ПАВЕЛ. Сам придумал… Ой, как у вас в провинции все запущено!..
ПЕТР. Только не начинай арию московского гостя!
Пауза. Петр листает пьесу.
ПАВЕЛ. А Анфиса?! Слово произнести не может!.. Забыла, как раньше выражалась!
ПЕТР. Было дело… Но теперь при ней даже чертыхаться нежелательно.
ПАВЕЛ. За Мироныча она боится… Помню, как он чуть не повесился, когда она к Васильеву хотела уйти.
ПЕТР. Васильев… Когда это было?! А деда с того света вернула. Каждое воскресенье в церковь ходит.
ПАВЕЛ. Грехи замаливает…
Петр отодвигает пьесу и наливает в бокалы коньяк.
ПЕТР. Ладно. Пытайся. Ставь свои «Монологи».
ПАВЕЛ. Они не мои, а…
ПЕТР. Гусары, молчать!
Смеются, чокаются и выпивают.
ПЕТР. Только учти — по столичным расценкам я платить не могу.
ПАВЕЛ. Договоримся.
ПЕТР. И еще — я актрис убеждать не собираюсь.
ПАВЕЛ. Не беспокойся, сам убежу.
ПЕТР. Убежишь? Опять? (Пауза.) Прости за каламбур… Кого пробовать будешь?
ПАВЕЛ. Шерше ля фам… Четверых. Нужны молодая, пожилая и две — лет сорока. На пожилую всё-таки хочу Анфису. Уговорю. Остальные… Кого посоветуешь?
ПЕТР (пожимает плечами). Смотри всех.
ПАВЕЛ. На всех у меня сил не хватит. (После паузы.) Может, Маша? Или Ольга?
ПЕТР. Не боишься?
ПАВЕЛ. Чего?
ПЕТР. Второй раз… в ту же реку…
ПАВЕЛ. Да я еще ничего не решил… А вчера в «Сестрах» кто Наталью играл?
ПЕТР. Наташа. Моя жена.
ПАВЕЛ. А-а-а… Я так и думал. А дети?
ПЕТР. Дочке скоро десять. (Пауза.) Только я прошу — Наташу к своим душевным монологам не привлекай.
ПАВЕЛ. Начинается!.. Почему?
ПЕТР. Потому!
ПАВЕЛ. Убедительно.
Звучит мелодия мобильника. Павел выхватывает телефон из кармана.
ПАВЕЛ. Алло! Алло, не слышно!!! (Мечется по кабинету, бормочет.) Не ловит… (Кричит) Алло! (Выскакивает из кабинета. Слышны его крики из-за двери.) Алло! Это ты? Тебя не слышно! Перезвони мне! Перезвони, пожалуйста!!! (Возвращается в кабинет, говорит очень раздраженно). Где у вас можно нормально поговорить? Сигнал пропадает!
ПЕТР. Что ты волнуешься? Не слышно — перезвонят…
ПАВЕЛ. Могут и не перезвонить.
ПЕТР. Успокойся. Давай еще по одной.
Выпивают.
ПЕТР. А ты не изменился. Ассистент по актрисам… Недавно подслушал, как они в гримерке твое интервью обсуждали. В каком-то журнале, про Нью-Йорк… Чё там делал?
ПАВЕЛ. Хэмингуэя ставил. «Снега Килиманджаро».
ПЕТР. То, с чего мы начинали?.. (Цитирует по памяти.) «Килиманджаро — высшая точка Африки. У самой вершины западного пика лежит иссохший труп леопарда. Что понадобилось леопарду на такой высоте, никто объяснить не может»…
ПАВЕЛ. Садись, пять.
Открывается дверь, вбегает Ирина.
ИРИНА (запыхавшись). Петр Никитич…
ПЕТР. Ира, Вы еще читать хотите?
ИРИНА. В туалете!
ПЕТР. С ума сошли?
ИРИНА. Трубу прорвало! Костюмерную заливает!
ПЕТР. Выносите всё!
ИРИНА. Куда?
ПЕТР. В коридор, в зал… Куда угодно!!!
Ирина выбегает. Павел идет за ней.
ПЕТР. Ты помнишь, где?
ПАВЕЛ. Не заблужусь. (Выходит.)
Петр снимает трубку, набирает номер.
ПЕТР. Алло! Аварийная?
Гаснет свет
Картина III
Зажигается свет. На сцене в беспорядке расставлены стулья, ящики. В центре — дверь в костюмерную. Из нее выбегает Маша с охапкой одежды в руках. Мечется по сцене, не зная, куда ее положить.
Входит Павел. Маша застывает на месте. Павел тоже. Молча смотрят друг на друга.
Из двери, откуда вышла Маша, появляется Ольга. Ее руки тоже заняты костюмами, на голове — смешная шляпа с огромными полями. Увидев Павла, она останавливается. Павел поворачивается к ней. Ольга пытается снять шляпу, удерживая ворох костюмов одной рукой. Снимает шляпу, но роняет костюмы. Павел их собирает.
Вбегает Петр.
ПЕТР. Маша, чего застыла?! Там же все зальет!
МАША. Куда складывать?
ПЕТР. На стулья. (Скрывается за дверью.)
Павел и Ольга собирают упавшие костюмы. Маша, бросив всё на стулья, убегает за Петром. Из костюмерной выходит Наташа — она несет в каждой руке по паре сапог.
НАТАША (Павлу). Здрасьте…
ПАВЕЛ (официальным тоном). Здравствуйте, Наталья… простите, не знаю по батюшке…
Появляется Петр, он тащит большую коробку.
ПАВЕЛ. Петр Никитич, может, ты меня представишь?
ПЕТР (запыхавшись). Пашка, я тебя убью! А потом представлю… (Снова убегает в костюмерную.)
Павел целует Наташе руку, в которой она держит сапоги.
ПАВЕЛ. Павел Андреевич. Можно просто Паша. Друг детства Вашего невоспитанного мужа.
НАТАША. Наталья Ивановна.
ПАВЕЛ. Позвольте… (Забирает у Наташи сапоги, пристраивает их возле ящика.)
За сценой слышен крик Петра: «Девочки, миленькие, быстрее! Маша, позови монтеров, пусть тоже носят. И охранников всех — сюда».
Наташа убегает в костюмерную. Павел идет вслед за ней, но навстречу ему выходит Ирина. Она несет перед собой большой тюк, из-за которого ничего не видит перед собой, и поэтому натыкается на Павла.
ИРИНА (кричит). Ё моё, да уйди же с дороги!
Павел заглядывает за тюк справа, слева.
ПАВЕЛ. Где Вы? Разрешите? (Забирает у нее тюк.)
ИРИНА. Ой, Павел Андреевич! Извините… я тут… неприлично выразилась…
ПАВЕЛ. Ничего страшного.
Ирина скрывается за дверью. Павел тащит тюк в угол. Из костюмерной выходит Ольга. В этот момент опять раздается крик Петра: «Вода!.. Проводка!.. Надо обесточить!» Гаснет свет.
В темноте раздаются женские голоса: «Ирка, ты где?», «Ой, мамочки!», голос Павла: «Нет, Наталья Ивановна, наступите Вы, иначе поссоримся, а у меня на вас большие планы…». Слышен смех Ирины, потом снова голос Павла: «Извините… Позвольте ручку… Ах, это ножка?» Слышен грохот — кто-то опрокинул стул.
МАША (перекрикивая всех). Тихо, не орите! (В наступившей тишине.) Павел Андреевич, дайте, пожалуйста, спички. Или зажигалку.
ПАВЕЛ. У меня нет. Бросил.
МАША. Тьфу…
В темноте появляется огонек — это Ольга зажгла спичку. Видно, как Ирина несет на вытянутых руках какие-то тряпки, с них капает вода.
ИРИНА. Куда мокрое класть?
В тишине слышен шум льющейся воды. Спичка гаснет. Ольга зажигает следующую.
ОЛЬГА. Последняя. Есть у кого-нибудь еще?
ИРИНА. Нету.
ОЛЬГА (с иронией). Знаете, у нас в театре никто не курит. Пожара боимся…
Спичка гаснет. Раздается нервный, но дружный хохот.
Картина IV
Несколько дней спустя.
Театральный буфет. По залу расставлены столики и стулья. Стены украшены искусственными цветами. За дверным проемом виден угол барной стойки.
Входят Наташа и Ирина. У обеих в руках — подносы с чашками и тарелками. Актрисы садятся за столик.
ИРИНА. …А по-моему, нормальный текст.
НАТАША. Нормальный?!
ИРИНА. Ну, не так чтобы нормальный… Но ничего ужасного нет. А наши уперлись. Анфиса устроила шоу — нашла валидол, стала таблетку из упаковки выковыривать… Маша с Ольгой сели по разным углам, друг на друга не смотрят…
НАТАША. Да… Они вечно ругаются, а теперь, когда Богомолов приехал…
ИРИНА (делает «большие глаза»). При чем тут он?
НАТАША. А то ты не знаешь?!
ИРИНА. У них что-то было?
НАТАША. Что-то! Он тогда на Маше жениться собирался. Она за свадебным платьем в Москву поехала. А тут — Ольга… Машка вернулась, а платье — без надобности… Потом был скандал из-за спектакля, и он уехал.
ИРИНА. А потом?
