Они месяц меня обрабатывали, и я согласился из чистой лояльности, в благодарность за хорошее ко мне отношение. И потом, сценарий был такой классный, что я это увидел, но все-таки понятия не имел, что в итоге получится. Кроме того, они уже сняли пилот, который требовалось переделывать.
ДАНИЭЛЬ МИНАХАН (РЕЖИССЕР): Я приехал в Белфаст, и мне поручили сразу три серии. «Твою мать!» – первое, что сказал я, войдя в тронный зал. Огромный пустой залище – как тут выстраивать кадр? «Смерти моей хотят, – думаю. – Если смыться в аэропорт прямо сейчас, авось не догонят». В конце концов мы просто поставили людей и на заднем, и на переднем плане. Каждый персонаж представлял собой часть декорации.
БРАЙАН КОГМАН: Освещению тоже уделяли много внимания – нам хотелось, чтобы зритель сразу понял по свету, где Королевская Гавань, а где Винтерфелл. Мы учились на ошибках первого пилота.
Авторов помимо прочего вдохновляли работы легендарного японца Акиры Куросавы, ставшие культовыми для целого поколения кинематографистов: «7 самураев», «Телохранитель (Едзимбо)», «Трон в крови» (как раз в тему). Бениофф и Уайсс, пересмотрев их все до начала съемок, поощряли режиссеров и главного оператора Алика Сахарова перенимать стиль Куросавы. Его влияние особенно заметно, когда трое разведчиков Ночного Дозора выезжают в пилоте за Стену, но эта сцена, даже переснятая, не сказать чтобы впечатляла.
ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Руководители студии приехали посмотреть на съемки этого эпизода, происходившие в карьере недалеко от Белфаста. Стена этого карьера семисотфутовой (213 м) вышины мало походила на ледяную, и день-деньской мы видели в кадре только трех этих всадников. Я чувствовал, как у мониторов зарождается сомнение: «Что мы здесь делаем? Что это такое вообще?» Понимал, что начальство волнуется, и сам нервничал, но должен был держаться уверенно – ведь твое настроение передается всем остальным.
Возникали, естественно, и новые проблемы.
ДАНИЭЛЬ МИНАХАН (РЕЖИССЕР): В «Пейнт Холле», изображавшем Королевскую Гавань с ее средиземноморским климатом, стоял зверский холод. Одна из служанок Серсеи, одетых в прозрачные туники, упала в обморок от переохлаждения. Я сначала подумал, что она шутит, потом мы дружно бросились к ней.
КРИСТИАН НЭЙРН: Травма спины, которую я заработал в этом сезоне, скорей всего, останется со мной на всю жизнь. В первом моем эпизоде, где Тирион вручает Брану чертеж инвалидного седла, я семьдесят четыре раза пронес Айзека туда-сюда по чертогу Винтерфелла. Спина отказала примерно на середине, но я боялся сказать об этом в первый же день. Сам виноват, что промолчал, нечего было строить из себя супермена.
АЙЗЕК ХЕМПСТЕД-РАЙТ: Кристиан до сих пор присылает мне счета от своего хиропрактика.
ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Одну конную сцену снимали на утесе во время сильного ветра. Лошади нервничали. Одного парня лошадь скинула с себя буквально в двух шагах от края обрыва.
Мишель Фэйрли тоже запомнился этот случай. «Питер, чьи ноги достают чуть ниже седла, не очень хорошо ездил верхом, – рассказывала она на австралийском кинофестивале «Попкорн-Такси». – Лошадь под другим актером, одетым в полный доспех, начала метаться – мы все смотрели на это разинув рты. В конце концов он взвился в воздух, полетел, как в замедленной съемке, и хлопнулся на спину во всех своих железяках. Ну все, думаем мы, пропал человек. Он не двигается, кони тоже замерли. Полная тишина, ветер и тот улегся. Но тут наш всадник пошевелил рукой. Мы к нему, а Питер желает знать: «Эти лошади хорошо выезжены?»
ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Да, были моменты на грани жизни и смерти.
ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: В одной сцене (когда Старки находят лютоволков в переснятой версии пилота) мы видим мертвого оленя со вспоротым брюхом. Его взрезали по-настоящему, вонь поднялась ужасная, молодых актеров вырвало.
ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Да, было и такое. Нам бы взять чучело и показать бутафорские потроха, но мы раздобыли настоящую тушу, раздутую от кишечных газов. Все шло хорошо, пока в нее не воткнули нож. Внутренности вывалились, и всех тут же начало мутить.
БРАЙАН КОГМАН: В жизни такой вони не чувствовал, а ведь я был не очень близко – в продюсерской палатке на другом конце луга. Кажется, и сейчас ее ощущаю.
ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Рвотные позывы у меня чередовались со смехом.
ДЭВИД БЕНИОФФ (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): В первом сезоне у нас даже охраны не было. В кузнице, где работает Джендри, Нед проходит мимо стоек с мечами и кинжалами. Тут появляются немецкие туристы и начинают все это хватать. Я им: «Нет-нет, положите на место!» А они смотрят в недоумении: с чего этот тупой америкос запрещает им брать мечи?
В пилоте приходилось также переснимать сцены, которые актеры считали законченными, и возникали неловкие ситуации – взять хоть секс Джейме с Серсеей.
ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Нелегко это – просить актеров переделать уже снятое. Лине возвращение к этой сцене далось с невероятным трудом – я знаю, потому что мы говорили об этом, и полностью ее понимаю. В первом пилоте эта сцена никуда не годится. Не стану объяснять, почему, это скорей вопрос вкуса. В сценарии все осталось как было, но снимать следовало с другого ракурса, и Лине требовалась защита.
Финансовый вопрос тоже стоял ребром. HBO проявила щедрость, но мартиновская книга даже близко не укладывалась в бюджет.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН (АВТОР, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Нам сказали, что бюджет будет хороший, но не такой, как у «Рима»: «Мы не хотим, чтобы вы нам во столько же обошлись». Поэтому кое-что пришлось урезать, в том числе и турнир. Такое действо в Средние века, да еще устроенное королем в стольном граде, было зрелищем из ряда вон, и Брайан написал правдоподобную его версию. Десятки рыцарей, восемь конных поединков: вымпелы развеваются, кони скачут, горожане делают ставки. Не хуже, по крайней мере, чем в «Истории рыцаря», но мы и до нее не дотянули. Оставили только поединки, необходимые для сюжета, но все-таки, по-моему, вышло неплохо.
ДЭН УАЙСС (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): В целом турнир получился отличным, разве что зрителей надо было добавить. За время съемок принимаешь тысячи решений, и не все оказываются верными – хорошо, если дотянешь до среднего уровня.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Самая малобюджетная и самая нелюбимая моя сцена из всех восьми сезонов – это охота Роберта. Четверо пеших охотников идут по лесу с копьями, и он довольно зло подшучивает над Ренли. В книге нам говорят, что на короля напал вепрь, Роберта привозят домой, где тот испускает дух. Саму охоту я не описывал, но всем понятно, как она
