Заставив себя подняться, Драко обнаружил, что не может выпрямиться и, согнувшись чуть ли не пополам и левитируя Гарри за собой, нетвердым шагом направился к дальней двери. Ему и в голову не пришло спрятаться в одной из спален. Он шел по полузаброшенным каменным коридорам, бездумно уставившись в пол.
Одним из немногих преимуществ его полукровного происхождения была способность хоть как-то видеть в темноте. Из пыльных комнат отзвуки его натужного дыхания возвращались к нему, словно шепот, а когда он добрался до заброшенного душа, эхо превратилось в стоны. Драко запер дверь, наложив на нее еще больше заклятий, пока совсем не обессилел. Опустив Гарри на пол у дальней стены, он рухнул рядом, наклонившись вперед — даже мысль о том, чтобы прислониться спиной к камню казалась невыносимой.
Потянулись минуты, показавшиеся Драко часами. Хотя этими помещениями никто не пользовался уже много лет, воздух здесь все еще был влажным. Юноша быстро подумал, не разбудить ли Гарри, но не стал этого делать. Гриффиндорцу будет больно, он разозлится и захочет узнать, что произошло. Драко же хотелось просто сидеть в темноте. Вечно.
Слишком скоро он почувствовал легкое дуновение, что пронеслось по коридорам, из-под двери потянуло сквозняком. Проглотив комок в горле, юноша закрыл глаза. Кто-то разгадал его пароли и открыл проход в Слизерин. Сначала Драко ничего не слышал, но через несколько секунд стали различимы шаги. Кто-то шел по коридорам, никуда не сворачивая, неумолимо приближаясь к старой душевой. Ощутив, как его запирающие чары ломаются, словно гнилое дерево, Драко глубоко вздохнул и поднял палочку.
Тот, кто стоял по другую сторону двери, распахнул ее и, не успел юноша открыть рот, обезоружил его тихим «экспеллиармус». Свет из коридора ослепил слизеринца, и он отвернулся, поморщившись, ожидая, что вот-вот его разорвут на кусочки или прикончат непростительным проклятьем.
— Глупый, глупый ребенок…
Драко моргнул. Северус зажег факел на стене, быстро подошел к крестнику и опустился рядом с ним на колени, поставив рядом две банки. Открыв одну, он поднес ее к губам юноши.
— Пей, — велел он, приподняв Драко голову. — По крайней мере, два глотка, если сможешь — пять.
Хрипло вздохнув, тот придержал банку здоровой рукой и сделал три больших глотка, закашлялся, глотнул еще и подумал, что его вот-вот стошнит. Отодвинув банку, он прижал ладонь ко рту, словно так можно было успокоить взбунтовавшийся желудок.
— Как ты прошел? — спросил он. — Заклинания…
— К счастью, Барон видел, как ты запирал двери, — ответил Снейп, открывая вторую банку и доставая горсть размельченных листьев. — Ты его даже не заметил. Он сообщил мне каждый пароль, и тебе бы следовало этому порадоваться. С такими серьезными ранами нельзя медлить, Драко. Если бы мне пришлось взламывать твои заклятья одно за другим, мы бы потеряли драгоценное время. Ты же не хочешь остаться калекой?
Осторожно подняв обгоревшую руку крестника, он посыпал ее листьями и что-то быстро зашептал, взмахивая палочкой. С каждым взмахом крошечные кусочки листьев растворялись, превращаясь во что-то вроде мази. Кожа стала темно-красной, начала кровоточить, рука снова разболелась. К тому времени, как Снейп проделал это еще два раза, кожа Драко посветлела, а сам он лежал на боку и стонал от боли. Юноша был уверен, что крестный отругает его за то, что он ведет себя, как маленький, но Северус ничего не сказал, даже когда закончил с рукой и принялся за его спину. На этот раз было не так больно, наверное, потому, что спина не была обожжена до корки.
— Обычное заградительное заклинание могло бы тебя уберечь, — заметил Мастер зелий, взмахом палочки залечив глубокую царапину, оставленную вороном на щеке крестника. Еще раз оглядев его, он мрачно заключил. — Но я не думаю, что они дали тебе время подготовиться.
— Прости, — прошептал тот. — Я должен был оставаться внутри. Если бы со мной не было Поттера… Он защищал меня, стоял между мной и ними…
— Выходить из гостиной было глупо, — согласился Северус. — Выходить одному, ночью, зная, что полшколы желает твоей смерти… Самонадеянность Малфоев воистину не знает границ.
Он устало вздохнул и поднялся.
— Но даже несмотря на то, что ты поступил неправдоподобно глупо, это они пытались тебя убить. Ты не сделал ничего плохого. Хотя Помфри, скорее всего, рассудит иначе, когда ей придется их лечить.
— Они живы? — Драко не мог понять, радоваться ему или огорчаться.
— Живы. Боюсь, тебе удалось прикончить только своих собственных ворон. Ты можешь стоять?
Чувствуя себя хуже, чем раньше, но в то же время сильнее, Драко перевернулся на живот и, зашипев от боли, попытался встать. Ему пришлось опереться о стену, но в конце концов он поднялся. Ноги дрожали.
— Вряд ли я смогу дойти до лазарета.
— Ты же не думаешь, что я отправлю тебя туда и оставлю среди тех убийц? — фыркнул Северус. — В своей постели ты будешь в гораздо большей безопасности. И, раз уж он здесь, Поттер останется тоже. Если он сейчас покажется на глаза друзьям, те, скорее всего, проклянут его.
«Если не убьют» — подумал Драко. Неслыханно, чтобы светлый волшебник защищал темного мага, но, опять же, Гарри понятия об этом не имел. Может, если бы его родители были живы, сегодня он стоял бы среди той толпы. От одной мысли об этом что-то внутри Драко сжалось, и его чуть не стошнило. Поэтому он перестал думать о том, что оказался на волосок от смерти, и попытался удержать лекарство Северуса в желудке.
Обратный путь по коридорам показался ему длиннее. Левитируя Поттера перед собой, Снейп придерживал крестника за плечо. В спальне тот повалился на кровать, не позаботившись даже откинуть покрывало. Северус молча призвал одеяло с другой кровати, накрыл ему ноги, и снова занялся его спиной. Драко хотел посмотреть, вылечит ли он и Гарри тоже, но усталость одержала верх и он уснул, гадая, померещилось ему, что Снейп ласково погладил его по голове, или просто приснилось.
* * *
1. grywania — от староангл. growan — расти
2. Hatiaen en rabere ic giefan t' eow — даю вам ярость и ненависть
3. bubonia, — производное от названия бубонной чумы
4. hrofana — от староангл. Hrœfn — ворон
5. leohtia stricaena — от староангл. leoht — молния и strican — ударять
Драко разбудило прикосновение чего-то влажного и холодного. Чуть приоткрыв глаза, он увидел неясные очертания комнаты, освещенной единственной свечой, стоящей на тумбочки у его кровати. Пламя отразилось в чем-то блестящем, и юноша моргнул. Ощутив на лбу что-то прохладное, он поднял руку, чтобы убрать это.
— Не шевелись.
Только через пару мгновений Драко узнал голос Гарри. Cпустя какое-то время он понял, что гриффиндорец осторожно прижимает к его лбу холодный компресс.
— Что ты…
— Снейп велел попытаться тебя остудить, — объяснил Гарри, взглянув на дверь, словно думал, что Северус стоит за ней и подслушивает. — У тебя жар только-только начал спадать.
Он осторожно сел на краешек кровати, так, чтобы не потревожить раненую руку Драко, покоящуюся на заботливо пристроенной поверх одеяла подушке. Слизеринец нахмурился и попытался сжать пальцы в кулак. Те слегка дернулись и замерли. Он даже не чувствовал их. С трудом сдерживая слезы, Драко отвернулся и уткнулся лицом в подушку.
— Мы давно здесь? — пробормотал он через некоторое время.
— По крайней мере, несколько часов. Я не помню, сколько было, когда на нас напали, но сейчас уже завтрак.
— Откуда ты знаешь? — нахмурился слизеринец. — Здесь же нет часов.
— Ну… — запнулся Гарри. — Я слышал колокол. Первый, тот, что перед завтраком.
Драко подумал, что гриффиндорцы совершенно не умеют врать, но выпытывать правду не стал. Это сейчас волновало его меньше всего. Его рука, скорее всего, непоправимо искалечена, все тело немилосердно болит, а спина… он недоуменно нахмурился и осторожно шевельнул плечами. Ничего. Подвигав ими сильнее, он все равно не ощутил никакой боли. Если с момента нападения и в самом деле прошло несколько часов, его наставник потрудился на славу.
— Северус оставил нам что-нибудь?
— Да, пару пузырьков невероятно мерзкого зелья. Он сказал, что тебе нужно выпить один, когда ты проснешься, — гриффиндорец взял с тумбочки склянку с зельем, но помедлил, прежде чем откупорить ее. — Тебе не обязательно его пить. Я не расскажу, если ты не станешь.
— С какой стати я не буду его пить? — удивился Драко и поморщился, поворачиваясь на бок и приподнимаясь. Даже теперь, когда кожа не была обожженной, тело все равно нещадно болело. Еще он осознал, что одет не в обгоревшую мантию, а в мягкие пижамные штаны.
— Давай, — он протянул руку за зельем.
— Оно в самом деле ужасно мерзкое, — предупредил Гарри, но откупорил пузырек и подал его слизеринцу. Тот сразу узнал запах экстракта лавеллана и опустошил склянку одним махом. Зелье оставило во рту странный сухой привкус, и Драко потянулся за стаканом воды, стоявшим на тумбочке. Пока он пил, боль в мышцах и суставах утихла, но до конца не исчезла.
