Хатдам (наливаясь кровью). Я не зол на тебя.
Александро. А ты позлись! Ты ударь меня! Трахни кулаком в грудь!
Соня. У нее молоко киснет в грудях. Грех обижаться.
Александро. А над нами власти уже нет! Теперь мы как-нибудь сами! Без советов… Думаешь, я не знала, что у меня два сознания? Знала, что я гермофродит. Мне об этом еще все няньки в интернате говорили. Теперь я женщина!
Пауза.
Соня. А может, нет Бога?
Дурак. Может, и нет! Может, наше гнилое семя залетело во вселенную и нарушило его гармонию. Может, мы мушиные какашки на великом полотне художника. Мы, человеки, — мушиные какашки! Бога нет и дьявола тоже!
Александро. А ребенок кто же?
Дурак. Обыкновенный ребенок, кто же еще.
Александро. А мы его в печке…
Дурак. А может, дьявол. Может, и Бог.
Александро. Так кто же все-таки?
Дурак. А шут его знает.
Стук в дверь.
Соня. Пришел кто-то…
Хатдам. Кто здесь?
Стук повторяется.
Соня. Глухой что ли…
Хатдам. Войдите!!!
Дверь открывается. В комнату, хромая, входит горбатый уродец с подслеповатыми глазами. У уродца обвисшие усы. Это Фокс.
Фокс. Здравствуйте…
Хатдам. Садитесь…
Фокс. Спасибо. (Садится на лавке возле дверей.) Лавки у вас неудобные…
Хатдам. По делу?
Александро. А у меня только что ребенок умер. Я дьявола родила. Или Бога.
Соня. Она у нас чудит.
Хатдам. Чаю? Только остыл…
Фокс. Да нет…
Пауза.
Дурак. Вам плохо?
Фокс. Мне? С чего вы взяли?
Александро. У вас усы тряпочкой висят.
Фокс. Все в порядке.
Пауза.
Хатдам. Я кладбищами больше не занимаюсь. Может, в будущем…
Фокс. Какими кладбищами?
Хатдам. Да нет, ничего, ничего…
Пауза.
Фокс. Может, все-таки пойдете ко мне работать?
Хатдам. Работать?
Соня. Куда?
Фокс (разглядывая близнецов). Я опять много думал над инвалидами. По-моему, это нормально — работать в цирке.
Соня. Вы — Фокс?
Александро. А что с вашими усами?
Фокс. Хотите, я возьму вас всех. Материально вы будете довольны… А со временем привыкнете. Мы в Швейцарию на гастроли собираемся. А потом у нас круиз по Европе.
Александро, уставясь на Фокса, начинает хохотать.
А что здесь смешного?
Вслед за Александро начинают хохотать и остальные, кроме Дурака. Он, смотрит на Фокса.
Непонятно.
Все прекращают смеяться.
Соня. Вы посмотрите на себя.
Фокс (удивленно). А что такое? (Оглядывает свою одежду.) Непонятно…
Соня (серьезно). Вы же инвалид.
Фокс. Почему?
Александро. Вы урод!.. Вы скоро умрете!.. Над вашим гробом будут смеяться дети!
Хатдам. Мы построим цирк и возьмем его на работу. Будем квиты.
Фокс. Что здесь смешного? У нас все горбатые. И дети… Все хромые. Чего смеяться над обычными вещами? Мы же над вами не смеемся. Хотя бы стараемся не смеяться. Глупую вы избрали тактику — смеяться над большинством. Такая тактика обычно ни к чему хорошему не приводит. Можно вообще всего лишиться.
Хатдам. Он не понимает.
Соня. Ему сложно свыкнуться с мыслью, что он урод.
Фокс. Опять вы за свое…
Александро. Может, мне его взять на воспитание?
Фокс. Я, пожалуй, пойду… (Достает из кармана бумажку, встает.) Вот на всякий случай моя визитная карточка. На лавку кладу. Если вдруг надумаете… Я вас понимаю. Это все так непривычно кажется. До свидания.
Хатдам. Прощайте.
Соня. До свидания.
Александро. Какие у вас все-таки были красивые усы.
Фокс уходит.
Пауза.
Хатдам. Спать пора.
Александро. Пора. Я очень утомилась. Сложное дело — рожать ребенка.
Хатдам (вставая). Пошли.
Соня. И чего он на ночь глядя приезжал? Утром бы приехал.
Уходит свет. Ночь. Слабый лунный свет. В комнате появляется Александро. На Александро длинная ночная рубашка. Александро ходит по комнате с распущенными волосами, тоненько подвывая. Затем останавливается посреди, хватает руками грудь, сжимает. Потом хватается за пах, поворачивается к окну, воет.
* * *
Уходит свет. Ночь…
В комнате появляется Хатдам. Он ходит из угла в угол, то и дело хватаясь за горб. Глухо рычит.
Уходит свет. Ночь. В комнате появляются сиамские близнецы.
Соня (шепотом). Дурак… Что-то происходит… Ты чувствуешь?
Дурак. Не по себе как-то… Водки хочу.
Соня. Ног болит, чувствуешь? Ломит ее всю.
Дурак. Нету в доме водки?
Соня. Нету… В Швейцарию поедешь?
Дурак. С тобой?
Соня. Со мной.
Дурак. А зачем?
Соня. Замуж меня отдашь.
Дурак. Не поеду.
Соня. Почему?
Дурак. Не хочу. (Глупо смеется.)
Соня. Ты чего?
Дурак. Хочу смеяться! (Громко смеется.)
Соня. Тише! Разбудишь всех!
Дурак. Га-га-га!
Соня отвешивает Дураку затрещину. Дурак плачет.
Уходит свет. Утро. Появляется Александро с охапкой дров. В комнате никого нет. Александро в узких, обтягивающих ноги штанах. Отчетливо виден мужской бугорок. В волосы Александро вплетены желтые ленты.
Александро сбрасывает дрова возле камина, разводит огонь. Появляются Соня и Дурак. Дурак глупо улыбается.
Александро. Как спалось, Сонечка?
Соня. Так себе.
Александро. А сны видела любопытные?
Соня. Да нет. Мелькнуло что-то, да погасло…
Александро (подходя к Соне). Сонечка, миленькая. (Смотрит на Дурака.) Лыбится все, лыбится… А чего ты ему мешок не надела?
Соня (рассматривая Александро). Пусть на мир поглазеет… Ты что-то хотела сказать?
Александро. Улыбка у него неприятная. А-а, вспомнила… Сонечка, родная… Поможешь мне письмо написать? Он такой хороший. И письмо ему надо хорошее написать. А ты знаешь, я же не владею словами. Поможешь, Сонечка?
Соня. Что ж с тобой делать, помогу. Только позже.
Александро. А я за тебя сто коробок склею… Идет?
Соня. Согласна.
Александро. Надень ты ему на голову мешок. Хоть бы коробки научился делать!
Появляется Хатдам. У него на спине огромный, как холм, горб. Он хромает.
Хатдам. Опять… Горб… (Александро) Сходи принеси дров!
Александро. Так я уже принесла… (Показывает на дрова.) Вот…
Хатдам. Еще принеси!
Александро. Да хватит.
Хатдам. Принеси!
Александро, пожав плечами, выходит.
(Соне.) Не помнит ничего?
Соня. Девушка она сегодня… Опять просит письмо написать.
Хатдам. А у меня горб вот опять…
Соня. А у нас вот что… (Подходит к Хатдаму, откидывает полу пиджака, дергает за четвертую ногу. Нога отрывается.) Оторвалась… И Дурак все лыбится…
Хатдам. Надень мешок ему.
Соня. Надену. (Подходит к камину, бросает в него оторванную ногу.)
Хатдам. На будущей неделе поеду на кладбище. Вроде работа намечается. Заработаю, машинку тебе куплю, Соня… Пиши!
Соня. Да не надо. Спасибо…
Хатдам. А что?
Соня. Уеду я, наверное…
Лыбится Дурак, Соня надевает ему мешок.
Хатдам. Куда же?
Соня. Да вот оставил вчера Фокс карточку свою. В цирк пойду, а там в Швейцарию поеду…
