Доман Новаковский
Губы Мика Джаггера
ЯН – убежденный хиппи, 55 лет
МАРЕК – сын ЯНА, около 35 лет, сотрудник банка
БАРТЕК – внук ЯНА, сын МАРКА, 17 лет, скейт– и сноубордист
АННА – в прошлом возлюбленная ЯНА, 50 лет, зоотехник на пенсии, вдова
КАСЯ – дочь АННЫ, 17 лет, очень красивая девушка, ученица лицея
Сцена представляет собой двор сельского дома. Посредине груша, под грушей стол. Рядом место для костра. С левой стороны возвышение, символизирующее комнатку Каси в мезонине – на полках видны пластинки, в клетке голубь. В глубине двора двое ворот: первые – в гараж, вторые – в коровник. На середину двора въезжает мотоцикл с коляской. За рулем МАРЕК – в обычном костюме. Позади него ЯН – в одежде из старой кожи, В коляске БАРТЕК – одетый в стиле хип-хоп. На мотоцикле развевается флаг с эмблемой группы The Rolling Stones – высунутым языком.
МАРЕК. Земля, Земля… У нас нештатная ситуация… Твоя, папа, была идея, чтобы ехать напрямик, правда? Одними проселками, всю жизнь – только напролом… Мне нужно откуда-нибудь позвонить! (смотрит на часы).
ЯН (подбрасывая мячик). Ну, разумеется… А не мог бы ты хоть раз…
БАРТЕК. Дед…
ЯН. Чего тебе?
БАРТЕК. Не заводитесь снова!
ЯН. Я же ничего не говорю!
БАРТЕК. Но собирался.
МАРЕК. Что будем делать? Скоро стемнеет.
ЯН (отвинчивает пробку бензобака). Нужно найти заправку, здесь осталось не более чем на десять километров. А пока где-нибудь заночуем, согласны?
МАРЕК. Само собой, папа. Согласен, но только где?
ЯН. У кого-нибудь из моих бывших телок… (Выоко подбрасывает мячик.)
МАРЕК. Папа, я тебя умоляю! Не при ребенке!
БАРТЕК. Вот именно, дед. Ты только подумай! Ну где мы сейчас найдем твою телку? Даже не знаем, где очутились.
ЯН. Сын моего сына, воистину говорю тебе: помни – в каком бы уголке этой страны мы ни очутились, твой дед…
МАРЕК в отчаянии.
Что с тобой? (К Бартеку.) Непременно поблизости найдется кто-нибудь из моих давних телок, разве не так? (Похлопывает МАРЕКА по плечу.) Первый принцип старого Нувака: расстояние между одной телкой и другой не может превышать четверти часа езды на мотоцикле с коляской!
БАРТЕК. Ну, и дальше? Где?
ЯН. А что мы, по-вашему, здесь делаем?
МАРЕК и БАРТЕК осматриваются во дворе.
БАРТЕК. Что? Здесь?
МАРЕК. Поймите же, у меня масса работы, все в отпусках, только я… В чистом виде смертельный номер, все сроки сорваны, так нет – тут еще этот мотоцикл с коляской… (ЯН мрачно смотрит.) Ладно, ладно, знаю! Все, уже молчу…
ЯН. Но ведь ты хотел ехать…
МАРЕК. Хотел? Да, папа, помню, как-то раз сказал я из вежливости, что мол возможно, что может быть… Не все живут одним днем… Извини меня, пожалуйста, но банк – это организация, крупная, это… Немецкий… А вообще, мне бы неплохо переодеться… А то – в таком виде!
ЯН. Через это окно я линял от ее мужа. Черт, какой же был год? (Задумывается.)
БАРТЕК. Дед…
ЯН. Нет, нет, ничего… А знаете… С той телкой, о которой говорил… В этом случае было не совсем так. Тут скорее было нечто магическое, да, да! (Подбрасывает мячик.)
МАРЕК. Еще бы! Знаем мы твою магию. (Достает мобильный телефон, ищет сеть.) Ну, конечно, сеть – ноль… Что за страна! Значит, здесь она и живет, так? А телефон у нее есть?
ЯН. Нет, нет! Говорю же вам – магия! Знаете, где я с ней познакомился? В жизни не поверите! Точь в точь – перед самым концертом Роллингов! В шестьдесят седьмом, тринадцатого апреля в Варшаве…
БАРТЕК недоверчиво смотрит.
Слово даю! Вот был номер! Единственное выступление за железным занавесом… Господи, как же она, должно быть, изменилась…
МАРЕК. Да здесь никого нет… Ох, друзья, говорил я! Ведь уже скоро… Нужно было взять мою «астру». В универсале и заночевать можно и… Должна же быть какая-то логика, организация, хоть что-то… Пусть даже в зачаточной форме!
ЯН. А вы бы прыгнули с такой высоты?
БАРТЕК. А ты то как? Удрал? Дед? Успел?
ЯН. Уффф! Успел, успел…А мужик был опасный. Гитлеровец. (БАРТЕК и МАРЕК удивлены.) Да гедеэрник! Ну, коммунист, какая разница. Здислав. Работал шахтером в ГДР. Бабок имел немерено! Буржуй паршивый, коммунист! (Смотрит в окно.) И вроде, даже смертью пал восточногерманской. Угодил под «вартбург» или что-то в этом духе… И теперь моя Анулька живет вдвоем с дочкой. Поздно родила. Во всяком случае дочке сейчас должно быть не больше семнадцати или восемнадцати… Но так оно и лучше, что скажешь, Бартек?
БАРТЕК. Ну и что? Чего вы так… Думаете, я приколюсь на деревенскую телку?
Слышится мычание коровы. Из коровника выходит Кася, в руке у нее ведро с молоком. На голове наушники, она подрыгивает в темпе быстрого шлягера, например: The Prodigy. Увидев БАРТЕКА, ЯНА, и МАРЕКА, останавливается. Выключает плеер.
ЯН (вдруг взволнованно).О! Привет, детка!
КАСЯ. Добрый вечер…
ЯН. А что, ребята, ничего, да,? А как ты, внучек? Ejacculatio praecox Преждевременное семяизвержение (лат.).?
БАРТЕК. Дед! Веди себя прилично!
ЯН. О, извините! Мы ищем мою девушку!
КАСЯ. Но… Я не думаю, что…
ЯН. Короче говоря: пани Анну Сливовскую.
КАСЯ (удивленно). В гараже…
АННА (голос). Кася! Солому дала?
АННА выходит из гаража. Подходит, удивленно смотрит. ЯН опускается перед АННОЙ на колени.
ЯН (поет).My sweet lady Jane, when I see you again, your servant am I…
АННА. Янек? (ЯН кивает.) Боже, Янек… Янек, это ты? Тридцать лет… Все такой же!
ЯН. А как же! (говорит текстом Роллингов, как бы оправдываясь) My sweet lady Ann, I've done what I can… Ты тоже совсем не изменилась… Моя Анулька!
Бросаются друг другу в объятия. КАСЯ снимает платок. БАРТЕК смотрит как завороженный.
АННА. Входите, мы как раз собирались ужинать… Прошу вас, будьте гостями… Кася! Подавай скорее!
КАСЯ выбегает.
Как удачно, я как раз наготовила котлет на два дня… А может, хотите сначала умыться?
ЯН. Да разве мы грязные?
МАРЕК. Большое вам спасибо, и в самом деле!
Входит Кася с миской и тарелками.
АННА. Ну как? Может, по котлетке?
ЯН. Что? Трупное мясо?
АННА. Да нет же, они из сои! Как я тебя разыграла!
ЯН. Соя? (Пробует.) Ты что! Нормальная отбивная!
АННА. А вот и нет! Скажи, Кася! Мы вообще-то почти не едим мяса…
ЯН. Ну и ну, вы только попробуйте! (МАРЕК и БАРТЕК пробуют, удивляются.) Отбивная, разве нет?
БАРТЕК. Отбивная.
МАРЕК. Вы просто волшебница! Пани Аня… (Восхищенно на нее смотрит.)
АННА. Постой-ка, есть кое-что еще… Открой рот, закрой глаза! (Кладет в рот ЯНУ огурец.) Ну? Быстро отвечай, что это?
ЯН. Тьфу! Сало? (Открывает глаза.) Огурец?! Колдовство! Огурец как сало!
АННА. Меня знакомая с Украины научила.
ЯН. Эх, ты все та же Аня! Королева фикции!
АННА (быстро сменяет тему). Ну, кому свежего молочка? А может, компота?
БАРТЕК. Мне! Мне, пожалуйста.
АННА. Прошу! (Наливает.) Из собственной вишни. У нас великолепные сорта, правда!
ЯН. Ну, хорошо. А когда мы выпьем? А, может, и еще кое-что придумаем? Прошу у дам прощения, но для меня компот как-то ассоциируется с улетом, разве нет?
МАРЕК. Папа!
ЯН. А что такого, я же пошутил. Аня знает – я никогда не брал крутого зелья. Ну так что? Или, может, небольшая, но возвышенная оргия, а?
МАРЕК. Папа! Папа! Папа!!!
АННА. Да что вы, не переживайте! Все нормально! (К МАРЕКУ и БАРТЕКУ.) Можете называть меня – Аня!
Атмосфера разряжается, МАРЕК снимает галстук.
КАСЯ. Далеко направляетесь?
ЯН. Мы совершаем паломничество.
КАСЯ. Правда?! Вот это да… Как чудесно совпало… А я могла бы завтра… поехать с вами?
БАРТЕК. Да, конечно! А. дед? Скажи, папа?
МАРЕК. Минутку, минутку… Я не думаю… ведь… мы едем на мотоцикле, к сожалению…
ЯН. Прошу прощения… Это значит… Но разве ты направляешься туда же, куда и мы?
АННА. Так случилось, что позавчера Кася не добралась, ей пришлось вернуться с дороги.
КАСЯ. Меня вдруг начало страшно мутить, наверное, чем-нибудь отравилась… Нет, уже все о-кей. Если бы вы смогли меня как-нибудь пристроить…
БАРТЕК. Ну, конечно!
КАСЯ. Ведь торжества начинаются уже в воскресенье утром, и еще…
ЯН. Вечером. В субботу вечером. (КАСЯ удивлена.) О. дева! Воистину глаголю тебе! Мик Джаггер никогда не выходит к своему народу с утра. Должна царить тьма, понимаешь? Чтобы грим выглядел хорошо. Губы Мика, подружка! Губы Мика!
АННА (после паузы, к Касе). Они, должно быть, едут на Роллинг Стоунов… Ох, Янек, Янек…
КАСЯ. Вот как…
БАРТЕК. В Хожов. А ты?
КАСЯ. В Ченстохову.
БАРТЕК. Завтра? А что будет в Ченстохове? Спайс Герлс?
