достаю из лукошка хорошо припрятанную записку. Гипнотизирую цифры и адрес долгим взглядом, уже который раз.
Что ж.
Прикрываю веки.
Сегодня, если повезёт, я увижу Даню. Моего Даню.
Аж не верится.
***
Всю дорогу до театра представляю себе нашу встречу и от этого начинаю волноваться лишь ещё больше.
— Вам не холодно? — басит Борис со своего водительского места.
— Нет.
— Вас нужно будет подождать?
— Я сегодня допоздна. На следующей неделе премьера.
— Во сколько вас нужно забрать?
— Думаю, что освобожусь не раньше девяти. Можете не стоять всё это время у театра.
Понимаю же, к чему клонит.
— Анастасия Эдуардовна, может быть в таком случае я съезжу к дочке на выступление?
— Конечно. Что за выступление?
— Школьный спектакль. Играет одну из главных ролей.
— Ясно.
— Актриса растёт. В Щуку поступить мечтает. Анастасия Эдуардовна… — вижу, что мнётся.
— Мужу не скажу, не переживайте. Это будет наш маленький секрет.
— Спасибо, — расслабленно выдыхает. Боится Амирана, как огня.
— Не за что. Все мы люди, — снова отворачиваюсь к окну. — Цветы дочери купите.
— Ага, куплю. Хорошего вам дня! — высаживает меня там же, где и всегда.
— Взаимно, — машу ручкой, закрываю дверь и, распахнув зонт, направляюсь в сторону Большого.
Никакой репетиции у меня сегодня нет, но зайти в здание я должна. Не удивлюсь, если тот же Борис исправно докладывает мужу о каждом моём шаге.
***
Итак, я, провожу в театре в общей сложности час, а затем, согласно моему плану, выхожу на улицу через чёрный вход. На всякий случай, мало ли. Лучше подстраховаться.
— Вы свободны? — интересуюсь у таксиста, притормозившего возле тротуара.
— Еду на заказ, девушка.
— Я вам заплачу в два раза больше. Отмените.
Как говорит моя Динка, наглость — второе счастье.
— Вызвать через приложение, — советует на ломаном русском.
Умник. Приложение — не самый подходящий для меня вариант.
— В три раза больше плачу, — повышаю ставку. — Ну так что? Мне срочно надо. Отвезёте?
— Садись, — цокает языком и нажимает что-то на своём экране. — Толко деньги вперёд.
— Ну разумеется, — усаживаюсь назад и, продиктовав по памяти адрес, достаю из кошелька нужные купюры.
— Едем, — убирает деньги в карман, поправляет кепку. — Радио нада? Лимонада? — смотрит на меня через зеркало.
Радио. Лимонад. Забавно.
Эконом превращается в бизнес?
— Просто отвезите туда, куда я попросила, — проверяю телефон. Амиран днём звонит и пишет редко, но вдруг.
Так страшно мне. Не могу передать никакими словами. Очень боюсь и переживаю по поводу того, что мой обман раскроется, но желание увидеться с Даней и поговорить с ним, настолько сильно, что я гоню все свои страхи прочь. Главное, чтобы Климов оказался дома. Я же без предупреждения еду. Звонить со своего смартфона нельзя, Амирану может приспичить распечатать входящие-исходящие.
Попросить телефон у водителя? Или позвонить из автомата?
В общем, я так и не делаю ни того, ни другого.
Сорок минут спустя стою перед подъездом многоэтажного дома, совершенно потерянная.
— Буч, нельзя! — вздрагиваю, когда рядом гаркает хозяин большого чёрного пса, лизнувшего мою коленку, засветившуюся в разрезе пальто. — Заходите.
— Спасибо, — юркнув в подъезд, почти бегу к лестнице. Этаж-то не знаю.
— Гав!
— Тихо сказал!
Поднимаюсь по ступенькам с колотящимся о грудную клетку сердцем. Проверяю номера квартир. Иду дальше. И так до тех пор, пока не вижу перед собой нужные цифры.
Выдохнув, тянусь к звонку, но на кнопку не нажимаю.
Что если Даня не один?
Что если мне откроет его девушка?
Или жена?
Эта мысль так резко ударяет мне в голову, что несколько минут я тупо стою и смотрю на железную дверь, не решаясь сделать последний шаг.
Господи!
Отхожу к окну.
Нет, всё же нужно было позвонить. Неудобно.
Ладно, Насть, но ты ведь уже здесь? Что делать-то теперь будешь?
Терзаемая сомнениями, выуживаю из сумочки пудренницу. Разглядываю себя в зеркальце. Поправляю выбившуюся из причёски прядь, смотрю себе в глаза и понимаю, что нет, развернуться и уйти уже не смогу. Не для того рисковала.
Вдох-выдох.
Ещё один вдох-выдох.
Не нервничай. Тебе нельзя.
Стук моих каблуков эхом отражается от стен. Дрожащие пальцы нажимают на выпуклую кнопку.
Вот и всё. Вот и всё, Насть. Умница.
Слушаю переливчатую трель и стук своего пульса в ушах.
Никого нет дома.
Так мне кажется, но уже через несколько секунд по ту сторону двери раздаются шаги, а затем проворачивается ключ в замке.
— Настя?
— Привет, Дань, — здороваюсь тихо. — Я… без звонка, прости.
— Неважно, входи, — отступает, пропуская меня в квартиру.
— Точно не помешаю? Ты один? То есть я хотела сказать…
— Всё нормально, Насть, я один.
Захлопывает за мной дверь, щёлкает выключателем и щурится, когда в узкой прихожей загорается свет.
— Ты спал, да?
— Прикорнул немного.
— Ясно.
— А я… — замолкаю.
Можно обнять его? Или нельзя? Насколько это вообще будет уместно?
Стоим друг напротив друга. Как и тогда, в театре, пристально разглядываем. Я его. Он меня.
— Помогу снять пальто? — предлагает, когда пауза чересчур затягивается.
— Да, — расстёгиваю пуговицы, поворачиваюсь к нему спиной.
— Разувайся, я дам тебе тапочки. Они новые, если что.
— Угу.
— Тебе кофе сварить или чай будешь?
— Чай. Зелёный, если есть, — отвечаю, воюя с молнией на ботфортах.
— Окей, щас организую. Ты проходи. Прямо по курсу.
— Ладно. Здесь… конфеты, торт, — отдаю ему пакет.
Купила сладости в одном из магазинов нашего ЖК. Глупо, но не идти же с пустыми руками.
— Да у меня тоже есть, Насть. Не надо было.
Снова встречаемся глазами, и внутри как будто лезвием грудь режут.
Ждал значит?
— Идём?
— Идём, — нырнув в тапочки, несмело шагаю за ним следом.
Боже, как взять себя в руки? Почему я так ужасно нервничаю? Надо успокоиться.
— Можно воды? Мне нужно выпить таблетки, — прошу, когда оказываемся на кухне. Маленькой, чистой и светлой.
— Конечно, — ставит передо мной стакан. — Как ты себя чувствуешь, Насть?
Это его «Насть»… Как же долго я мечтала услышать.
— Я в порядке. Приступы не повторялись. Я очень этого боюсь, поэтому… — поднимаю и показываю блистер, — периодически принимаю таблетки.
— Ты прошла обследование? Что говорят врачи? — ставит на плиту чайник.
— Ничего, в общем-то, не говорят. МРТ показало новообразование в левом полушарии, но в целом, ситуация некритичная. Нужно понаблюдать.
— Понаблюдать? — уточняет хмуро.
— Да. Я регулярно хожу в частную клинику. Они не разглашают информацию. Ты же понимаешь…
— В театре ни сном, ни духом, — догадывается Даня.
— Кому нужны балерины с подобным диагнозом? Пусть и предположительным…
— А вдруг люди, как и я тогда, не будут знать, что делать, если…
— У нас в штате есть врач, но я всё же надеюсь, что приступ никогда больше
