Изверг. На пороге исправления - Olesse Reznikova

— Я это сделал сразу после того, как ты оказалась у себя дома. Думал, что ты хотела… сделать что-то такое там, на крыше, — выдавил Клим, его глаза блуждали по всей кухне, не останавливаясь ни на чем дольше двух секунд. — Поэтому решил спрятать все возможное, чем ты могла навредить самой себе, если бы снова оказалась тут.

Я посмотрела на него. Клим сутулился и теперь сидел, будто пытаясь слиться со стулом. Встав, из-за чего стул скрипнул, издав неприятный звук, я подошла к столешнице, отыскала две кружки и налила в них чай. Поставив одну перед Климом, а вторую со своей стороны, я снова уселась напротив него.

— Ты не хотел, чтобы я повторяла твои ошибки… — заключила я после минутного молчания. Прикоснувшись к кружке, подвинула ее к себе. — Но ведь я была совершенно незнакомым тебе человеком! — изумилась я, кинув взгляд на Клима, он сидел с мрачно равнодушным лицом. — Почему?

— Я даже сам не знаю, — ответил он.

Мы еще с минуту помолчали, каждый думая о своем.

— Просто я хотел, сам не понимаю, наверное, помочь тебе, потому когда увидел тебя в первый раз там, рассмотрел потерянность на твоем лице. Мне казалось, твое состояние было настолько подавленным, что ты можешь быть способна на… ты сама понимаешь, на что. Мне хотелось оказать какую-то поддержку. Сначала у меня был просто интерес к тебе, а после я понял, что это что-то искреннее. Искреннее желание быть кому-то нужным. Когда я увидел, что ты мне открываешься, понял, что меня тянет к твоим проблемам, и если ты не решишь их, мне тоже будет плохо, — тут он остановился. — Возможно, ничего не понятно, но я сам еще не полностью понял, во что это переросло.

Я покрутила чашку в руках, осознавая то, что сначала Клим просто интересовался, что со мной. То есть, он хотел быть кем-то вроде психолога?

— Но зачем столько сложностей вначале? — произнесла я, низко опустив голову над столом.

— Мне было интересно, что творится у тебя внутри. Может, я увидел в тебе родственную душу, потому сам раньше был не совсем уравновешенным да и сейчас… — он цокнул языком, подняв брови.

Мы разошлись почти сразу же после этого разговора. Все равно было не ясно изначальных намерений Клима. Но это не настолько важно, так как теперь он изменил их. Не знаю, отчего, я каждый раз доверяла ему и не думала усомниться, но сейчас предоставленная информация могла и пошатнуть мою непоколебимую веру.

В университет я пришла ко второй паре, так как расписание пока менялось в силу более удобного распределения занятий. И так как на улице уже начинало холодать, еще и ветер немного дул, приходилось накидывать сверху ветровку. Не скажу, что сейчас меня очень восхищал фасад здания, как-то с первого дня удивил, а после уже привыкла. Сейчас, заходя в большие двери, я не чувствовала того величия, что ощущала в первый день. Видимо, потому что впечатление уже тогда было испорчено. Подходя к лестнице, я столкнулась с Годуновым, который смотрел на меня почти так же, как после пары в понедельник. Отступив назад, я вцепилась пальцами в лямки своего рюкзака.

— Ты это нарочно сделала? — начал наступать он.

Я посмотрела на него с недопониманием и уперлась в стену, когда сделала еще один шаг назад. Годунов был вне себя от злости.

— Что именно? — выдавила я еле слышно.

— Так значит, да? — вспыхнул от ярости он и ударил ладонью стену прямо рядом с моей головой. Я зажмурилась и почти не дышала. — Только попробуй кому-нибудь рассказать, и я сделаю с тобой то, чего даже с ним не делал! — угрожал Годунов, приближаясь к моему уху. — Ты меня поняла? — ласково прошептал он, пропуская сквозь слова свою ядовитую ухмылку.

Я кивнула, не открывая глаз, и сильнее вжалась в стену, чтобы отдалиться от него.

— И больше не повторяй прежних ошибок, помни мой прошлый совет! — сказал он, отталкиваясь от стены и быстро удаляясь. Я осторожно приоткрыла глаза и посмотрела ему в спину. Похоже, кто-то помешан на своей репутации и не любит, чтобы его слабости раскрывали. Но я не из тех, кто пользуется чужими секретами в свое удовольствие. Поэтому не бойся, Влад, твой скелет так и останется стоять за дверью шкафа.

***

— Пойми, я хочу тебе помочь! — кричала я и пыталась объяснить, что нельзя оставлять все так, как есть.

— Я уже не смогу жить как обычно. Мое прошлое одолевает меня, оно поглощает полностью, не давая выбраться из этой темноты! — кричал в ответ он, лихорадочно бегая от одного конца обрыва до другого и хватаясь за голову, чуть ли не рвав на себе волосы от бессилия.

— Я верю, ты справишься! Ты сможешь, до этого ведь смог! — уверяла я, пытаясь остановить его.

— Нет! — прорычал он, хватая меня и прижимая к машине, в его глазах показалось бешенство вперемешку с каким-то невиданным мне до этого огнем. Клим стиснул мое горло и смотрел в глаза озлобленно, взглядом приказывая согласиться с его мнением. Мне открылось то выражение лица Клима, которое вселяет ужас, не то что страх — сильнейший ужас, что пробирает до костей, заставляя бояться даже взглянуть и испытать это снова. Я сжала его руку и попыталась расслабить хватку, но что могла сделать против него? Воздух перестал поступать, и я вскрикнула, издав на последнем вдохе тихое «кх», и посмотрела на небо. В глазах начинало темнеть.

Его взгляд переменился: показалось осознание; Клим резко оторвал руку от моего горла и быстро отошел, делая большие шаги назад. Я упала на колени, не удержавшись на ногах. Кашляя и как помешанная хватая ртом воздух, посмотрела в сторону Клима: он глядел на свои руки, и на его глазах были… слезы…

— Посмотри, что я чуть не наделал! Снова! — прошептал он и повернулся ко мне спиной, издал такой нечеловеческий крик, после чего согнулся почти вдвое; я почувствовала, как мои глаза начали наливаться слезами. — Все повторяется! Опять! Я снова погружаюсь в это болото! И нет мне спасения! — Клим повернулся ко мне и издалека посмотрел на мое лицо, опустив руки по швам, как беспомощная тряпичная кукла. После чего сделал шаг навстречу обрыву. Мое сердце пропустило один единственный удар. Я не помню, как преодолела дрожь в ногах, только как бросилась вперед, ухватилась за Клима со всей