Но в последнее время мама казалась старше своих лет, выглядела очень вымотанной и уставшей. Даже похудела на пару килограмм. А всему причиною была болезнь. Она уносила мою маму в свои бескрайние просторы угасания и потери. Чего теперь я мог желать, так это не о том, чтобы мама была красивой как раньше, а хотя бы просто улыбнулась. Ведь именно улыбка была факелом, выводящим нашу семью из проблем.
- Аврора !- Снова заорал я. –Мама, я пришёл. – Но в ответ мне послышалась тишина.
Вмиг скинув с себя верхнюю одежду, я упёрся в стену, снимая обувь.
-Мама!
В последнее время в нашей квартире было очень тихо, поэтому я не удивился когда вошёл, не почуяв запаха еды. Если честно я даже немного расстроился, но когда прошёл чуть дальше и заметил, что мамы в постели нет обрадовался. Значит, она ушла в магазин. Но ведь мама уже не выходила из дома довольно-таки давно… Она просто чисто физически не могла, тогда что сейчас её двинуло?! А может, она просто решила прогуляться? Вполне возможно. Мама любит этот праздник, поэтому все хлопоты, вплоть до покупок, для неё в этот день даже в радость. Я расслабился, проходя мимо её комнаты.
Но…
Странно. Мама всегда не забывала выключать свет на кухне, да и во всех комнатах. Даже будучи больной, мама не была из рассеянных женщин, и, уходя в магазин, оставить горящий свет очень не разумно. Но даже это меня никак не смущало.
Достав из холодильника зелёное яблоко, я почти надкусил его, как вдруг в голове прогремел громкий голос мамы: «Опять грязными руками ешь?!».
«Хорошо» - Про себя ответил я маме и двинулся в ванную, для того чтобы вымыть и яблоко, и руки. Не послушать маму даже в пустой квартире, просто не возможно. Ее слово закон.
Я с улыбкой открыл дверь ванной, думая, что ничто сегодня не испо ртит мне день, но сильно ошибся. Этот ден ь мне запомниться на всю жизнь.
Улыбка от лица пропала. Глаза расширились. Из головы испарились все мысли, оставляя там глухую тишину, не пропускающую ни звука из жизни. В этот момент хотелось закричать, закричать так сильно, что всё стекло в доме бы вмиг разбилось, но я не издал ни звука. Я, просто молча, уставился вперёд, сглатывая всё то, что рва лось наружу. А рвалось не малое.
Она висела на моём детском шарфике с закрытыми глазами. На её щеках красовались дорожки от слёз, а пухлые губы были чуть приоткрыты, будто она кричала и сильно вздыхала. Но она не вздыхала, она задыхалась… На её тонкой, как у лебедя шейке были видны красные следы от ногтей. Она пыталась высвободиться, но было слишком поздно.
Если бы я был девчонкой и красился, то чёрные дорожки из слез давно стали бы автотрассами, тянущиеся от моих щёк до пола, становясь пятнами жестокого настоящего. Но это были всего лишь прозрачные водяные булыжники, сметающие почти всё, летя к полу и громыхая там, как метеоритный дождь.
Возможно, прошла вечность, а возможно и пару минут, как я смог что-то вымолвить. На исходе дыхания я упал на кол е ни и, взявшись за длинную юбку маминого халата, громко зарыдал.
- Аврора , ты чего? Аврора!- Я звал маму, но ёё стройные ноги без каких-либо звуков колыхались из стороны в сторону, в двадцати сантиметрах от пола. – Аврора , проснись. Умоляю. Мама !
Я продолжал тянуть её за ноги, умоляя проснуться. Умоляя хотя бы чуть-чуть приоткрыть свои глаза, но она меня не слышала. Не желала слышать, как я не желал видеть её страдания. Как не желал видеть весь этот ужас, к которому всё и вело. Я видел лишь себя и свои проблемы. И тогда мама всё поняла. Маме стало стыдно за меня и она ушла . Оставила меня со своими проблемами одного, как я оставил ее.
- Аврора , я знаю, что ты больше не дышишь. Я знаю, что ты мне не ответишь. Но я уверен, что ты обязательно меня слышишь. Своего сына. Раньше ты этим гордилась, а сейчас… Я ничего не делал, чтобы добиться твоей любви. Я делал всё, чтобы добиться её, но только не у тебя. У других. И вот теперь ты уходишь… ушла… и я понял, твоя любовь важнее всех. Важнее всего.
Я вновь потянул за ноги, целуя ухоженные ступни и лодыжки. В одно мгновение я услышал звук разрывающейся ткани и мигом встал на ноги, поддерживая лёгкую фигуру мамы. Размотав тонкий шарфик на её шее, я взял её на руки и прижал к себе. Такой холодной, как сейчас она никогда не была. Перестав задыхаться, я внюхался в каштановые волосы, заплетённые в косу, и понёс ее прочь из ванной.
Она оставалась неподвижной даже тогда, когда я положил её на диван и улегся рядом, сжимая в своих объятиях. Я готов был лежать так столько, сколько бы потребовалось для того, чтобы разбудить её. Если бы ушли на это десятилетия, я бы лежал и смотрел на неё. Не смыкая глаз. Но вот смог бы я удерживать слёзы? Вряд ли бы я это смог.
-Мам, помнишь, ты мне рассказывала про отца? Помнишь, ты сказала мне, что ждёшь его и будешь ждать всегда? Так вот, я знаю, что ты не вернёшься, но ты всегда будешь со мной. Я никогда тебя не забуду. Я всегда буду любить тебя. Прости, что не берег тебя. Прости, что был ублюдком. Я знаю, что это из-за меня ты заболела. Из-за меня столько проблем. Сначала девчонка, потом ты… мама… Аврора . Прости меня.
Я отогнал воспоминания, которые как нож вновь ранили меня. Каждая прожитая минута в прошлом становилась бомбой замедленного действия, разрушая меня. Прошло десять лет, но боль не стала слабее, она лишь притупилась, как открытый перелом, покрывшийся тонким слоем кожи, но периодически кровоточащий.
Задумавшись, я и не заметил, как дошёл до дома. Заперев за собой калитку в задней части участка, я убрал все инструменты и в полном молчании поплёлся к себе в комнату. Ужинать сегодня мне не хотелось.
Хватило и неприятного подобия на чаепитие с этой высокомерной моделью Настей. Она не только меня унизила, но и вновь ткнула в эти воспоминания о том дне. Да, она безумно красивая. Ее идеальное лицо напомнило мне лицо моей матери, но разница в том, что Настя бездушная искательница богатств, а моя мать… Вот кто был ангелом, и не только с виду, но и внутри.
Я улёгся в кровать и зарылся с головой в одеяле. Мне не хотелось ничего, даже раздеваться. Я лёг в том, в чём ходил целый день, без какого-либо желания снять одежду. Я даже не удивился тому, что впервые не захотел ужинать, ведь это вполне нормально. Когда я углубляюсь в воспоминания о маме, мне не хочется ничего. Ни жить – ни умирать.
И как вы думаете, что было дальше?
Конечно, в мою комнату ворвался Витя, который целый день бездельничал и под вечер очнулся, чтобы меня достать. С громким хлопком он закрыл за собой дверь и, столкнув меня с кровати, занял моё место, врубая телевизор. Я возмущённый встал на ноги и уставился на него.
-Какого чёрты ты тут делаешь?
-Я как идиот валялся целый день на диване и пялился в телик. Не поверишь, но я просмотрел весь первый сезон Ходячих мертвецов.
-Поэтому ты пришёл ко мне пялиться в телик?
-Мне просто стало скучно. Может в Xbox сыграем? Или в танчики?
-У меня нет настроения. – Без эмоций ответил я, поворачиваясь спиной к другу и направляясь в ванну.
-Кстати, где ты был? Я искал тебя в саду, но ты будто сквозь землю пропал.
-Я гулял.- С паузой проговорил я, пялясь в зеркало на своё отражение.
Никогда ещё таким уставшим и измотанным я себя не видел. Кроме, конечно, того времени, когда не стало мамы.
-И где же?- Не унимался Витя.
-Так, в округе. Эм… кстати, ты не знаешь ничего о наших соседях?
-Каких ещё соседях?
-Ну, из тридцать шестого дома? Там вроде бы как живут.- Я даже не успел договорить, как в отражение увидел друга, стоявшего в дверном проёме. Он, облокотившись на косяк, уставился на меня.
-Значит, зацепили тебя эти девчонки, да? Красивые, ничего не скажешь.- Он без эмоций прошёл в ванную комнату, и с равнодушным выражением лица расстегнул ширинку и принялся справлять нужду, совсем меня не стесняясь.
-Ну, ты хоть бы выгнал меня, что ли.- Поморщился я и отвернулся.
-Даже и подумать не мог, что ты у нас скромняга. И да, соседки, забудь о них. Особенно о блондинке. Это не наш уровень. А точнее, мы не их. Они ищут богатых себе мужей, поэтому и переехали сюда. Такой как ты, ну или даже я, им явно не ровня.
