Эдди (подбирая с земли монетки). Ладно, встретимся позже, ребята.
Луис. Ты завтра работаешь?
Эдди. Да, еще один день на этой посудине. Ну, пока. До свиданья, Луис.
Входит в дом, поднимается по лестнице. В квартире загорается свет. Эдди лет сорок, это коренастый, слегка отяжелевший грузчик.
Его племянница Кэтрин стоит у окна и машет рукой Луису, который, подняв голову, видит ее и машет ей в ответ. Ей семнадцать лет; в руках у нее тарелки: она собирается накрывать на стол к обеду.
Входит Эдди, и она сразу же отходит от окна к столу.
Огни, освещавшие Алфиери и улицу перед домом, гаснут.
Кэтрин (в ней чувствуется тайное возбуждение). A-а, Эдди, ты уже пришел!
Эдди (чуть желчно). А по какому случаю ты надела эти туфли?
Кэтрин (усмехается). Я никуда не ходила.
Эдди (снимает куртку и шляпу). Ха! Делаешь мне одолжение?
Кэтрин. А почему мне нельзя надеть их хотя бы дома?
Эдди. Сними-ка их, будь добра. Ты и так красивая.
Кэтрин. Мне просто хотелось их немножко разносить.
Эдди. Я пришел домой, а не в кино. И не желаю смотреть, как молоденькие девчонки ковыляют на высоченных шпильках вместо каблуков.
Кэтрин. О, господи!..
Входит жена Эдди Биатрис. Ей столько же лет, сколько ему.
Биатрис. Тебе удалось что-нибудь выяснить?
Эдди (усаживаясь в качалку). Пароход пришел. Они, наверно, скоро сойдут на берег.
Биатрис (тихо, сжав руки не то от радости, не то с мольбою). Боже мой! Ты видел Тони?
Эдди (озабоченно). Ну да, я с ним говорил. Вечером команду отпустят на берег. Тони сказал, что они могут прийти сюда в любую минуту.
Кэтрин. Уж верно у них все поджилки дрожат…
Эдди, Чепуха! Преспокойно сойдут на берег. На них ведь выправлены матросские документы по всей форме; сойдут на берег вместе с командой. (Биатрис.) Надеюсь, они подумали, где им переночевать, а?
Биатрис. Я написала им в письме, что у нас нет места.
Кэтрин. Но ты их не встретил? Сам-то ты их не видел?
Эдди. Нет, они еще там. Я видел на пристани только Тони. А с чего это вы обе так всполошились?
Кэтрин. И вовсе я не всполошилась.
Биатрис (примирительно). А почему ж ей не беспокоиться?
Эдди (Кэтрин). Думаешь, они приехали сюда развлекаться? Они работать приехали.
Кэтрин (смутившись, но будто даже польщенная поддразниванием). А кто думает о развлечениях?
Эдди. Слушай, Кэтти, тебе что — нечего обуть? У тебя же есть хорошие туфли? (Показывая на ее ноги.) Это дрянцо для какой-нибудь актерки. Переобуйся-ка.
Кэтрин. Не смейте ничего рассказывать, пока я не вернусь! (Выбегает из комнаты, на ходу скидывая туфли).
Эдди (Биатрис, когда та подходит к нему). Почему ты ей разрешаешь носить такую гадость? Совсем это ей не идет! (Биатрис, наклонившись, целует его в щеку.) А это еще за что?
Биатрис. За то, что ты такой хороший.
Эдди. Только пускай они знают, что у нас самих ничего нет, Би, — вот что меня сейчас заботит.
Биатрис. Они за все будут платить, я им писала.
Эдди. Нет уж, на этот раз ты не будешь спать на полу, как тогда, когда у твоей матери сгорел дом.
Биатрис. Эдди, я их предупредила в письме, что у нас нет места.
Кэтрин входит в туфлях на низком каблуке.
Эдди. Э, я тебя знаю: стоит только появиться какому-нибудь родственнику, как ты уже спишь на полу.
Биатрис (полушутливо, полусерьезно). Ладно, хватит тебе ворчать. Хочешь пива? Соус еще не готов.
Эдди (Биатрис). Не хочу, и так холодно. (Кэтрин.) У тебя сегодня был урок, Грета Гарбо?
Кэтрин. Ага. Я уже много успела, теперь надо побольше практиковаться.
Биатрис. Она уже умеет записывать почти так же быстро, как ты говоришь. Прямо ужас! Почитай ей что-нибудь, глазам не поверишь!
Эдди. Молодец, Кэти. Вот увидишь, детка, из тебя будет толк.
Кэтрин (гордо). Я хоть сейчас могу поступить на работу. И ни капельки не боюсь.
Эдди. Спешить некуда. Подожди, покуда тебе стукнет восемнадцать. Будем читать объявления, может, попадется солидная фирма, а может, адвокатская контора или еще что в этом роде.
Кэтрин. Господи! Да учительница говорит, что я могу работать хоть сейчас.
Эдди. Пусть тебе сперва стукнет восемнадцать. Я хочу, чтобы ты на ногах крепче стояла. А то тебя еще часто ветром шатает. (Биатрис.) Где дети? Все еще на улице?
Биатрис. Я отвела их к маме. Не то они всю ночь спать не будут. Какой тебе сегодня попался груз?
Эдди. Кофе. Нам повезло!
Биатрис. Вот почему мне целый день казалось, что пахнет кофе!
Эдди. Да, бразильским… Тот редкий случай, когда приятно быть грузчиком. Весь пароход насквозь пропах кофе. Словно цветами. Завтра скажем, что лопнул мешок, и я тебе принесу немножко. Ладно, давай есть.
Биатрис. Еще две минуты. М-не хочется, чтобы овощи протушились как следует-
Эдди подходит к вазе с виноградом.
Кэтрин. А как же это так получилось, Биатрис, что он холостой? Такой старый… Этот младший.
Биатрис (Эдди). Двадцать пять лет для нее уже старость!
Эдди (Кэтрин). Что за чушь у тебя на уме?
Кэтрин (язвительно^ А что, по-твоему, должно быть у меня на уме?
Эдди. Мало ли что.
Кэтрин. Например?
Эдди. Что ты ко мне привязалась? Лучше бы у меня язык отсох в тот день, когда я поклялся твоей матери заботиться о тебе.
Кэтрин. И у меня тоже.
Эдди (смеясь). Господи, ну и язва! Просто ведьма! Тебя бы только по телевидению показывать.
Кэтрин. Ну, и было бы здорово!
Эдди. Да ты бы перепугалась насмерть.
Кэтрин. Я-то? Как же!
Эдди. Кстати, Гарбо, разве я тебе не говорил, что нельзя махать рукой из окна?
Кэтрин. Да ведь я же махала Луису!
Эдди. Знаешь, милая, я мог бы тебе такое порассказать про этого Луиса, что ты не стала бы ему больше махать.
Кэтрин (Биатрис, которая только посмеивается). Хотела бы я посмотреть хоть на одного парня, о котором он не мог бы порассказать бог знает чего!
Эдди (подходит к ней, сжимает своей большой ладонью ее подбородок). Смотри, Кэтрин, ты со мной не шути!
Я отвечаю за тебя, детка.
Я обещал твоей матери, когда она умирала.
Поэтому не шути со мной. Я говорю серьезно.
Не люблю постукивания высоких каблучков по панели,
Не люблю я этот тук-тук-тук.
Не люблю, когда на тебя пялят глаза.
Биатрис. А разве она виновата, что на нее смотрят?
Эдди. Ходит не так, как надо. (Кэтрин.) Так вся и вихляешься, когда ходишь.
Биатрис выходит на кухню.
Кэтрин. Кто это вихляется?
Эдди. Ты меня, Кэти, не зли! Вихляешься!
Кэтрин. Парни заглядываются на всех девушек без разбору, сам знаешь.
Эдди. У других есть отцы и матери. Тебе надо быть осторожнее.
Входит Биатрис с суповой миской.
Кэтрин. Господи Иисусе! (Выходит на кухню.)
Эдди (кричит ей вдогонку). Ну-ка, попридержи язык, слышишь?
Биатрис (оставшись с ним вдвоем, накладывает еду на тарелки, она старается смягчить эту небольшую размолвку). Ну чего ты все время к ней привязываешься?
Эдди. Как она выросла! Если бы твоя сестра могла ее видеть! Это прямо чудо; кажется, только вчера еще была совсем крошка, не успели оглянуться и… (Входит Кэтрин, неся вилки и ножи.) Знаешь, когда она накрывает на стол, она похожа на Мадонну. (Биатрис убирает со лба Кэтрин выбившуюся прядь волос. Кэтрин.) У тебя, Кэти, лицо Мадонны. Вот почему тебе нельзя крикливо одеваться. Тебе это не идет. И на службе косо посмотрят. Там таких вещей не любят. (Садится к столу.)
Биатрис (принимается за еду). Садись, крошка Кэти. (Кэтрин садится. Они едят.)
