ведь…
— Синдром внезапной детской смерти, — выдавливаю из себя убитым голосом. — Лея не проснулась утром, — глаза застилают слёзы. — Уснула навсегда в своей колыбели и уже никогда не проснётся.
— Боже… Я искренне сочувствую, — Дина протягивает мне салфетку.
— Амиран… Его родители… Они все винят меня в том, что случилось. Может, если бы я не уснула…
— Перестань, нет, — тут же обрывает моё «если». — Что сказали врачи?
— Развели руками. Сказали, что так бывает. Редко, но бывает.
— Кошмар. Как же ты пережила это, бедная…
— Не пережила до сих пор. Терапия не принесла результата, — опускаю взгляд.
Какое-то время мы сидим молча. Потом Дина встаёт и наливает мне в чашку воды из графина.
— Не могу… Ничего у нас не получится, — отрицательно качаю головой. — В тот день когда охранник вернул меня в квартиру, я закатила скандал. Разнесла тут всё к чертям. Потребовала развод, но Амиран ясно дал понять, чтобы не рассчитывала на это.
— Козёл.
— Сказал, что если я не выберусь из того депрессивного состояния, в котором нахожусь, то он закроет меня в специализированной клинике.
— Что? Стоп-стоп, а альтернатива? — хмурит брови идеальной формы.
— Я должна полюбить его и стать счастливой.
— Угу, понятно.
— Что понятно, Дин? Ты слышишь, он хочет закрыть меня в дурдоме! — повторяю, будучи в отчаянии.
— Он этого не сделает, если ты дашь ему то, что требуется.
— Я не смогу. Я не люблю его. Я ненавижу его, Дина! — повышаю голос.
— Насть. Тут есть камеры? — типа беспалевно стреляет глазами по углам.
— Нет вроде.
— Отлично. Надо быть хитрее, зай.
— О чём ты?
— Я про принцип «ты мне, я тебе». Ну поиграй ты с ним в эту игру. Прояви внимание, стань кроткой и беспроблемной. Податливой и спокойной. Благодарной. Увидишь, всё кардинально изменится. Верёвки из него вить будешь. Потребуешь аккуратненько кое-что взамен. Что-то очень стоящее и важное.
— Всё, что мне необходимо, — это свобода. Которую никогда не заполучить, — расстроенно произношу, сникнув ещё больше.
— Кто сказал, что не заполучить? — хитро подмигивает.
— Дин…
— Ты обмолвилась, что тебя звали в Большой.
— И?
— И скоро настанет пора воспользоваться предложением.
— Да ты что! Кто же меня возьмёт туда сейчас?
Но она словно не слышит. Продолжает.
— Начнёшь ездить в театр. Потом, глядишь, совсем растопишь его сердце. Усыпишь бдительность, позволит и остальное. Если будет уверен в том, что ты передумала разводиться. Типа всё у вас наладилось.
— Ты советуешь мне жить во лжи? — называю вещи своими именами.
— Некоторый промежуток времени, а иначе как? Предки способны на содействие?
— Нет.
— А тот парень, в которого ты…
— Нет. Он в другой стране и вообще…
— Вот видишь, Насть, что получается. Помочь себе можешь лишь ты сама. Путём использования чувств Амирана к тебе. Нельзя упускать шанс. По крайней мере, точно уж стоит попробовать. По факту, что ты теряешь?
— Гордость и уважение к себе.
— Ооо… С такими установками сидеть тебе до пенсии под замком.
— У меня не получится, Дин.
— Насть, — складывает руки перед собой. — Балерина на сцене — это не только танцор, это ещё и актриса. Она мастерски играет свою роль в различных спектаклях. Ты однозначно справишься, — подытоживает ободряюще. — А теперь давай есть, пока этого не видит мой фитнес-тренер.
Данила
Итак, пацаны, вроде как, окончательно приняли меня в свою компанию. Надеюсь, после сегодняшнего даже сварливый «дед» Кирилл смягчится и изменит своё отношение ко мне в лучшую сторону.
Вот он, с озабоченным выражением лица стоит надо мной.
— Где херов лекарь? — обеспокоенно осматривает моё плечо, истекающее тёмно-алой жидкостью.
— На подходе, — нахмурившись, сообщает Паровоз. — Ты как себя чувствуешь, Дань?
— Нормально.
Получить пулю больно и неприятно, но в моём случае вполне себе терпимо.
— Нормально, — ворчит Дымницкий. — Там артерия находится, между прочим.
— Знаю.
— Мне кажется, артерия не задета, — выдвигает свою версию Череп. — Иначе Данька бы уже того, отправился к праотцам на небеса.
— Так ещё не вечер.
— Ну спасибо.
Трель дверного звонка свидетельствует о том, что пришёл Айболит. Илья тут же резко поднимается с дивана и идёт открывать ему дверь.
— Климов-Климов… Ты на хрена пошёл за нами? Русским языком было сказано ждать в машине, — Дымницкий качает головой, явно осуждая мои действия.
— Вас долго не было. Я решил проверить, всё ли в порядке, — чуть меняю позу и сильнее прижимаю к ране испачканное кровью полотенце.
— Проверил?
— Кир, если б не Даня, неизвестно, чем бы вообще дело кончилось.
— Согласен. Клим — молоток, не растерялся. Появился из ниоткуда, как хренов Марвэловский супермэн. Вырубил Жорика и вернул нам возможность контролировать ситуацию. Отвлекающий манёвр ёпта, — смеётся Калашников, хлопая меня по здоровому плечу.
Да уж. Заварушка вышла та ещё.
— Я очканул конкретно, — честно признаётся Черепанов. — Думал, там и закопают нас в этом лесу. Навечно.
— Обломятся, — подаёт голос Динамит, вальяжно развалившийся в кресле.
— Ладно это, но на кой икс ты закрыл меня собой у машины? — продолжает наезжать на меня Дымницкий.
— Рефлекс.
— Кто просил? — его глаза горят недовольством и… тревогой?
По ходу, Дым всерьёз переживает за мою шкуру, хоть и не испытывал ко мне раньше особой симпатии.
— Наш подстрелыш здесь, — слышим Паровозова, и уже в следующую секунду перед нами появляется доктор.
— Освободите место рядом с пострадавшим, — командует этот неприятный на вид старикан.
Дымницкий и Черепанов тут же от меня отходят. Калаш тоже отступает на шаг, чтобы не мешать.
— Что от нас нужно, док?
— Горячая вода, остальное у меня с собой, — ставит на передвижной столик кейс внушительного размера и наклоняется ко мне, чтобы оценить урон.
— Сейчас организуем.
— Дай взглянуть, — внимательно осматривает рану, после чего выносит вердикт. — Жить будет.
— Слава Богу.
— Бог тут ни причём, чистое везение. Бабло налом заранее готовьте, — командует Светило медицины.
Паровозов просит Калаша принести кэш.
— Ещё ниче не сделал, а уже требует гонорар… — недовольно хмыкает Динамит, — глядя на происходящее.
— Чё ж без меня не справились, умники? Сюда ставь, — указывает старикан Черепанову. (Тот притащил с кухни чайник и миску). — И пусть все выметаются вон. Здесь вам не развлекательное шоу.
— Да мы ж тихо, не жужжим даже, — возникает Антон.
— Парни… — Илюха взглядом просит пацанов удалиться, но вот сам, кстати, остаётся. Контролировать процесс.
— Щас будет больно, — предупреждает лекарь, поливая руки спиртом.
— Дать ему выпить?
— Уже не спасёт, — зажимает пальцами щипцы.
— Ори, Дань, если что, — разрешает Паровозов, сочувствующе на меня глядя.
Орать не собираюсь. Я ему девка, что ли?
Стиснув челюсти, молча терплю манипуляции врачишки и всё же мысленно благодарю Всевышнего за то, что, выражаясь
