вокруг неё ощущается сильное.
Даже выбор свадебного платья девушку не выводит из состояния погружённости в какие-то свои страхи. У меня есть мысли на этот счёт, но Маша всегда так остро реагирует на тему отношений полов, что предпочитаю не лезть лишний раз.
И вот наступает день свадьбы. И какой-то он у нас странный. Обычно пары волнуются, все вокруг суетятся, а мы просто встали пораньше, оделись и спустились, держась за руки, к машине.
На венчание приглашён Рус со своей девушкой и Нина Олеговна с мужем. Они и выступают свидетелями. Я заказал столик в ресторане, чтобы потом отметить и на этом всё. Маша настояла, что ей не нужны пышные торжества.
Сейчас любуюсь на свою девочку. Она впервые передо мной не в платке, а в красивой полупрозрачной фате с тяжёлой, вышитой, кружевной каймой, которая закрывает раскрасневшееся от волнения лицо. Кажется, что моя невеста — это ожившая скульптура талантливого итальянского художника. Точёное личико, скрытое полупрозрачной вуалью, опущенный взгляд, прерывистое дыхание…
То и дело её холодные пальчики ловлю, зажимая в своей горячей ладони. Маша мелко дрожит и молчит. С утра из неё слова не вытянешь. А у меня со вчерашнего дня все мысли только вокруг предстоящей брачной ночи крутятся. Я уже готов волком на луну выть, так меня придавило. Жить с любимой женщиной под одной крышей и не иметь возможности к ней нормально прикоснуться — то ещё испытание для здорового мужика.
Под конец даже спортзал не спасал. Дома старался как можно меньше находиться хотя видел, что Машу это расстраивает, но по-другому не получалось.
К храму подъезжаем за десять минут до назначенного времени. Слышу, как девушка судорожно воздух втягивает, но смело шагает из машины.
— Машуль, если ты передумала… — начинаю.
Она отчаянно трясёт головой, вскидывая на меня перепуганный взгляд.
— Хорошо, — улыбаюсь. — Но ты уверенна? Я люблю тебя и хочу быть всегда рядом. А ты? Не идёшь ли на этот шаг из-за страха и безысходности?
Снова отчаянное молчаливое отрицание.
— Не пугай меня, а то я решу, что ты опять обет молчания дала, — издаю нервный смешок.
— Я… нет, — только и выдавливает Маша и снова втягивает воздух.
— Ещё есть время передумать, — говорю, видя, как к нам спешат немногочисленные гости.
Маруся в меня мёртвой хваткой вцепляется и жмётся к боку, что красноречивее всех слов говорит о её намерениях.
— Наши влюблённые голубки! — кричит Рус, подлетает и хлопает меня по плечу. — Пойдёмте внутрь скорее, а то на улице дубак. Заморозишь свою горлицу, — он подмигивает побледневшей Маше.
Нет, совсем мне её настрой не нравится.
— Машенька, — щебечет Нина Олеговна. — Ты такая красивая! Всё будет хорошо, — поправляет женщина фату моей невесте.
И наша мини-делегация заходит в храм.
Михаил
Всю церемонию Маша больше походит на человека под кайфом. На вопросы священника реагирует с опозданием, когда тот её уже второй или даже третий раз о чём-то спрашивает. Меня её состояние беспокоит. В храме из-за сотен горячих свечей душно. Волнуюсь, как бы девушке плохо не стало.
Когда, наконец, звучат слова о том, что мы муж и жена и возможности поцеловать невесту, беру Машу за руки, отмечая насколько они холодные, да ещё и подрагивают. А вот лицо, напротив, раскрасневшееся, словно у девушки температура. И этот контраст ещё больше волновать начинает.
Я легонько прикасаюсь губами к её губам, помня о её воспитании и о том, что она смущается.
Нас поздравляют, на выходе из храма обсыпают зерном и хмелем. Маше всё это удивительно, но явно нравится.
— Как себя чувствуешь? — целую свою жену в висок. Она замирает, нервно сглатывает и уверяет, что всё хорошо.
В кафе мы сидим недолго. Свадьба у нас не пышная, и гуляний до утра не запланировано. Гости вручают подарки, произносят тосты, а я только на Машку свою смотрю и насмотреться не могу. Она такая красивая, что самому не верится в своё счастье.
— Потапыч, ты сегодня сама элегантность, — поддевает Русик. — Только страшно за костюм.
Впервые за весь день Маша расслабленно улыбается. До этого на все поздравления только кивала и напряжённо губы растягивала.
— Ничего, он уже выдержал основное мероприятие, — поддерживаю. — А дальше мне его всё равно снимать.
Русик многозначительно играет бровями, вгоняя невесту в краску. Она взгляд опускает, и я вижу, как её дыхание учащается.
Неожиданно получаем поздравления от сотрудников кафе. Они вручают нам небольшой торт с фигурками жениха и невесты. Я планировал его оплатить, но меня заверили, что это подарок от заведения.
И вот, мы домой возвращаемся. Хотя и не было пышных торжеств, но вижу, что Маша устала. А ещё она как-то затравленно на меня смотрит и всё время нервно кружево на платье поправляет.
— Давай помогу, — шагаю к девушке, касаясь фаты. Она замирает. Я вижу напряжение, сковавшее каждую её мышцу.
— Машуль, что с тобой? — говорю ласково, увлекая за собой в спальню.
Всё, сегодня она станет моей, невзирая на любую истерику, к которой я морально готов. А то, что эта истерика будет, даже сомнений нет. Всё ведь на милом личике написано.
Маша только вздыхает, но позволяет делать всё, что мне хочется. Не перечит, не противится, не высказывает никаких эмоций. Появляется жлание крепко выразиться от всей этой ситуации, но сдерживаюсь.
Меня буквально трясёт от предвкушения. Машу тоже, но, похоже, ждёт она совершенно другого, нежели я сам.
Медленно снимаю фату и расплетаю волосы, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы. От одного этого прикосновения шкура дыбом. Машка статуей посреди комнаты застыла, вытянув руки по швам.
— Ты меня боишься? — интересуюсь мягко.
— Не тебя, — шепчет она так тихо, что едва улавливаю слова.
Вот оно что. Впечатлил мою птичку тот фильм. Я и подумать не мог, что у неё в голове нечто подобное зародится. С психологом ведь общалась.
Отхожу от неё, снимаю пиджак, затем расстёгиваю рубашку.
— Иди ко мне, — зову мягко.
Маша делает два напряжённых шага, замирая в нескольких сантиметрах от меня.
— Я не буду врать. Первый раз всегда болезненный, но я постараюсь сделать всё максимально нежно.
Маша краснеет, утыкаясь взглядом в пол.
— А ещё я хочу, чтобы ты поняла, что близость между мужчиной и женщиной — это не наказание для последнего.
Судорожный вздох.
Беру её руки и кладу холодные ладошки к себе на грудь. Девушка вздрагивает.
— Я хочу, чтобы ты перестала бояться, — выдыхаю ей в макушку.
Просто стою, ожидая отклика. Глажу её по спине и волосам, но больше
