я этот фильм не видела.
— Супер. Я тоже. Запускаем.
На огромной плазме загорается заставка, и мы устраиваемся на диване перед стеклянным дизайнерским кофейным столиком.
Поедая суши, смотрим кино и общаемся на отвлечённые темы. С Диной я чувствую себя легко и непринуждённо. И, наверное, впервые за очень долгое время думаю о том, что женская дружба — это здорово. Когда она вот такая.
— Бедные твои ноги. Пуанты — зло! — косится на мои пальцы, перемотанные пластырем.
— Издержки профессии.
— Как ты танцуешь в таком состоянии? В смысле раны и мозоли болят же.
— Со временем перестаёшь обращать на это внимание. Терпишь. Ко всему можно привыкнуть.
— Ну на фиг. Я бы не смогла.
— Ты учишь итальянский? — случайно обнаруживаю за подушкой учебник ускоренного изучения вышеупомянутого языка.
— Пфф. Учу — слишком громко сказано, — фыркает Дина, хохотнув. — Спасибо, что есть онлайн-переводчик. Слава тому, кто его придумал. Это в разы упрощает коммуникацию с моим итальянцем.
— Так вы общаетесь? — изумлённо на неё таращусь. Не знала.
— Ну так, разве что иногда, — неопределённо пожимает плечом. — Переписываемся и созваниваемся по видео.
— Здорово, что вы поддерживаете связь.
— Ой, да это так, прикола ради, — отмахивается она беззаботно.
— Почему? Он же тебе понравился, насколько я помню.
— Понравился. И чё? Покуралесили ночь, общаясь на языке любви, разошлись и забыли.
Чтобы вы понимали, речь про Алессандро. С этим парнем подруга два месяца назад познакомилась на пороге одного из самых дорогих клубов столицы. Эпизод вышел занятный: у Дины застрял каблук в решётке. Итальянец помог ей вызволить брендовую туфлю из плена.
— А вдруг… судьба?
Дина смеётся.
— Насть, ты такая наивная. Ну какая судьба? Я вот не удивлюсь, если в Италии у него есть девушка или невеста. А может, и вовсе жена с детьми.
— Не факт. Он же сказал тебе, что свободен.
— Дорогая, я мужчинам вообще не верю. Они готовы лить в уши что угодно, лишь бы затащить тебя в постель.
— Как вы нашли друг друга? Ты же вроде как не давала ему номер телефона, — восстанавливаю в уме ход истории.
— Он нашёл меня сам. Написал в соцсеть.
— Понятно.
— Просыпаюсь я как-то после очередной гулянки, лежу в кровати с больной головой, листаю ленту, и тут приходит сообщение: «Привет Дина, девушка, ночь с которой, была незабываемой».
— Как романтично! Цветы от него? — киваю головой в сторону пышного букета роз, стоящего в широкой вазе на полу.
— Нет. Это от Альшанского. Старый хрыч пригласил меня к себе на яхту.
— Ясно.
— Заценила мой свисток? — демонстрирует губы, увеличившиеся в размере.
— Да. Но мне и раньше всё нравилось.
— Отёк уйдёт и будет пушка. В субботу ещё пойду к хирургу насчёт коленей.
— Коленей?
— Ну да. Хочу сделать пластику.
— Кхм… Пластику коленей? — уточняю я, полагая, что ослышалась.
— Коленей, да. Смотри, какие они у меня страшенные! — вытягивает правую ногу вперёд, раздвигая полы шёлкового халата. — Пухлые, бесформенные, уродские. Даже мои собаки иной раз на них посматривают с ужасом.
— Не выдумывай! По-моему, с твоими коленками всё в полном порядке.
— По-моему, Насть, ты мне льстишь.
— Вовсе нет, — отметаю её предположение.
— Неважно. У меня с детства комплекс. Я всегда скрывала их под одеждой.
— Ерунда, ты просто себя накрутила.
Лично я никаких показаний для пластики не вижу, но разве реально переубедить в чём-то Дину?
— Блин, задолбала эта серость, — она хмуро смотрит в окно. — Мож в Турцию на недельку рванём, а? Солнце, море, пляж, шопинг.
— Кто ж меня отпустит… — сокрушённо вздыхаю.
— Как обстоят дела с твоим тираном?
— Злится на то, что моя работа в театре отнимает слишком много времени.
— Ну да, осталось лишить тебя только этого и посадить на цепь в углу квартиры.
Утрирует, но в принципе, так-то она недалека от истины. Иногда мне и правда кажется, что Амиран с удовольствием бы запер меня в четырёх стенах.
— Дин, у меня к тебе есть разговор, — начинаю решительно. — Мне очень нужна твоя помощь.
— Валяй.
Вздыхаю. Собираюсь с духом.
— И? — подруга вопросительно вскидывает в ожидании бровь.
— Я хочу подать на развод.
— Ура, свершилось! — возводит глаза к потолку. — Давно пора. Я тебе говорила.
— Для благополучного развития событий мне нужен какой-нибудь серьёзный компромат на Амирана.
— Поконкретнее выражайся. Хватит уже ходить вокруг, да около.
— Соблазни его, — выпаливаю, особо не раздумывая над этим предложением.
— Чего-чего? — Дина округляет глаза, нервно посмеивается и даже ставит фильм на паузу. — Погоди. Спятила, Насть? — в себя приходит спустя минуту тишины.
— Я знаю, что у Амирана есть другие женщины. Я могла бы использовать этот довод в суде, если бы у меня были доказательства его неверности. Ты молодая, эффектная, сексуальная.
— Стоп-стоп, — отрицательно крутит головой. — Этот вариант сразу в топку. У нас с твоим мужем взаимная неприязнь. Мы терпеть друг друга не можем! О каких шашнях может идти речь? Глупость несусветная! — открещивается.
Настроение падает в ноль. Ещё пять минут назад мне казалось, что план отличный, а теперь…
— Вот только раскисать не нужно, ладно? Мы всего лишь сняли мою кандидатуру. Это вовсе не означает, что я отказываюсь помочь.
— Правда? — в моём голосе звучит отчаянная надежда.
— Есть у меня кое-кто из девчонок на примете.
— Что требуется от меня?
— Деньги. И информация о том, где и в какое время бывает твой муж.
— Поняла. Заплачу и расскажу тебе всё, что знаю. Спасибо, Дин! — сжимаю в порыве благодарности её руку.
— Слушай, Насть, — она прищуривается. — Можно задать прямой вопрос?
— Конечно.
Невольно напрягаюсь, но пытаюсь казаться бесстрашной.
— Меня, безусловно, радует твоё желание избавиться от Джугели, но… С чем оно связано? В смысле ты боялась, терпела-терпела и вдруг…
Опускаю глаза. Механическими движениями поглаживаю Ронни, запрыгнувшего на диван.
— Насть…
— Если не решу ситуацию и не разведусь сама, случится что-то нехорошее, — выдаю как есть, и в груди разливается неприятное предчувствие, приправленное беспокойством.
— Ты… кого-то встретила? — догадывается сообразительная подруга. — Крутишь с кем-то роман, да? — предполагает, обезоруживая.
Молчу.
А молчание, как известно, знак согласия.
— Настька-Настька! В тихом омуте черти водятся! Я так и знала! — пищит и восклицает торжествующе.
— Почему это? — уточняю, нахмурив брови.
— Да потому что! У тебя на лице всё написано! Глаза горят, как фары навороченной бэхи. Улыбка. Жесты. Взгляд. Ты стала другой и жёстко палишься, зай!
— Дин… — у меня, кажется, даже уши пылают. От всеобъемлющего стыда.
— Если дома ведёшь себя также, то, будь уверена в том, что муж тебя тоже подозревает…
Поднимаю глаза. Натыкаюсь на её хитрый взгляд.
Тревожно от её слов становится. Холодок ползёт по коже.
