дамочка вяло пожала протянутую руку. Генерал продолжил:
— Сухачевский Виталий Петрович. Генерал в отставке, — и непонятно для чего и почему, ляпнул, — Можно Виля. Так меня жена называет.
Дамочка сразу скисла:
— Так вы женаты?
— Нет, ну что вы, — словно оправдываясь, зачастил генерал, — уже три года, как вдовец.
Лицо дамочки снова расплылось в улыбке:
— А я Тамара. Друзья зовут меня Тамася, и вы можете так звать.
Генерал, бодро кивнув, предложил всем собравшимся отправиться по маршруту.
Тамася начала спотыкаться и задыхаться уже на второй сотне метров. Генерал, не желая оставлять новенькую одну, тоже отстал от общей массы «скандинавоходцев». Постарался приободрить:
— Это ничего. Вы привыкнете. По-первах всем нелегко.
Но привыкать Тамася явно не собиралась. Утерев кружевным платком вспотевшее чело, грустно взглянула на генерала:
— Ой, даже не знаю, смогу ли я выдержать такие нагрузки. Я не привыкла ни к спорту, ни к физической работе. Всегда моей заботой была семья и домашний уют.
— Как же вы напоминаете мою покойную жену, — вздохнул генерал, забыв упомянуть и тумаки и ебуки, которыми его щедро награждала покойница.
— Да, — Тамася доверчиво смотрела в глаза генерала, — я сразу, только лишь увидела вас, поняла, как вам не хватает душевной теплоты и женской ласки.
При упоминании о женской ласке, генерал хмыкнул, про себя, а вслух подтвердил слова новой знакомой:
— Да, это так. Как вы сразу сумели прочувствовать мою душу.
Они уже давно отстали от «скандинавоходцев», продолжающих привычный путь, и медленно, прогулочным шагом, шли вдоль побережья.
— Ой, нам уже компанию и не догнать, — вздохнула Тамася.
— Да, — согласился генерал, — далеко ушли. Вам-то, с непривычки, точно не угнаться.
— А может — ну их, — Тамася доверчиво смотрела в глаза генералу, — давайте пойдем, посидим в тенечке, поговорим. Познакомимся поближе.
— Да не люблю я эти общепитовские заведения, — поморщился генерал.
— Ну тогда, может быть, зайдете ко мне в гости, — взгляд Тамаси был по-прежнему доверчив и робок, как у юной девы.
— А почему бы и нет, — бодро встряхнул головой генерал.
* * *
Адидасовский костюм валялся на полу, прикрытый семейными трусами генерала.
На нем пенилось кружевом женское нижнее белье немалого размера.
Генерал распростерся, раскинув руки, на широкой кровати, а на нем скакала чёртом дамочка, о существовании которой он не знал еще несколько часов тому.
— О ма”дженераль, — захлёбывалась Тамася, мечтая только от том, как бы не выпустить из себя вялую плоть генерала, понимая, что во второй раз все это скукоженное «добрище» ей обратно не запихать, — ты мой жеребец! Ты лучше сотни молодых! Я мечтала всю жизнь о таком, как ты!
А генерал мечтал только о том, как бы не окочуриться от инфаркта или инсульта под натиском ненасытной молодухи, или не задохнуться, когда её огромные груди накрывали его лицо.
* * *
Домой генерал вернулся поздним вечером.
Впрочем, никому не было никакого дела до того, где шляется всем осточертевший старикан.
Генерал, чуть ли не впервые в жизни, на цыпочках проскользнул в свою комнату, мечтая только лишь о том, чтобы никого не встретить на пути. Чтобы никто, упаси Боже, не увидел его разукрашенную засосами морщинистую шею.
Быстро раздевшись, генерал забрался в чистую накрахмаленную постель, которую сегодня сменила домработница, и тут же провалился в сон.
Ему снилась Тамася, которая размахивала над головой кружевными трусами и страстно шептала ему в ухо: «О мой генерал! Ты мечта моей жизни»!
* * *
В своей крохотной квартирке в центре Города, лежала в постели и довольно жмурилась Тамася. Она думала: «Вот он! Вариант, который я искала последние несколько лет! Главное, не напугать старикана, приручить, привязать к себе покрепче, а там…».
Тамася вздохнула, протянула руку к телефону, набрала номер:
— Ну как ты там без меня, малыш? — проворковала в трубку, — приезжай поскорее, мамочка соскучилась и хочет тебя.
После этого, положив трубку на рычаг, снова довольно улыбнулась.
Валерчик ушел в свою комнату и открыл тетрадь с конспектом. Через два дня экзамен, а в голове, как было пусто, так и осталось. Знания не лезли. Текст не запоминался. Мысли витали где-то там. Где была его любимая. Такая капризная и непонятная Стеллка.
Со Стеллой Валерчик учился в одном классе все десять школьных лет. Ему никогда и в голову не пришло бы начать ухаживать за этой девушкой. Слишком недоступной она ему казалась.
Но, после нового года в выпускном классе, Стелла сама попыталась сблизиться. Словно искала поддержки. Искала и не находила плечо, на которое сможет опереться.
Спустя некоторое время, Валерчик узнал о смерти бабушки Стеллы, но он, воспитываемый мамой и папой, не мог себе даже представить, каким кошмаром, каким ударом была для неё смерть близкого человека. А потому, когда девушка доверчиво прижималась к нему, он думал, что она просто хочет какой-то сексуальной близости. И обнимал Стеллу, и прижимал к себе, не как друг, а как разгоряченный страстью юноша.
Стелла его отталкивала, обижалась, уходила домой. А спустя несколько дней, приходила снова.
Отец Валерчика был в очередном рейсе, обсудить поведение девушки ему было не с кем. Как-то не видел он в маме того человека, с которым можно говорить на такие деликатные темы.
В разговорах друзей часто мелькали фразы: «Выёбывается! Цену себе набивает»!
Конечно, слова эти не относились напрямую к Стелле, просто это был обычный трёп перегруженных тестостероном юнцов, которым отказала очередная девушка, но, Валерчик, абсолютно не осведомленный в тонкостях женской психологи, сделал для себя вывод, что «все они одинаковые».
В общем, к тому моменту, когда Виктор, отец Валерчика, пришел из рейса, и юноше, казалось бы, уже было с кем посоветоваться, со Стелой они разругались.
Валерчик полностью погрузился в выпускные и вступительные экзамены.
Он долго мечтал стать радистом, как Митя, сын Надежды и Александра, друзей родителей, но, чем старше становился юноша, тем ответственнее он смотрел в будущее. Валерчик хотел сделать карьеру. Хотел быть капитаном огромного круизного лайнера, а потому подал документы на судоводительский факультет Вышки Города у Моря, куда и был зачислен после блестящей сдачи вступительных экзаменов.
Учась на первом курсе, он начал встречаться с соседской девушкой, но, вскоре, встречания эти прекратились. И виной этому было не только и не столько то, что курсанты были под завязку загружены учебой, как то, что совсем скоро Валерчик понял, что и девушка и её родители отчаянно стремятся связать их узами брака.
Жениться в восемнадцать Валерчик совершенно не хотел. И не потому, что девушка ему не нравилась, просто
