чему этот цирк, если она всё равно меня не помнит?
— И будем надеяться, что и не вспомнит едва увидев. Во всяком случае, есть опасение, что на данном этапе резкие воспоминания могут спровоцировать острый стресс. Для памяти это, может, и не плохо, тут, как говорится, иногда клин клином вышибают, а вот для беременности — не известно. Однако мягко пощекотать ассоциации будет нелишним уже сейчас. В вашей комнате вы найдёте подробные инструкции с исчерпывающим перечнем допустимых действий в отношении Марины Андреевны. Перечень может меняться, дополняться или сокращаться — в зависимости от реакций пациентки. Не забывайте, что это эксперимент, а значит, требуется особенная осторожность. Прошу вас отнестись к этому серьёзно. За нарушение или в случае ухудшения состояния пациентки вы будете немедленно отправлены домой, а эксперимент будет продолжен без вашего участия. Это вам понятно?
Я поиграл желваками, с трудом заставляя себя прогнуться.
— Понятно.
— Ну и отлично! Тогда на сегодня вы свободны. Отдыхайте, набирайтесь сил. Изучайте инструкции. Завтра вам предстоит провести ваш первый врачебный приём, постарайтесь быть убедительным. И кстати, не забудьте надеть головной убор. Марина Андреевна хотя и не знает своего ужасного мужа в лицо, но прекрасно помнит, как огрела его поленом. — Айболит постучал пальцем по своей голове в том месте, где у меня красовался шов от недавной пробоины. — Хорошего вам вечера.
К докторскому костюмчику мне также выдали очки в тонкой серебристой оправе со стёклами вместо диоптрий и фонендоскоп на шею. Выглядело я во всём этом довольно солидно, хотя и не уверен, что тянул на терапевта — скорее, на костоправа.
А ещё была прослушка и микрокамера в защёлке бейджа. И инструкции, больше похожие на пошаговый сценарий каждого моего визита. Я чувствовал себя букашкой под микроскопом и понимал, что Маринка в таком случае вообще препарированная клетка — открытая и беззащитная перед своими исследователями. И это злило, но выбора не было.
Перед выходом на первое «задание» я сдал «зачёт» на знание должностных инструкций и умение пользоваться тонометром. И с одной стороны, всё это было даже забавно, а с другой… В голове не укладывалось, что всё это происходит с нами. И чем дальше, тем больше я был благодарен неведомому поручителю за то, что имел сейчас возможность быть рядом с Маринкой. Хотя бы так.
Волновался, как пацан перед первым свиданием, почти не спал ночью. А в итоге:
— Здравствуйте, Марина Андреевна, — с порога начал я, с трудом, но стараясь выглядеть как можно естественнее. Маринка в этот момент лежала на кровати, и, едва заметно вздрогнув при звуке моего голоса, распахнула глаза. — Я ваш новый лечащий врач, меня зовут Александр Петрович, и я…
Она нахмурилась вдруг, и мне показалось — сейчас узнает… Но она лишь окинула меня контрольным настороженным взглядом и отвернулась к стенке. И я завис. С одной стороны — мне и самому нужно было время, чтобы справиться с эмоциями от встречи с нею, а с другой — такого откровенного игнора я, если честно, не ожидал. Я тут врач, вообще-то, или кто?
— Вижу, вы не очень-то мне рады? — Совсем не по инструкции ляпнул я. — Придётся немного потерпеть, ваш прежний доктор ушёл в отпуск. — Маринка и теперь не отреагировала, и я почувствовал себя вдруг просто дураком. — Может, скажете, хотя бы, что конкретно не так?
В ответ тишина. Я постоял ещё немного и вышел. Такого поворота событий мои грёбанные инструкции не предусматривали.
Следующий раз я пошёл к ней перед обедом, и на этот раз ко мне присоединился Айболит.
— Марина Андреевна, — присев на край кровати, погладил он Маринку по плечу, — я очень прошу вас взять себя в руки и позволить Александру Петровичу выполнять свою работу. Вы же понимаете, что это нужно в первую очередь вам и вашим деткам. Ведь понимаете?
Она будто бы нехотя, но кивнула, и подняла на меня взгляд, но тут же отвела и безразлично отвернула голову.
— Хорошо, пусть работает. — Еле слышно, одними губами.
— Ну вот и славно. Александр Петрович, Марина Андреевна согласна быть послушной.
Эта его манера общения, словно Маринка была маленькой девочкой, а то и вовсе — дурочкой, коробила, но вся соль в том, что и я сам был сейчас в таком же положении. Айболит подобно кукловоду раздавал нам роли, и только что пальцем не грозил за то, что мы отклоняемся от его сценария. Внутри у меня всё клокотало, но я лишь взялся за тонометр:
— Марина Андреевна, — в этой нелепой ситуации даже имя её ложилось на язык непривычно и чуждо, — давайте измерим давление…
Вот так, под пристальным присмотром Айболита, я провёл свой первый полноценный «осмотр» пациентки. Волновался, особенно когда, надевая манжету, невольно коснулся Маринкиной кожи пальцами. Или, когда, делая вид что слежу за биением пульсометра на мониторе, сам не мог оторвать взгляд от того, как Маринка опускает ладонь на живот и поглаживает его, а в ответ по нему пробегает едва заметная волна шевеления изнутри.
Ряд вопросов о самочувствии. Уточнил, нет ли у неё вопросов ко мне. Она едва заметно мотнула головой, но за всё время так больше на меня и не взглянула.
Следующие несколько дней ситуация повторялась: я задавал одни и те же дежурные вопросы, Маринка, пряча взгляд, давала мне такие же дежурные ответы. И всё. Потаённые мечты о том, что, увидев меня, она волшебным образом всё вспомнит, развеивались как дым. Я погружался в отчаяние, Айболит же наоборот, казался воодушевлённым.
— Не понимаю, какой во всём этом смысл? — едва сдерживаясь, вопрошал я у него. — Пока мы с ней общаемся по вашим инструкциям, всё будет происходить так, как происходит. Дайте мне больше свободы!
— Не время. На данный момент и без того всё складывается очень интересно.
— Интересно? В чём?! В том, что она на меня даже не реагирует? Как весь этот цирк поможет вернуть ей память?
— В отношении памяти всё действительно оборачивается не по ожиданиям. Я предполагал, что ассоциативный поток создаст предпосылки для воспоминаний, но ошибся. Похоже, ассоциации у вашей супруги возникают лишь на фоне эмоциональной нестабильности, а сейчас она, как видите спокойна, и её блоки непоколебимы.
— И что это значит?
— Возможно, ей нужен шок, который мы не можем дать ей прямо сейчас, не рискнув беременностью. Кстати, по словам Марины Андреевны, там, в доме, на фоне острого стресса от появления супруга-злодея на неё навалился целый шквал неясных образов из прошлого, среди которых она вдруг
