Оказавшись, наконец, под ночным небом, он увидел, как между облаков мерцают звезды. Завтра Пэнси должна привести слизеринцев домой.
В стороне от хижины Хагрида лежало поваленное дерево. Драко присел на него и пожалел, что не захватил метлу. Поначалу тайная вылазка казалась хорошей идеей, желанной передышкой от вынужденного заточения в подземельях. Но теперь юноша чувствовал себя ужасно уставшим.
Драко не знал, сколько ему придется ждать. Может, до рассвета. Скорее всего, поспать сегодня не удастся. Список зелий, нужных Дамблдору к концу недели, был почти три фута длиной, и слизеринцы каждый день трудились с зари до зари. Так что хотя Драко теперь и не ходил на занятия, он очень уставал.
Позади хрустнула ветка. Юноша моментально вскочил на ноги и обернулся, сжимая в ладони палочку. Никого не увидев, он похолодел и почувствовал, как задрожала рука. Драко затаил дыхание. Несколько секунд стояла полная тишина, даже ветер стих. А затем раздался легкий шорох, словно кто-то задел ногой древесный корень. Слизеринец направил туда палочку и прошептал:
— Grywania.
Насильно разбуженное дерево выпустило почки и несколько новых побегов. У его корней внезапно разросся колючий кустарник. Заколдованные ветви росли не прямо, а изгибались, напоминая шипастые пальцы. Спустя секунду Драко с удовлетворением услышал удивленный вскрик и глухой удар, словно кто-то упал на землю.
— Черт, Малфой, это было вовсе не обязательно!
При звуке знакомого голоса Драко испытал досаду и, одновременно, облегчение — оттого, что его застал врасплох не какой-нибудь Пожиратель или заблудившийся студент.
— Тебе чертовски повезло, что я не выбрал заклятье посильнее, шрамоголовый идиот.
Из-за дерева появился Гарри, быстро сворачивая и убирая в карман мантии что-то мерцающее.
— Ты всегда нападаешь на людей, которые ничего тебе не сделали?
— Если они прячутся в лесу посреди ночи, то да! — услышав в собственном голосе истерические нотки, Драко глубоко вздохнул и сел, повернувшись к Поттеру спиной. Вот и побыл в тишине. Оставалось только надеяться, что вокруг замка не бродят Пожиратели, которые могут их услышать.
— Я тебя напугал? — спросил Гарри, стараясь заглянуть слизеринцу в лицо.
— Конечно нет! — тот отвернулся и приложил ладони к пылающим щекам. Он знал, что в тени, куда не проникает бледный свет, Поттер не увидит, как он покраснел. Временами он жалел, что у него такая нежная кожа. Невозможно было скрыть никаких чувств. — Просто я терпеть не могу, когда ко мне подкрадываются.
Гарри улыбнулся и сел рядом.
— Извини.
— Какого черта ты тут делаешь? И как ты меня нашел?
— Я за тобой следил. Ты сам зачем здесь? Все равно слизеринцы появятся только завтра, или даже послезавтра.
— Если появятся вообще.
— То есть? — переспросил Гарри, нахмурившись. — Вы со Снейпом сами сказали, что именно об этом говорилось в записке. Клянусь, если вы соврали…
— Тебе еще не надоело мне угрожать? — вздохнул Драко, поглядев на небо.
Гарри мрачно хмыкнул.
— Я тебе угрожаю, потому что только так можно быть уверенным, что ты не натворишь что-нибудь ужасное.
— Что-нибудь ужасное? — переспросил Драко. — Что ж, если подумать, то раз уж я темный маг… который скрывается в Хогвартсе, в гостиной своего факультета, и до колик боится беспомощных светлых волшебников, которые и подумать не могут о том, чтобы разорвать его на кусочки, то хорошо, что ты можешь вовремя пригрозить мне. А то — кто знает, что я могу натворить?
Гриффиндорец не ответил, и Драко понял, что оказался не так уж далек от истины. Он вздохнул и опустил голову.
— Ну, и сколько из них хотят моей смерти?
— Я не знаю… — отозвался, наконец, Гарри. — Все говорят о том заклинании с воронами. Гермиона старается убедить их, что это была вовсе не темная магия, а Рон…
— Если ты сейчас скажешь, что Уизли меня защищает, я отведу тебя к Помфри проверить голову.
Гарри криво усмехнулся.
— Да, он все еще ненавидит тебя, этого ничто не изменит. Но все равно он напоминает всем, что ты помогаешь Снейпу, и что Дамблдор не позволил бы тебе остаться, если бы ты был опасен.
— То есть он старается всех убедить, что я некомпетентный темный маг. Чудесно, — Драко поглядел на Поттера и испытал мгновенный укол раздражения оттого, что тот выше него. — Но никто ему не верит, да?
— Ни один гриффиндорец не причинит тебе вреда, — решительно заявил Гарри. — Мы поговорили с каждым, и даже те, кто думал, что ты темный маг, согласились дать тебе шанс. Но, Малфой, если бы мы — грязнокровка, шрамоголовый и Уизел — не твердили всем без конца, что ты не монстр, тебе бы вообще никто не поверил. С первого курса ты вел себя отвратительно, и никто тебе не доверяет.
— Потому что слизеринцев сейчас нет, — отмахнулся Драко. — А как насчет Равенкло и Хаффлпафа?
— Понятия не имею. Мы с ними видимся только на занятиях. Думаешь, они на самом деле могут что-нибудь предпринять?
Драко посмотрел на Гарри, чтобы убедиться, что тот не шутит.
— Господи, Поттер, ты мог бы по крайней мере попытаться понять нашу культуру, — вздохнул он и задумчиво продолжил: — Может, если бы в школе находились только старшие студенты, все было бы иначе. Но пока здесь живет малышня, все шести и семикурсники будут думать, что они должны защитить крысят, чтобы я не принес их в жертву демонам преисподней.
— Они в самом деле верят, что ты это сделаешь? — ошеломленно переспросил Гарри.
— Еще как! Я ведь постоянно призываю духов и торгуюсь с ними за детские душонки. Если, конечно, не надумаю сварить мальцов заживо или распороть им животы, чтобы прочесть будущее по внутренностям.
— Драко… — Гарри искоса взглянул на него и вздохнул. — Ты можешь рассказать мне вашу настоящую историю? Что происходило на самом деле? Ты тогда начал говорить про Мерлина и Моргану и…
— Ты хочешь сказать, что за все это время не потрудился заглянуть в библиотеку? — недоверчиво перебил его слизеринец. — Даже здесь найдется парочка правдивых книг. Взять хотя бы «Камалан и последствия» Тисельтона…
— Не в этом дело, — покачал головой Гарри. — Я не могу пойти в библиотеку, потому что там постоянно торчит Гермиона, и если она меня там увидит, то начнет нудить насчет… всего на свете.
— Всего на свете? — переспросил Драко. — Например, того, чтобы ее крошка не забывал принимать свое лекарство?
— Нет, об этом она не знает. То есть, она знает, что в этом году Помфри возится со мной гораздо больше, чем в прошлом, но она не знает, что я… болен.
— Поттер, только не говори мне, что у тебя какая-то неизлечимая болезнь, и ты отправишься в мир иной еще до выпускного?
— Нет, — улыбнулся Гарри. Судя по тону Драко, тот воспринял его состояние как личное оскорбление. — Ничего такого.
— Погоди-ка, она же была с тобой, когда вы во что-то там вляпались. Почему она не в курсе?
— Слишком много всего произошло, — пожал плечами Гарри. — Гермиона думает, что все обо мне знает, но она ошибается. Так… ты мне расскажешь? О темных магах, я имею в виду.
Драко задумчиво вздохнул.
— Ну, все равно пока нечего делать. Заодно наверстаем время, которое упустили, пока меня держали взаперти в подземельях.
— Никто не держал тебя взаперти, — возразил Гарри. — Тебя спрятали для твоей же собственной безопасности.
— Заперли, спрятали — без разницы, — Драко не стал говорить, что он даже пробовал несколько раз летать по гостиной на помеле, воображая, что находится снаружи, а не в четырех стенах. Врезавшись в секретер и повалившись лицом на диван, он оставил это занятие. — Расскажи сначала, что тебе о нас известно. Из всех этих слухов ты должен был хоть что-нибудь узнать.
— Это-то и странно — они не говорят о тебе. То есть, да, они говорят о том, как ты наколдовал ворон, как спас своего филина, как помогаешь Снейпу — но никто не объясняет, что все это значит. Никто не говорит, почему наколдовывать ворон — плохо, просто твердят, что это так, и все.
— Ясно. Скорее всего, они сами не знают. Просто повторяют то, что услышали от родителей. Как ты сказал тогда? «Вы отвернулись от света, и никто и ничто вас не заботит», — он поглядел на небо. Вдали от городских огней звезды сияли особенно ярко. — Это заблуждение. Темные маги — это не те, кто отворачивается от света. Темными магами рождаются. Конечно, есть и такие, кто принимает нашу веру по доброй воле, — он хотел было сказать, что мать Северуса не была темной, но вовремя остановился. Крестный никогда не рассказывал о родителях и, в любом случае, он вряд ли хотел бы, чтобы Поттер что-то знал о его матери.
— Но тот, кто становится темным магом, никогда не называет это обращением. Такие люди говорят, что их позвали, что темная магия заворожила или даже соблазнила их. Ваши невинные светлые заклинания для вас лишь способ облегчить себе жизнь. Темную магию ни в коем случае нельзя так использовать. Она живая, опасная, она — часть нашей души. Когда мы колдуем, она проникает в каждую клеточку тела и обжигает каждый нерв. Мы словно погружаемся в нее целиком и позволяем ей проникнуть в нас.
