Мартина, начинался с выезда трех разведчиков Ночного Дозора за Стену – ледяное сооружение семисотфутовой (213 м) высоты, вдохновленное Валом Адриана, некогда отмечавшим границу римской провинции в Англии. Там происходит их роковое столкновение с Белыми Ходоками, древней расой ледяных демонов. Они, согласно первоначальной задумке, говорили на собственном языке, скроте, и костюмы для них не были готовы к началу съемок.
ДЭВИД БЕНИОФФ (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Первые Белые Ходоки выглядели просто кошмарно. Запороли мы это дело.
ДЭН УАЙСС: Первого Ходока мы одели в зеленый костюм и решили, что потом доведем его до ума на компьютере. Никто не сказал нам, что это очень дорого обойдется. Надо было сшить, хотя бы приблизительно, нормальный костюм и после подправить его, а не полагаться полностью на графику. Одно это съело бы половину пилотного бюджета.
Костюмы для других ролей тоже представляли проблему. «Они были новенькими, с иголочки, – говорит Бениофф в интервью Vanity Fair, – но ведь в те времена одежду не сдавали в химчистку. Все костюмы, кроме разве что платьев королевы, должны выглядеть грязными и пропотевшими».
Винтерфелл, усадьбу дома Старков, изображал замок Дун, известная достопримечательность Шотландии. Строить свой Винтерфелл только для пилота не имело смысла, но Дун выглядел слишком знакомо и обходился тоже недешево.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН (АВТОР, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): В Дуне снимали фильм «Монти Пайтон и Священный Грааль», в сувенирной лавке продавали пластиковые кокосы.
БРАЙАН КОГМАН: Действие первого пилота происходило исключительно в Винтерфелле: сцены в Королевской Гавани (Джейме, Серсею и смерть Джона Аррена) в целях экономии убрали. С Ланнистерами мы знакомились, когда они приезжали в Винтерфелл.
Одного из Старков едва не вырезали совсем.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Они снимали честно, но я знал, что без сокращений не обойтись. Дэн и Дэвид вознамерились даже удалить Рикона, самого младшего Старка, поскольку в первой книге он почти не участвует. Но я сказал, что у меня на него большие планы, и мальчонку оставили.
Самым молодым актерам пилот казался захватывающим приключением.
АЙЗЕК ХЕМПСТЕД-РАЙТ (БРАН СТАРК): Это напоминало мне летний лагерь. Мне было десять, меня забрали из школы, поселили в гостинице и дали меч в руки. Там, правда, воняло канализацией – люди вроде Шона и Николая жили в шикарном отеле, а мы, мелюзга, где попроще.
Профессиональные актеры, однако, видели тревожные приметы того, что «Игра престолов» вряд ли протянет долго.
НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ (ДЖЕЙМЕ ЛАННИСТЕР): Никто не знал толком, что он делает и какого вообще черта здесь происходит. Сцена прибытия короля Роберта вызывала у меня смех: какая-то параллельная вселенная с благородными обитателями. Это очень тонкая грань – искренне верить во что-то или просто участвовать в костюмированном представлении. Мы определенно не думали, что этот сериал произведет переворот в нашей жизни, и развлекались на всю катушку.
МАРК ЭДДИ (РОБЕРТ БАРАТЕОН): Мы пытались установить какие-то правила для этого нового мира. В первом пилоте никто не преклонял перед королем головы на винтерфеллском дворе. Самому монарха сыграть невозможно: попробуйте изобразить «Смотрите, какой я могущественный!» Короля определяют подданные, преклоняясь перед ним. Когда это переснимали повторно, все опустились на колени, и сразу стало понятно, кто тут, собственно, главный.
ЛИНА ХИДИ (СЕРСЕЯ ЛАННИСТЕР): Я в пилоте выглядела, как танцовщица из Вегаса – меха и пышные волосы. Такая средневековая Долли Партон [9]. Да нет, я не жалуюсь – мне понравилось.
БРАЙАН КОГМАН: Когда мы впервые снимали сцену, где Старки находят лютоволков – эту версию вы так и не увидели, – никто из персонажей не проявлял особого удивления. Только младший ассистент Брайан бегал вокруг и вопил: «Это же лютоволки! Их уже тысячу лет не видали! Все равно что динозавров встретить!» Но все только ухмылялись в ответ.
ЭСМЕ БЬЯНКО (РОЗ): Мне сказали, что это фэнтези, и я думала, что сериал предназначен для узкой целевой аудитории. Поэтому сцена с Питером Динклэйджем, замечательным актером и чудесным человеком, стала для меня приятнейшей неожиданностью. Кажется, только ее из всего пилота не переснимали. Никто не представлял, за какое огромное дело мы взялись.
КРИСТО ФЕРНЬЮМАН (ПРОДЮСЕР): У Джоффри была тогда другая стрижка, под пажа, или, вернее, под горшок, как у Генриха V. Это не мешало ему быть полным засранцем, но все же смягчало образ. В новой версии, с короткими волосами, он стал куда злее.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Сначала нам казалось, что все идет хорошо, но это потому, что мы ничего не смыслили.
ДЭН УАЙСС: Маленькие трещины превращались в большие, земля разверзалась. В Марокко уже стало ясно, что колеса у нас отваливаются.
В Марокко снималась та часть, где надменный социопат Визерис Таргариен продает свою сестру Дейенерис (ее тогда играла Тэмзин Мерчант) в жены дотракийскому вождю кхалу Дрого. В этой версии, помимо нескольких других различий, свадьбу праздновали ночью.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: В первом пилоте я ездил в Марокко на свадьбу Дени и играл там пентосского вельможу с фигурной бородой и в огромной шляпе. Выглядел как идиот, но удовольствие получил.
ГАРРИ ЛЛОЙД (ВИЗЕРИС ТАРГАРИЕН): У меня был другой парик: серебристо-белый, короче следующего. Неправильный, как мы потом поняли. Я ведь не Люциус Малфой и не Леголас… надо было что-то менять.
ИЭН ГЛЕН (ДЖОРАХ МОРМОНТ): Все делалось коряво и непродуманно. Никто ни в чем не был уверен. На эту ночную свадьбу угрохали кучу денег, и ни фига в итоге не было видно.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: В книге кхал Дрого дарит Дейенерис лошадь серебряной масти. Дени садится на нее, и вам кажется, что она собирается спастись бегством, но она поворачивает обратно и прыгает через высокий костер. Это впечатляет Дрого и закладывает фундамент их отношений. Мы пытались это снять: нашли отличного каскадера и красивую серебристую кобылку, но та не желала прыгать через огонь. Подскачет к нему и сразу в сторону: «Да тут жарко!» После полудюжины дублей режиссер говорит: «Погасим пламя, а потом на компьютере сделаем». Погасили, но лошадка, не будь дурой, все равно не прыгает: горячо ведь. Пришлось отказаться от этой сцены, а жаль: это был связующий момент между Дени и Дрого.
Потом началась съемка брачной ночи. Эмилия Кларк воспринимала это как изнасилование, но в моей книге и с Тэмзин Мерчант было не так. Дрого и Дени говорят на разных языках – он из всех слов знает только «нет». Она испытывает смесь страха и возбуждения, а он к ней довольно внимателен. Получалось, в общем, весьма убедительно.
Привязывают они, значит, лошадей у ручья, приступают к «сексу», и тут оператора
