю, почему у всех айдолов есть телохранители.
— Но ты же не айдол, — возражает СунОк.
— Да, я ещё не айдол, но слава меня уже настигла, — ЮнМи пытается улыбнуться и вдруг, скривившись, зажимает глаза ладонями. — Дэбак, они своими вспышками мне чуть глаза не выжгли. Надо было тёмные очки с собой взять. Ой, как сильно жжётся… Мама, у нас есть какие-нибудь успокаивающие капли для глаз? Мама, я ничего не вижу!
(서른아홉번째꿈) Сон тридцать девятый. Всё могло быть совсем иначе
Исправительное учреждение "Анян"
ЮнМи пытается открыть глаза, но у неё не получается. Подняв руку, она нащупывает на лице что-то вроде влажного полотенца.
— О, очнулась, — говорит рядом кто-то. — Не трогай компресс. Пусть ещё полежит.
— Где я?
— Где-где… В лазарете.
— А как я здесь оказалс… лась?
— Принесли тебя. Сегодня утром. Твои сокамерницы. Неужели не помнишь?
ЮнМи осторожно качает головой, и тут же жалеет об этом. У неё такое чувство, что мозг отделился от черепа и бултыхается внутри головы, как желток в яйце. И в глазах непонятная резь.
— Странно. Видимо, какой-то непонятный вирус, который подхватила ты одна. Тебя утром разбудить не смогли, ты плакала во сне и не реагировала ни на что. И температура у тебя была почти под сорок.
— Что с моими глазами?
— Какое-то сопутствующее воспаление. Ты вчера перед сном случайно ничего в них не закапывала?
— Нет. Даже если бы и захотела, что бы я могла закапывать в камере? Скажите, я буду видеть?
— А куда ты денешься, конечно, будешь. Да ты не переживай — ничего страшного с тобой не случилось. Просто какой-то вирус. Полежишь денька два, а там… Опять в камеру. Всё, довольно разговоров, постарайся уснуть. Сон — лучшее лекарство.
* * *
Сон Серёги Юркина
Общежитие музыкального агентства "Dream Tea Entertainment".
Квартира группы "Girl's Day".
Соджин, Юра и Мина без сил лежат на диванах. На ногах одна Хери. Девушка кружится по комнате пританцовывая и что-то напевая. Батарейки у неё никогда не садятся, она даже по ночам ногами дрыгает, когда ей снится, что она танцует.
— Я так устала, — говорит Соджин. — Три концерта в один день — это слишком много.
— Не вовремя ЧжиХэ ушла, — говорит Юра. — Из-за неё пришлось весь рисунок танцев менять. Мина на последней песне в проводах запуталась, а я вообще пару раз потерялась на сцене. Скоро увидим наш позор в интернете.
— Почему позор? Обычные незначительные накладки, — возражает Соджин.
— Надо попросить руководство, чтобы добавили к нам ещё одну участницу, — предлагает Соджин. — Мне тоже больше нравилось, когда нас было пятеро.
— Сомневаюсь, что нам пойдут навстречу, — переворачивается на живот Юра. — Я своими ушами слышала, как менеджер Пак говорил, что дела в агентстве идут не очень хорошо, новых песен нет, доходы падают. Одними выступлениями по три раза в день положение не исправишь.
— Сначало нас было семеро. Потом стало пятеро, — перечисляет, вздыхая,
