случае, дружбу эту нужно стимулировать и попробовать сохранить. В перспективе, их отношения, коль скоро таковыми и останутся, пойдут на пользу делу Организации.
Тимур задумчиво кивал головой, словно выстраивал в мозгу хитросплетения какого-то плана. Эмилия ждала ответа или реакции на свои слова, но Халфин встал, протянул руку, помогая подняться даме:
— Пойдем. Я хочу попрощаться с Машей.
* * *
Тимур и Эмилия смотрели, как Леночка повисла на шее у Маши. Как всхлипнула, прощаясь:
— Эх, Машка, жалко, что мы расстаемся так быстро! Если бы ты побыла здесь подольше, мы с Дианой занялись вплотную твоим внешним видом! Месяц у станка, и лишние килограммы как ветром сдует!
— Мы еще увидимся, — смущенно улыбалась Маша. — В следующем году, — обернулась к Диане:
— До встречи. Мне было приятно с тобой познакомиться.
— Мне тоже, — ответила Диана. — Пока.
Эмилия и Маша, сопровождаемые Тимуром, вышли из комнаты, оставив девушек на попечении Людмилы.
— Ну что? — оживилась Леночка, — будем дальше распаковываться-примерять?
— Может, отложим? — отчего-то загрустила Милочка. — Нет настроения, да и увидите вы еще мои обновки в училище. А сейчас, я, пожалуй, пойду.
— Мы поможем! — Леночка не собиралась так быстро отказываться от задуманного. Она знала, что отец и Людмила живут в одних апартаментах, но, после приезда в этот раз, приглашать дочь к себе в кабинет Тимур не спешил.
А ведь Леночке было так любопытно узнать, что там, за дверью в левом углу.
— Я справлюсь сама, — отказалась от помощи Милочка.
— Зачем же сразу — сама? — на пороге комнаты девушек стоял Тимур. — Я помогу.
Пара, нагрузившись пакетами, вышла.
— Ну вот, — нахмурилась Леночка, — как всегда, на самом интересном месте. Жди их теперь.
— Ужин в семь, — напомнила Диана. — Там и встретимся.
— До семи еще три часа! — не унималась подруга, — что будем делать все это время?
— Давай почитаем, — предложила Диана, — или разомнемся немного.
— Начитаюсь еще, — бормотала Леночка. — Лучше позанимаемся.
— Лен, ты обещала, — напомнила Диана.
— Да помню я, помню! — Леночка уже стояла посередине комнаты в первой позиции. — Вот начнутся уроки в школе и занятия в училище, заодно и чтением займусь! — слегка согнув в локте правую руку, отвела её в сторону, присела в плие: — Начнем!
* * *
Ягуар удалялся все дальше и дальше от дома Тимура.
Маша, занявшая место рядом с матерью, смотрела в окно.
— О чем задумалась, дочь моя? — усмехнулась Эмилия краешком рта. — Что скажешь о новых подругах? Как они тебе?
— Нормально, — односложно ответила девушка. Продолжила, понимая, что подобный ответ-отмазка маму явно не устроит. — Леночка веселая, легко идет на контакт. Но слишком эмоциональная и увлекающаяся. Другое дело — Диана, — замолчала.
— Что не так с Дианой? — поторопила Эмилия, которой надоело вытягивать из дочери слова.
* * *
Машу, которая родилась в Мадриде, готовили к работе в Организации едва ли не с пеленок. И конечно, для девочки не было секретом, кто её родители.
Она прекрасно знала, что в окружении мамы и папы не бывает случайных людей. Великолепно справлялась с отведенной ей ролью. Готовилась к следующему этапу служения Организации. И понимала необходимость выполнения приказа. Равно как и невозможность его оспаривать.
Отец и мать Маши познакомились во время выполнения одного из первых в их карьере заданий. Они понравились друг другу, и было принято решение сохранить эту связку на будущее. Сделать их парой не только в работе, но и в жизни.
Когда Эмилии исполнилось тридцать, ей, как и многим женщинам, сообщили, что пора пополнить семью ребенком. Эмилия не возражала. Ребенок — великолепное прикрытие! Хотя, он и заставит отказаться от оперативной работы минимум на ближайшие пять лет.
Конечно, никто не стал сообщать девочке, в чем именно состоит работа родителей. Долгое время папа был для Маши успешным бизнесменом, разъезжающим по всему миру в сопровождении семьи. А строгую маму, корректирующую её мировоззрение и поведение едва ли не с пеленок, девочка долгое время считала всего-лишь «приложением» к папе. Не понимая, что при их работе не может быть главного в связке! Что «работа в поле» требует синхронизации не только действий, но и мыслей, и чувств.
До десяти лет обучением дочери занималась мама. В одиннадцать её определили в закрытый пансион для девочек в Швейцарии, где Маше предстояло учиться еще два года. Ровно до того момента, как ей исполнится восемнадцать. Возраст совершеннолетия, наступающий именно в восемнадцать лет во многих странах мира.
Год назад, во время отдыха семьи во Франции Маше сообщили, в чем именно заключается работа родителей. Объяснили, что структура Организации включает в себя множество подразделений. Что деятельность каждого и успех любой операции зависит от слаженности всех в ней задействованных. И беспрекословного выполнения приказа, каким бы странным он не показался.
Маша, которая была далеко не глупой девушкой, уже давно стала догадываться о чем-то подобном.
— Какая роль будет отведена мне? — задала единственный вопрос.
Родители переглянулись и едва заметно улыбнулись друг другу.
— Моя дочь, — пробормотал папа.
— Нет — моя, — возразила мама.
* * *
— Кому молчим? — поторопила с ответом Эмилия, въезжая в черту города. — Что не так с Дианой?
— Все так, — вздохнула Маша. — Она волевая и сдержанная. В чем-то упрямая и умеет настоять на своем. Но, боюсь, она не сможет безоговорочно принять необходимость подчинения приказам. Привыкла анализировать, все пропускать через себя, принимать собственные решения и не поддаваться чужому влиянию. Конечно, эти качества прекрасны! Но не для нашей работы, — Эмилия усмехнулась, услышав это «нашей», порадовалась тому, что дочь уже считает себя членом Организации, что, собственно, было не далеко от истины.
— Я доверяю твоему мнению, — Эмилия въезжала на закрытую территорию новой элитной высотки, — но у Тимура
