нашем столетии, потому что эта книга обращена к юному читателю, которого всегда хочется уберечь от страшных новостей. Но дети в конце концов вырастают, и поэтому история должна научить их, как легко ненависть и нетерпимость превращают людей в нелюдей. В последние годы Второй мировой войны еврейское население всех европейских стран, которые захватила немецкая армия, – миллионы мужчин, женщин и детей – было вывезено из их родных мест, в основном отправлено на восток и там убито.
Об этом, как мы уже говорили, немецкое радио ничего не рассказывало своим слушателям, и я, как и многие другие, после окончания войны (в 1945 году) с трудом мог поверить, что такие ужасающие события действительно происходили, и хотя с тех пор прошло уже много лет, все равно невероятно важно не забывать об этом и не скрывать этого.
На нашей маленькой Земле перемешаны разные народы, и поэтому для нас всех очень важны уважение и терпимость к другим людям, хотя бы потому, что благодаря достижениям науки и техники мы теперь оказались намного ближе друг к другу.
Мировая война показала, что почти неисчерпаемые резервы американской военной промышленности, которые очень сильно помогли Англии и России, сделали победу над Германией неизбежной. Как бы отчаянно немецкие солдаты ни сражались до самого конца, англичанам и американцам все же удалось летом 1944 года высадиться во французской Нормандии и атаковать немцев. В это же время русские преследовали ослабевшую немецкую армию и наконец в апреле 1945 года дошли до Берлина, где Гитлер покончил с собой. О подписании мира на этот раз речи не было. Войска победителей задержались в Германии надолго, и в течение многих десятилетий там существовала укрепленная граница между зонами влияния коммунистической России и западных демократий.
Евреев сажали в поезда и отправляли на восток, где они впоследствии были убиты [207]
После поражения Германии мировая война еще не кончилась, потому что японцев, захвативших большую часть Азии, еще не победили. И поскольку война здесь никак не заканчивалась, американцы использовали там совершенно новое оружие – атомную бомбу.
Атомная бомба [208]
Так получилось, что незадолго до начала войны я познакомился с одним молодым физиком, который рассказал мне о статье, опубликованной великим датским ученым Нильсом Бором. Бор писал о теоретической возможности создания урановой бомбы, чья разрушительная сила должна была превзойти все известные в тот момент взрывчатые материалы. Мы тогда надеялись, что это уникальное оружие будет сначала испытано на каком-нибудь необитаемом острове, чтобы и враги, и друзья поняли, что все их предыдущие представления о том, как можно сражаться и вести войну, уже устарели. Многие ученые, во время войны прикладывавшие все силы для создания этого оружия, тоже надеялись, что атомная бомба никогда не будет использована. Но в августе 1945 года японские города Хиросима и Нагасаки стали первыми жертвами, пережившими невероятную катастрофу атомного взрыва, и в результате Япония была разбита в войне.
Нам всем тогда стало понятно, что в мировой истории началась совершенно новая эра и открытие атомной энергии можно сравнить с началом использования огня. Огонь тоже может и согревать, и разрушать, но разрушения от огня несравнимы с разрушительной силой атомного оружия, которая за прошедшие десятилетия увеличилась во много раз. Мы должны надеяться, что развитие атомного оружия сделает невозможным его применение против людей, но две великие державы, Америка на Западе и Россия на Востоке, обладают огромным количеством этого оружия, хотя и понимают, что они тоже не смогут выжить в случае его применения. Конечно, за прошедшее время мир очень сильно изменился. Большинство народов, живших в тех странах, которые до войны были частью Британской империи, стали теперь самостоятельными, но, увы, еще не миролюбивыми. В разных регионах Земли после 1945 года вспыхивали жестокие войны и страшные кризисы, но все-таки Третья мировая война пока что не началась, ведь все знают, что она положит конец мировой истории. Это, конечно, слабое, но все-таки утешение.
Новая ситуация в мировой истории привела к тому, что многие люди принялись проклинать достижения науки, из-за которой мы оказались на грани уничтожения. Но все-таки не надо забывать, что наука и техника дали возможность воевавшим странам хотя бы частично преодолеть разрушения военных лет, а людям помогли снова начать жить нормальной жизнью, как они на это надеялись в годы войны.
В заключение я хотел бы внести еще одно небольшое изменение в свою книгу и исправить то упущение, которое меня очень огорчает. В моей главе о людях и машинах нет ошибок, но она, наверное, слишком односторонняя. Это правда, что уничтожение ремесел из-за развития фабрик принесло много горя, но мне следовало также заметить, что без новой техники не удалось бы создать массовое производство, позволившее кормить, одевать разраставшееся человечество и давать ему жилье. То, что на Земле рождается все больше детей и все меньшее их количество умирает вскоре после рождения, – это по большей части результат научного прогресса в медицине, повлиявшего, например, на состояние водопроводов и канализаций. Конечно, нараставшая индустриализация Европы, Америки и Японии принесла нам много благ и счастья – да, счастья! – не стоит об этом забывать.
Я хорошо помню, что мы имели в виду во времена моей молодости, когда говорили о «бедных». От буржуазных жителей больших городов отличались по внешнему виду не только нуждающиеся, нищие и бездомные. Мужчин и женщин, работавших на фабриках, тоже можно было издалека узнать по одежде. Женщины обычно носили на голове косынку, защищавшую их от холода, и ни у одного рабочего не было белой рубашки, ведь на ней слишком быстро становилась видна грязь. В те времена говорили о «запахе бедности», потому что бóльшая часть горожан жили в плохо проветривавшихся помещениях, с водопроводным краном на лестничной клетке. В буржуазной семье (и не только у богатых людей) обычно служили кухарка, горничная, а часто еще и гувернантка. Этим женщинам обычно жилось там куда лучше, чем у себя, но все же не так уж приятно было, например, иметь возможность только раз в неделю выйти из дома, а главное, считаться прислугой. Как раз во времена моей юности люди начали обращать на это внимание, и после Первой мировой войны закон уже называл их «помощницами по хозяйству». Но еще когда я приехал в Берлин, чтобы учиться в университете, у парадного входа в дом часто висела надпись: «Только для хозяев», и мне это было очень неприятно. Слугам и посыльным предписывалось пользоваться черным ходом, и они не
