долго, и наша связь стала слабой, поэтому я не мог тут уже ничего поделать.
А потом, потом появился ты. Или не ты? Но это не важно. Он пробудил в ней дракона окончательно, и теперь её душа тоже меняется. Я…. Мы хотели забрать её сейчас, пока не поздно, но ни я, ни Лакс не можем напрямую убить человека или какое-либо еще существо. Только через намерение жителя этого мира.
— Не шипи ты так! — ткнул он в меня пальцем, — Каждому своё. Да и это тоже уже не вариант. Даже если Ирис умрёт прямо сейчас, она ни ему, ни мне не достанется. Её перехватит это дерево, с которым ты до сих пор не разобрался! И просто использует её силу в своих целях, как впрочем, и твою.
Чёрный рыцарь молчал, белый тоже, и я. Я тоже молчал, потому что услышанное не особо в моей голове укладывалось. Как такое вообще можно предположить? Люди создали сами себе два магических мира? И они о них толком ничего даже не знают! Когда это всё всплывет…. Я даже застонал и схватился за голову руками. Просто кошмар!
Я посмотрел налево, потом направо. Оба рыцаря были само спокойствие, лишь изредка дергая крыльями.
— Почему вы рассказали это мне? — наконец спросил я.
— Потому что именно ты, решаешь эту проблему, — начал Лакс, а чёрный снова от него отмахнулся.
— Потому что он прав, да, и миры надо разделить. И потому что, — он посмотрел на меня, — Ирис мне тоже стала, как дочь. И я не хочу, чтобы она стала кормом для этого дерева. Пусть живет дальше, даже как дракон.
— А мне, значит, можно? — поерничал я.
— Ты знал, на что шел. И очень давно уже всё для себя решил. И у тебя тоже есть тот, кто для тебя важнее, чем даже ты сам.
Да откуда они всё это знают?! Что это за существа такие? Я впервые себя почувствовал совсем не сильным и далеко не всемогущим. Да уж, и впрямь, пора отсюда валить. От всех этих людей подальше, причем всем вместе.
Я посмотрел в сторону Ирис, там было тихо и мне стало от этого очень тревожно.
— Иди, — прошелестел Лакс и я поднялся. Оказывается, я всё делал правильно? И теперь речь уже не только о драконах, а обо всех жителях этого мира. Дела….
Ирис.
— Прости, — снова, уже в который раз, прошептала я, вытирая с щеки очередную набежавшую слезу.
В какой-то момент я всё же решилась и, разбив кандалы, схватила и прижала к себе это лёгкое, почти высохшее тело. Асире ещё дышал, но в себя не приходил.
И да, пусть я и убила Чифу! Отомстила! Но легче мне не становилось. Это и моя вина! Я так привыкла полагаться, доверять ему, что упустила тот момент, когда это потребовалось от меня.
Я снова стиснула зубы до скрежета. Чифа! Кто бы мог подумать, что этот тихий мальчишка, который так любил читать, который с таким восторгом всегда смотрел на Асире….
Но люди меняются. Иногда слишком быстро и часто не в лучшую сторону.
Мне так хотелось помочь Асире, что тело само откликнулось и мои руки слабо засветились. От них пошло тепло и я поняла, что лечу. Без заклинаний, без слов вообще, на одном желании. Разве так можно? И выходило, что да.
Дыхание старика выровнялось, а веки дрогнули. Нет, я не питала иллюзий, что он вдруг и дальше будет жить, но так мы хоть сможем попрощаться.
Почти выцветшие, подслеповатые глаза с трудом узнали меня и сразу потеплели.
— Ири. Девочка моя, — едва слышно прошелестел он и улыбнулся, — ты всё же нашла меня, — сухая ладонь коснулась моей щеки, — А Чифа?
— Мертв! — резко, словно ударила, обронила я.
— Мёртв, — повторил он за мной и погрустнел, — ну, конечно. Ты всегда все вопросы решаешь именно так. Может поэтому?
— Не поэтому, — буркнула я, а слёзы почти сразу высохли, — А потому что он сам такой! Он предал нас! Он хотел нас убить.
— Наши решения очень часто определяют обстоятельства, в которых мы оказываемся, — Асире закашлялся, а у меня даже воды с собой не было. Я дернулась поискать, но он остановил:
— Не надо. Времени осталось совсем мало. Ратур…, — он снова закашлялся.
— Он уже не твой зверь, — покачала я головой, — и ваш договор уже не действителен.
— Вот как, — Асире чуть улыбнулся, — Вот видишь милая, я даже смог избежать самого страшного. Теперь я смогу выбрать, куда отправлюсь.
— Асире! — возмутилась я и снова заплакала, — Смерть есть смерть.
— Смерть не то, чем всем нам кажется, — он глубоко вздохнул и с такой любовью на меня посмотрел, что мое сердце сжалось в комок и стало так больно, — Ири, милая, я тебя так люблю…
Он выдохнул, почти счастливо, а его рука вдруг обмякла и упала, зацепившись за кулон на моей шее. Всё?! Расширившимися глазами я смотрела на старика и не хотела в это верить. Но его грудь больше не вздымалась, а сердце остановилось.
— Асире, — прошептала я и сильнее прижала его к себе, — Как же я теперь?
Стало невыносимо больно, настолько, что резко понадобилось эту боль заглушить и в голове очень кстати всплыло недавнее приглашение. Они ведь тоже сделали тебе больно?
От появившейся необходимости действовать стало чуть легче, и я резко встала. Цепочка натянулась и лопнула, а маленький синий камушек со стуком упал на пол, отскочил и снова упал, уже в лужу крови, набежавшую с рук Асире.
Я всё ещё держала на руках тело старика и поэтому могла лишь смотреть, как почти засохшая кровь зашипела, камешек быстро растрескался и словно взорвался изнутри. Вокруг замерцало, а я застыла.
— Нет, — неверяще прошептала я, — Нет!
Страшный крик сорвался с моих губ, а я пыталась сквозь боль осознать, тот факт, что и Мала я потеряла тоже. На шатающихся ногах, я вышла из каморки и тут же уперлась в грудь, такую знакомую, такую дорогую.
У меня забрали тело Асире, а сильные руки погладили по голове. И это всё будто происходило не со мной и даже не около меня, а мимо. Я подняла глаза вверх, и лицо, лицо тоже было таким родным…. И взгляд…. Зилам никогда не смотрел на меня так.
Тёплые пальцы провели по щеке, легко дотронулись до губ. И вдруг, глухой звон в ушах прекратился, а внутри, словно все взорвалось. Как он смеет быть им!
Онемение уступило место ярости, а кулаки сами собой сжались. Я сузила глаза, чуть отклонилась
