Александр Чернобровкин
Капитан мэйдэй
(«мэйдэй» — международный сигнал бедствия)
Действующие лица:
КАПИТАН (Кап.)
ДИСПЕТЧЕР (Дисп.)
СТАРШИЙ ДИСПЕТЧЕР (СД)
Кап. Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй! Это теплоход «BBC Colombia», «BBC Colombia», «BBC Colombia». Мэйдэй. Это теплоход «BBC Colombia». Позывной Зулу-Дельта-Фокстрот-Гулф-Фо. Положение неизвестно, Мне требуется немедленная помощь! Овер.
Дисп. «BBC Colombia» — Центр движения судов. Сообщите ваши координаты и какая помощь нужна? Овер.
Кап. Центр — «BBC Colombia». Я не знаю свои координаты. Оба GPS-навигатора разбиты, оба локатора тоже. И остальные приборы выведены из строя. Работает только УКВ-радиостанция. Овер.
Дисп. Я не наблюдаю вас на своем локаторе. Какие у вас сейчас скорость и курс? Овер.
Кап. Мы лежим в дрейфе в открытом море. Главный двигатель застопорен, и я не могу его запустить с мостика, а из машинного отделения и подавно не смогу: я не механик, я капитан. (Насмешливо). Могу сообщить только направление ветра — юго-восточный, около двух баллов, и высота волны около полуметра. Овер.
Дисп. Странно. У нас по прогнозу сейчас ветер северо-западный, шесть балов и высота волны до трех метров. Овер.
Кап (раздраженно). Я уже двадцать лет капитаном, и вряд ли перепутаю два балла с шестью! Овер.
Дисп. Не сердитесь капитан. Наверное, это синоптики перепутали, хотя, глядя за окно, я склонен им верить. Давайте перейдем к делу. Что с вами случилось, какая помощь нужна? Овер.
Кап. Я не знаю, что с нами случилось. Меня разбудил будильник на ночную вахту. Я обычно сплю перед ночной. Начал умываться и вдруг понял, что чего не хватает. Догадался — двигатель не работает. Значит, что-то случилось. Я бегом на ходовой мостик. А там никого и все приборы разбиты! Я хотел позвать старшего помощника, который должен быть на вахте, но не могу вспомнить, кто у меня сейчас старпомом. Овер.
Дисп. Откуда и куда вы шли, капитан? Овер.
Кап. Я не помню! И судового журнала тоже нет. Я и название судна не мог вспомнить, пока не увидел на переборке возле УКВ-радиостанции лист с его данными. Овер.
Дисп. Вы бы спросили у членов своего экипажа. Овер.
Кап. Каких членов экипажа?! Я же говорю вам: на судне нет больше НИКОГО! Я один, понимаете?! ОДИН! Овер.
Дисп. Я вас понял капитан. Успокойтесь. Вы проверили: спасательные шлюпки и плоты на месте? Овер.
Кап. Да, все спасательные средства на своих штатных местах. Их даже не пытались использовать, я проверил. Это первое, что я сделал, когда понял, что на судне больше никого нет. Овер.
Дисп. Расскажите, что вы помните. Что было до того, как вы легли спать? Овер.
Кап. Ничего не помню. Такое впечатление, что я заново родился, когда проснулся. Я даже не помню, как меня зовут. Овер.
Дисп. Но помните, что двадцать лет проработали капитаном. Овер.
Кап. Да, это помню. И больше ничего. Мне самому странно. Овер.
Дисп. А когда спали, вы не слышали никаких… подозрительных или необычных шумов, чего-нибудь не такого, как всегда? Овер.
Кап. Нет, не слышал. Если бы услышал, сразу бы проснулся. Я же капитан, отвечаю за судно. Все время настороже. Даже на берегу не могу спать спокойно. Овер.
Дисп. А что вам снилось — помните? Овер.
Кап. Да, как обычно, профессиональный сон: будто веду большое судно по узкой извилистой речушке, чудом умудряюсь не сесть на мель и вдруг вижу впереди скалы и понимаю, что обойти их не удастся. И тут, к счастью, зазвенел будильник. Овер.
Дисп. Пророческий сон. Овер.
Кап. Получается, что так. Овер.
Дисп. Вы обошли все судно, капитан, заглянули во все отсеки, в трюма? Овер.
Кап. Да, я обшарил судно от клотика до киля. Заглянул даже в балластные цистерны. Ни одной живой души. Хотя бы крыса одна попалась! Овер.
Дисп. Крыса вряд ли бы вам рассказала, что произошло. А продукты питания есть на судне? Овер.
Кап. Есть, полные кладовые. Этих запасов хватило бы месяца на три, если не больше. Вода и топливо тоже есть, причем под завязку. Значит, рейс намечался продолжительный. Овер.
Дисп. А груз какой в трюмах? Может, по грузу догадаемся, откуда и куда вы шли? Овер.
Кап. В трюме гранит в блоках. Никакой маркировки. Определить по виду, из какой он страны, я вряд ли сумею. Всё, что я знаю о граните, это то, что он один из самых опасных грузов: часто смещается и переворачивает судно. К счастью, блоки не шлифованные, меньше шансов, что сместятся, и хорошо раскреплены досками. На досках тоже никакой маркировки, а из какого они дерева — понятия не имею. Я не столяр. Овер.
Дисп. Я тоже не смогу отличить сосновую доску от дубовой. Хотя прадед мой был столяром. Овер.
Кап. Гранит погружен очень толково. Видимо, у меня был хороший старший помощник. Овер.
Дисп. А в каютах вы не заметили ничего необычного? Разбросанные вещи, следы борьбы или еще что-нибудь странное? Овер.
Кап. Заметил. В каюте старшего помощника на палубе было большое темно-красное пятно. Прямо посередине каюты. Я еще подумал, что это кровь. Потрогал наслюнявленным пальцем, чтобы проверить, но никаких следов на пальце не осталось. Это оказалась засохшая краска. Причем пятно такой формы, будто краска вытекала из чего-то, лежавшего на палубе. Она уже успела засохнуть, но случилось это недавно, не успела потемнеть и не затоптана. Странно такое видеть у старшего помощника. В каюте чистота и порядок, все разложено по ящикам и полкам, а посреди каюты такое пятно! Почему не приказал вывести его или хотя бы закрасить? Овер.
Дисп. Наверное, не успел. Овер.
Кап (насмешливо). Хотел бы я знать, куда он спешил?!.. Но что еще удивительней, пятна от вытекшей темно-красной краски есть и в других каютах, причем в разных местах: на кроватях, на столах, а у боцмана на палубе в душевой. Овер.
Дисп. И тоже засохшие? Овер.
Кап. Да. Скорее всего, их разлили в одно время. Я никак не могу понять, кто и зачем это сделал? Если это шутка, то довольно глупая! Овер.
Дисп. А может, это не шутка? Может, это подсказка на вопрос, куда делся экипаж? Овер.
Кап. И что значит эта подсказка? Овер.
Дисп. Пока не знаю. Возможно, есть какая-то связь между этими пятнами и исчезновением экипажа. В вашей же каюте таких пятен нет — и вы остались на судне. Овер.
Кап. Да, в моей каюте таких пятен нет, зато оба полотенца в умывальнике испачканы краской, но светло-красной. Такое впечатление, что кто-то, кто разливал краску в каютах, потом помыл руки и вытер их полотенцами. Но, к вашему сведению, темно-красная краска не могла стать светло-красной, сколько не разбавляй ее водой. Овер.
Дисп. Я знаю. Может быть, светло-красную использовали в каком-то другом месте, которое вы пока не нашли? Овер.
Кап. Я тоже так подумал. Но она мне нигде не подалась. Даже в малярной такой краски нет. Как и темно-красной. Мне почему-то кажется, что таких красок у нас и раньше не было. У меня в голове вертится какое-то воспоминание, связанное с пожарным имуществом. Вроде бы его надо было покрасить, а на судне не оказалось красной краски. Или его раньше покрасили, поэтому и не осталось краски… Или это было в предыдущем рейсе?… Не помню. Овер.
Дисп. Больше ничего подозрительного не заметили? Вещи экипажа на месте? Овер.
Кап. Вроде бы. Я ведь не знаю, у кого и что было с собой. Но если бы собирались в спешке, это было бы заметно. А так — обычная обстановка в каютах: у кого-то чуть чище, больше порядка, у кого-то погрязнее. Овер.
Дисп. Но непорядок в каюте старшего помощника вам бросился в глаза. Овер.
Кап. Да. Я почему-то знаю, что в его каюте должен быть идеальный порядок, как и в моей. Овер.
Дисп. Вы бы посмотрели вещи старшего помощника, его одежду. Вдруг вспомните, как он выглядел? Овер.
Кап. Смотрел я его вещи. Даже одеколон его понюхал. У меня отличная память на запахи. Этот одеколон я не помню, а запах в его каюте помню. Я помню запахи всех судовых помещений. Мне кажется, я помню их со всех судов, на которых мне доводилось работать. Овер.
Дисп (шутливо). Я такими способностями не могу похвастаться! С трудом отличаю духи жены от духов дочери. Овер.
Кап. Завидую вам. Если бы вы знали, как тяжело жить с таким обонянием! Овер.
Дисп. Догадываюсь… А какой-нибудь новый, незнакомый запах вам не попадался? Овер.
Кап. Вы знаете, попадался в коридорах на всех трех жилых палубах. То есть, был обычный их запах и в нем как бы растворился еще один. Или не один? Даже не знаю, как сказать. Вроде бы один, но какой-то он многогранный, если можно так сказать о запахе. Овер.
Дисп. И какие у вас ассоциации с этим запахом? Овер.
Кап. Трудно сказать… Я помню случай из детства. Мне тогда было лет десять-одиннадцать. Неподалеку от нашего дома, на пустыре, убили человека ударом железного прута по голове. И мы, мальчишки, пошли туда посмотреть. Трупа уже не было и полиции тоже, только двое взрослых стояли неподалеку и что-то обсуждали. Мы подошли к тому месту. Сразу нашли его: трава там была примята, но крови не было. И меня тогда поразил запах на этом месте: смесь боли, ужаса, смерти — и дикой, животной ярости и опьяняющего восторга, радости победы. Так вот, запах в коридорах надстройки напомнил мне тот, из детства. Правда, в этом запахе было еще что-то, типа немого вопроса, смеси удивления и непонимания с чувством вины: «Как же такое могло случиться?!». Овер.
