в то же место – Король Ночи был уничтожен так же, как сотворен.
КИТ ХАРИНГТОН (ДЖОН СНОУ): Думал, это я его убью! Но такой вариант мне нравится, потому что становится понятно, для чего Арья столько тренировалась. У нее это вышло гораздо лучше. Конечно, у некоторых зрителей вызовет раздражение, что Джон так долго охотился за Королем Ночи, – они ждали великую битву, которой так и не произошло, но это очень в духе «Престолов», по-моему.
АЙЗЕК ХЕМПСТЕД-РАЙТ (БРАН СТАРК): Момент перед тем, как Король Ночи готовится напасть на Брана, а мальчик смотрит на него, я понял так, что мой герой относится к нему с жалостью, потому что знает, как он стал таким. Он не чудовище, а лишь оружие, которое вышло из строя, ни в чем не повинный человек с куском драконьего стекла в груди. Так мы это и сняли. «Мне жаль, что с тобой случилось такое».
В битве участвуют также драконы, великаны и лютоволк Джона Сноу, Призрак. Продюсеры решили отказаться от легендарных ледяных пауков, которых так жутко описывала в первом сезоне старуха Нэн, рассказывая легенду о Долгой Ночи.
ДЭН УАЙСС: «Огромные, точно псы». Мы это обсудили мельком, секунд за тридцать, кажется. Решили, что это неплохо звучит и смотрится тоже классно – на обложке альбома метал-группы. Но как выглядит ледяной паук в движении? Возможно, не очень.
Ночные съемки продолжались и продолжались, расписание серии стало гораздо жестче, чем ожидали актеры и вся команда. Все началось с двух недель ночных съемок в декабре. Потом было еще две недели – но не подряд, а с передышками. И только после этого, в середине января, начались те самые пятьдесят пять ночей (съемки «Долгой ночи» продолжились и после: битву снимали еще месяца два – в основном днем и в студии).
Пятьдесят пять ночей съемок в середине и без того достаточного насыщенного плана проходили в условиях мрачной, нескончаемой престоловской зимы – только холод был настоящим. Продюсеров ждала еще одна неприятность: им «повезло» испытать на себе сразу два полярных циклона, которые в прессе окрестили «Чудище с востока» – как будто на съемочную площадку и правда пришли Белые Ходоки. Циклон принес с собой резкое понижение температуры: синоптики говорили, что местами ртутный столбик опускался до -28 °C. «Однажды нам пришлось отменить съемки сцены, в которой Джорах защищает Дени у горящей катапульты: было так холодно, что не зажигались газовые горелки», – вспоминает Дэйв Хилл.
К изнурительной физической и технической работе, которая растягивалась с раннего вечера до утра, прибавились холодный воздух, ледяной дождь и порывистый ветер. Команда «Престолов» гордилась своей выносливостью, но «Долгая ночь» их едва не доконала. Актерам пришлось стать настоящими атлетами и неделями бегать и сражаться, одновременно демонстрируя сложные эмоции.
ИЭН ГЛЕН: Не думаю, что люди хорошо себе представляют, что одиннадцать недель ночных съемок подряд делают с телом и психикой. Это разрушает нервную систему и уничтожает способность рационально мыслить. Нам столько раз приходилось сниматься промокшими, грязными, замерзшими – снова и снова, – что, думаю, это были самые тяжелые съемки за все восемь сезонов – для всех, кто в них участвовал. Мы старались сохранять присутствие духа и спасаться мрачными шутками, но все-таки это было ужасно.
С сюжетной точки зрения в этом был смысл, учитывая природу врага. Но для нас это стало настоящим испытанием. Биологические часы сбиваются на хрен, жизнь за пределами съемок прекращается. Когда снимаешься днем, то вечером идешь ужинать, потом еще что-то делаешь. А когда снимаешься ночью, то время, когда ты можешь расслабиться, исчезает, потому что ты ложишься спать в семь утра, просыпаешься днем и не в состоянии ничем заниматься. За все время работы в «Престолах» это был самый неприятный опыт.
ДЖЕЙКОБ АНДЕРСОН (СЕРЫЙ ЧЕРВЬ): Серый Червь мало говорит, поэтому я вкладывал максимальную эмоциональность и экспрессию в то, как он сражается. Ты стараешься сохранять соответствующее выражение лица и при этом не забывать о технике боя – и все это приходится повторять раз двадцать.
ДЖОЗЕФ ДЕМПСИ (ДЖЕНДРИ): Предел всегда наступал где-то около двух часов ночи. Все начинали вести себя немного странно.
ГВЕНДОЛИН КРИСТИ: Это было полное безумие. Больше всего мне было жалко членов съемочной группы и технический персонал. Они особенно страдали от этого беспощадного расписания.
РОРИ МАККАНН (САНДОР «ПЕС» КЛИГАН): Все молились, чтобы им больше никогда не пришлось этого делать. Членов съемочной группы, которые участвовали в ночных сценах, легко можно было узнать по посеревшим лицам.
ЛИАМ КАННИНГЭМ: Это была не творческая работа, а суровая школа дисциплины. Нельзя было уставать, нельзя было скучать: как только заскучаешь и отвлечешься – все летит к чертям.
МЭЙСИ УИЛЬЯМС: Это ужасно изматывало физически, к такому невозможно подготовиться. Ночь за ночью, снова и снова, и конца этому не видно. Заболевать тоже нельзя, нужно следить за здоровьем, потому что твою работу за тебя никто не сделает. И при этом ты каждую ночь промокаешь до нитки, потом в четыре утра поднимается ветер, а ты в мокрой коже – но ничего не поделаешь, приходится продолжать. Странно, что на экране происходящее выглядит очень привлекательно. Иногда это и правда так, но обычно это настолько отвратительно, что даже не верится, что это съемки одного и того же сериала. Бывали моменты, когда ты просто ломаешься и тебе хочется плакать.
КРИСТО ФЕРНЬЮМАН (ПРОДЮСЕР): Это непрерывный марафон: каждый день просыпаешься, зная, что тебе придется работать ночью, на холоде, до пяти утра. Ты борешься с собственным мозгом и стараешься делать все по порядку, не спеша. Больше всего меня восхищает режиссер – он должен заниматься всем сразу, «по порядку» тут не работает. Это он собирает головоломку без картинки на крышке коробки.
ДЭЙВ ХИЛЛ: Не знаю, как Мигель со всем этим справился. У меня чуть крыша не поехала, а ведь мне не приходилось ежедневно, каждую секунду решать какие-то проблемы. От меня буквально тень осталась.
ИЭН ГЛЕН: Как Мигель это выдержал – просто за пределами моего понимания.
РОРИ МАККАНН: Есть режиссеры, которые мало говорят и, если ты делаешь свою работу хорошо, никак это не комментируют. Иногда, сделав дубль, актеры помоложе выжидающе смотрят на режиссера: «Ну как, хорошо вышло?» И бывают такие, от которых не то что слов – кивка не дождешься. Такой режиссер не о тебе думает, а об остальных пятидесяти проектах.
Но Мигель подходит к каждому актеру, даже к тем, кто на периферии сцены, и спрашивает: «Ты помнишь, где стоишь?» Ты в
