Ее глаза вспыхивают от удивления. Я знаю, что она надеется, что я уйду, позволю ей повеселиться с друзьями, но ночь закончилась, и ее время игр тоже.
— Кем ты себя возомнил, черт возьми? — она шипит, оглядываясь вокруг, надеясь, что никто наблюдает.
Она вырывается, несется по песку, распахивает двойные стеклянные двери и спешит по коридору отеля. Впрочем, неважно, песня уже закончилась, и люди все равно начинают расходиться по своим комнатам. Я хватаю ее за локоть прямо перед тем, как она проходит мимо моей двери, находящейся прямо рядом с ее дверью, и толкаю ее к стене.
— Когда, черт возьми, ты успел поговорить с моей мамой? — она сердито спрашивает меня. — Что она тебе сказала?
— Не беспокойся об этом.
Она смотрит на меня, разинув рот, но быстро хмурится.
— Так что, маленькая Ди, всё для Алекса Хэммонса?
-Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Конечно, понимаешь.
Из нее вырывается смех, и она скрещивает руки на груди.
— А почему тебя это вообще волнует?
— Я не знаю, но это было отвратительно очевидно, — усмехаюсь я. — Ты должна быть с ним помягче, а не так уходить в отрыв.
Она стискивает зубы, пытаясь сдержаться, но не может.
— Может, и так, — говорит она с притворным безразличием.
— Любая другая девушка поняла бы, что если парень не замечает ее сам, то это безнадежное дело.
— Да что ты знаешь об этом? — она срывается.
На этот раз я издаю невеселый смешок.
Она пытается отвести взгляд, но я прижимаюсь лбом к ее лбу, ее глаза темнеют, возможно, от раздражения, но розовый оттенок ее щек точно не от солнечного ожога.
Все больше и больше голосов звучат вокруг нас, поэтому я смотрю вниз по коридору. Мои глаза сужаются, когда я замечаю Алекса и Сандру, идущих в его комнату.
Он смеется над чем-то, а затем поднимает глаза, замечая меня с Деми, и мгновенно хмурит брови.
Черт, чувак.
Он придумывает предлог, который заставляет Сандру остановиться, и они разговаривают на месте, где он притворяется, что не смотрит на нас.
Я снова смотрю на Ди. Напряженность ее лица непроницаема, она грызет нижнюю губу.
— Ты что, всерьез в него влюблена?
Она игнорирует меня, но не может скрыть уныния, снедающего ее.
Чем дольше я смотрю в ее глаза, тем больше действительно глупая мысль поселяется глубоко в моем животе, и ее уже не остановить. В моих мыслях нет ничего, кроме вспышек хорошенькой маленькой танцовщицы передо мной.
Нет.
Нет-нет… Плохая идея.
Раньше просто издевался, а теперь точно знаю, что она хочет его.
Ее зеленые глаза устремлены на меня, и за беспокойством скрывается намек на нежную заботу.
О чем ты беспокоишься, Ди?
— Нико… — она замолкает, ее взгляд блуждает по моему лицу, замечая написанный на нем вопрос.
Он уже увидел меня с ней, и разве у меня есть теперь выбор?
Черт, я не должен.
Но я все равно это делаю.
Я не свожу с нее глаз, скольжу рукой по ее животу, пока не достигаю петли на ее маленьких шортах. Ее бедро почти соприкасается с моим. От шока ее глаза расширяются, но, черт возьми, она не сопротивляется.
— Ты хочешь заполучить его, разыгрывая отчаяние? — спрашиваю я. — И что, получается?
Ее губы открываются, но так же быстро сжимаются.
— Нет, нет, Ди, — подбадриваю я ее шепотом. — Скажи это.
— Я танцевала, я танцовщица, в этом нет ничего отчаянного. Я хорошо проводила время со своими друзьями.
Я изо всех сил стараюсь держать рот на замке, но маленькое облачко в ее обычно ярко-зеленых глазах вызывает раздражение, которое я не могу подавить, и слова, которые я не должен говорить, вылетают из меня.
— Он не захочет тебя, если ты будешь бегать вокруг него.
Это заставляет ее снова нахмуриться, и она поднимает руки, пытаясь оттолкнуть меня, но все это только делает вид, что она трется об меня.
Мое тело — гребаная кирпичная стена напротив нее.
— Откуда, черт возьми, ты знаешь? — она шипит.
— Потому что он настоящий панк… — я проклинаю себя, но это бесполезно, я не могу остановиться говорить. — Он хочет то, что принадлежит кому-то другому. Все дело в погоне, в победе над другим.
— Может быть, я для него другая.
— Возможно… ты можешь быть моей.
Ей не хватает слов, и она делает быстрый вдох через нос, ее брови хмурятся, пока она молча изучает меня.
— Что? — хрипит она через секунду.
Медленно, я позволяю своим пальцам скользнуть вверх по ее голому животу. Когда моя рука дергается на ее холодной коже, она сжимает губы между зубами.
Я прижимаюсь губами к ее уху.
— Нико, что-
— Что, это, блять, за майка? — выдыхаю я, прижимаясь к ней, другой рукой дергая за низ ее топика.
Я заметил, как она сглотнула, и смотрю на мягкость ее шеи, когда она наклоняется в сторону, пытаясь избежать моего горячего дыхания, но она лишь дразнит меня.
— Нико, что ты делаешь? — резко вздыхает она.
— Я же сказал тебе, — я перемещаю колено между ее ног.
Мой мозг говорит мне одно, но делаю я другое.
Заткнись нахуй и уходи, но, черт возьми, разве ей не приятно?
— Хэммонс хочет чужое.
— Перестань вести себя так, будто все мыслят как ты.
— Перестань вести себя так, будто это не так.
— Боже мой! Ты такой-
— Заткнись, Ди, твой паренек все еще смотрит, — она напрягается, прижимаясь ко мне, ее пальцы непроизвольно сгибаются.
— Держу пари, его глаза следят за моей рукой, — говорю я ей, позволяя своей ладони скользнуть ниже, и на этот раз ее маленькие ногти впиваются в мою кожу. — Интересно, как далеко ты позволишь мне зайти, прямо здесь, в людном месте, ради него…
Я отстраняюсь, скользя языком по нижней губе, и ее глаза наблюдают за мной.
— Как далеко ты меня подпустишь?
— Я… — она моргает, слегка качая головой, как будто смущена, но не может сосредоточиться.
Я осторожно лезу в карман за карточкой-ключом. Когда я отстраняюсь, ее руки остаются приклеенными к моей груди, но ее голова отстраняется вместе с моей, неуверенное выражение отпечатывается на ее лице.
— Повернись и посмотри, — приказываю я ей.
Как я и предполагал, она секунду колеблется, но в конце концов ничего не может с собой поделать.
Она поворачивает голову, и я повторяю за ней.
Некоторые из наших одноклассников проходят мимо, с любопытством глядя на нас, несколько девушек смеются, в то время как пара парней ухмыляются, а другие слишком возбуждены или поглощены своими собственными партнерами, но не Алекс.
Он тупо замедляет шаг по коридору, обсматривая нас.
И прежде чем она успевает отреагировать, я быстро обнимаю ее за талию и опускаю голову ей на шею, эффективно блокируя ее от взгляда Алекса. Я вставляю ключ и дверь открывается, поэтому я быстро толкаю ее в комнату.
Она со щелчком захлопывается за нами, и мои руки падают с нее в ту же секунду.
Ее ладони взлетают вверх, она стоит с открытым ртом, и, наконец, берет себя в руки и ударяет меня злым взглядом.
— Что… — она качает головой, обводя взглядом мою комнату. — Ты раздеваешься? — она шипит.
Я игнорирую ее, бросаю рубашку на маленький стул и сбрасываю обувь.
— Какого черта?! — она вскидывает руки.
Я подхожу к ней, и ее взгляд скользит по моей обнаженной груди. Она сглатывает и отводит взгляд.
— Серьезно, Нико, что это было? А еще лучше, какого черта я в твоей комнате, это ведь твоя комната, верно, ты же не вломился в чужую?
Моя рука скользит мимо нее, и она задерживает дыхание, когда я поднимаю пульт перед ее лицом и отступаю назад, ложась на кровать.
— Это я тебе так помогал, — я не могу скрыть раздражения в своем голосе. — Бьюсь об заклад, любовничек завтра же подбежит к тебе на пляже.
— Ты что, шутишь?! — она кричит. — Он подумает, что мы перепихнулись!
— И что?
— И… — ее глаза расширяются, но она понятия не имеет, что сказать, поэтому она говорит самый банальный ответ. — Он подумает, что мы встречаемся!
