подальше.
— Я и не подозревал, что тебе некому выговориться. За раз я сейчас впитал столько информации, сколько обычно на парах-то не впитывал, — сказал Клим, делая акцент на первом предложении.
— С чего ты взял, что мне некому выговориться? Вдруг это не так? — спросила я, приподнимая брови, но при этом не поворачиваясь к нему, а все так же смотря в окно — на еще ярко светящееся в глаза солнце, из-за чего приходилось жмуриться, чтобы разглядеть хоть что-то.
Клим помолчал минуту и, заезжая на территорию и останавливаясь, ответил:
— Сомневаюсь, что ты много говоришь со своими друзьями, находясь на крыше многоэтажки вечером одна. Не сильно они, видимо, хотели выслушать тебя, — он сказал это с некой издевкой, — тебе в конце концов самой решать, кому до́лжно быть твоим другом, но судя по последней ситуации, у тебя нет ни одного настоящего, я прав? — он отстегнул ремень безопасности и положил в рот сосательную конфету, которую откуда-то сейчас взял.
Я смутилась, ничего не ответив, и расстегнула свой ремень.
Выйдя из машины, мы направились к воротам, но как только приблизились к ним, Клим остановил меня, выставив руку вперед, и сказал:
— Что ты там сказала… приятно присутствие?
Я моргнула.
— Что?
— Ты тогда назвала это… тебе нужно ощущение?
— Я хочу испытать сегодня свободу, — резко сказала я, не подумав, как это может прозвучать. Но давать заднюю было поздно, поэтому я протолкнулась вперед, но Клим все еще держал руку. Было непонятно, о чем он думает, к какой сфере относились его размышления сейчас.
— Хочу обговорить это сразу — если кто-то спросит, кем ты мне приходишься… когда я отвечу, не удивляйся. Мне не нужно лишних сплетен еще и от тети. А она это очень любит.
Было странно, что он хотел решить эту проблемы просто сокрытием правды. Почему его так волновало, что подумает тетя и какое ей дело до его отношений с какой-то девушкой. Мне хотелось просто провести этот, хотя бы этот, вечер так, чтобы потом все оставшееся время вспоминать именно его, как начало моей жизни в городе.
И хоть сейчас я пыталась не думать обо всем плохом, что уже произошло, мне все равно хотелось зайти в ванную, включить воду и стоять там долго-долго, пока кто-нибудь наконец не откроет незапертую дверь и не скажет мне, что может выслушать или просто обнять меня. Да так, чтобы я прижимала этого человека к себе настолько сильно, будто зная, что больше никогда не смогу к нему прикоснуться, хотя он еще долго будет присутствовать в моей жизни.
— Там… Тамара, прием, — Клим щелкал пальцами у меня перед глазами, — уже можно зайти.
Я передернула плечами и сделала шаг внутрь. Мне была не интересна обстановка столов, домов или кроватей, важно было присутствие пока одного человека, который находился сейчас со мной рядом и держал меня под локоть. Легкий ветерок подул в нашу сторону, и мое обрезанное по колено платье немного развилось. Я всегда хотела идти мимо людей и чувствовать себя расслабленно, просто идти и не думать ни о чем, кроме как о том: что бы мне сейчас съесть, какой вопрос задать, как себя представить. Никогда эти мысли не присутствовали в моей голове до этого момента.
— Знаешь, плевать, что подумает твоя тетя, — вдруг проговорила я, когда мы прошли мимо половины всех приглашенных гостей. — Мне нужно контролировать ситуацию.
— Тамар, успокойся, — расслаблено прошептал Клим, — сегодня попробуй не контролировать ее, а просто плыть по течению. Поверь, тебя затянет процесс.
Я прошла к одному из столиков, на котором стояли какие-то закуски, и взяла что-то с пластиковой шпажкой, было похоже на маленький бутерброд, попробовала и повернулась в сторону, откуда подошла — Клим стоял рядом с женщиной средних лет, с кудрявыми русыми волосами. Она была в платье тёмно-синего цвета и небольшой кружевной накидке. Он что-то сказал ей, а затем показал в мою сторону, я постаралась мило им улыбнуться, и женщина что-то прошептала Климу на ухо, на что тот покачал головой. Какое-то странное предчувствие окутывало меня, будто сегодня произойдет ссора, было бы значительно спокойнее, если бы я знала заранее, что может пойти не так или случись какая беда.
После разговора и улыбки Клим вместе со своей, наверное, тетей подошел ко мне и сказал:
— Познакомься… — он на секунду запнулся, — Тамара, это моя тетя — Любовь Валентиновна.
Я медленно кивнула в знак доброты.
— Здравствуйте, приятно познакомиться, — я слегка улыбнулась и интуитивно заправила волосы за ухо, хотя сейчас их было значительно меньше, чем три месяца назад.
— Здравствуй, Тамара, — Любовь Валентиновна улыбнулась мне. — Замечательная девочка, — сказала она тихо Климу, хотя я отлично все слышала и посмотрела на него со взглядом: «Какого черта?». На что он ответил взглядом: «Не обращай внимания». — А куда же делась Женечка, раз вы здесь?
Клим прокашлялся, подошел ко мне и проговорил:
— Хватит, пожалуйста, говорить о ней. Между нами уже давно ничего нет. Прошу любить и жаловать теперь Тамару, она уж точно лучше всяких Посягаевых.
Любовь Валентиновна посмотрела на него с удивлением и улыбнулась взглядом.
— Как же, я ведь…
Но Клим перебил ее:
— Прости, что перебиваю, но мы пройдемся, я покажу Тамаре территорию, — и он скорее повел меня в сторону дома, взяв за запястье. Я тут же взглядом впилась в его руку с мыслью, когда он отпустит меня. Когда мы отошли на приличное расстояние от его тети, он отпустил мою руку, и я тут же отдернула ее к себе, потирая запястье. — Извини, просто…
— Не нужно объяснений, если сделал, значит, надо. Я же тут не для сватанья, поэтому не волнуйся.
— Как же быстро ты сменила тактику… Прости за руку, тебе, скорее всего, было не приятно.
Я ничего не ответила. Клим смотрел в сторону озера, повернувшись ко мне спиной. Избавившись от колючих ощущений в руке, я слегка дотронулась до его плеча пальцем — из-за чего он сразу повернулся.
— Слушай, хоть это и было неожиданно, но давай лучше ты будешь предупреждать о возможных таких действиях, хорошо? — я посмотрела на него. Он вздохнул, будто что-то обдумывал, посмотрел в сторону входной двери и произнес:
— Давай лучше зайдем в дом, там я скажу, чтобы это не звучало так странно.
— Хорошо.
— Вот так просто согласишься?
— Да, сегодня я не думаю ни о чем, — я вдохнула запах ели и смолы, окутывающий всю территорию, оплаченную на сегодня и завтра.
Клим ничего больше не сказал, просто
