Фридрих Дюрренматт
Ромул Великий
Исторически недостоверная комедия в четырех актах
Великое умение принять небольшое отступление от истины за саму истину, нa котором основано дифференциальное исчисление, составляет и сущность нашего остроумия, где все могло бы рухнуть, рассмотри мы это отступление строго философски.
Лихтенберг
Действующие лица
Ромул Августул — император Западной Римской империи.
Юлия — его жена.
Рея — его дочь.
3енон Исаврийский — император Восточной империи.
Эмилиан — римский патриций.
Марес — военный министр.
Тулий Ротунд — министр внутренних дел.
Спурий Тит Мамма — префект кавалерии.
Ахилл — камердинер.
Пирам — камердинер.
Аполлион — антиквар.
Цезарь Рупф — предприниматель.
Филакс — актер.
Одоакр — князь германцев.
Теодорих — его племянник.
Фосфорид — камергер.
Сульфурид — камергер.
Повар, слуги, германцы.
Время действия: с утра 15 до утра 16 марта 476 года от рождества Христова.
Место действия: вилла императора Ромула в Кампанье.
Ранним мартовским утром четыреста семьдесят шестого года префект Спурий Тит Мамма добрался, загнав коня, до летней резиденции императора в Кампанье, где его величество проживает и в зимнее время. Весь в грязи, с окровавленной повязкой на левой руке, он с трудом спешился, и тут же споткнулся, спугнув при этом неисчислимое скопище раскудахтавшихся кур; никого не обнаружив, он поспешил в дом и добрался наконец до кабинета императора. Сперва ему показалось, что здесь пусто и все заброшено. Лишь несколько шатких, полуразвалившихся кресел да по стенам бюсты государственных деятелей, мыслителей и поэтов, принадлежащих истории Рима. Все они с не в меру серьезными лицами.
Спурий Тит Мамма. Эй! Эй!
Ответа нет. Наконец он заметил на заднем плане, по обе стороны двери, застывших, словно статуи, престарелых камердинеров Пирама и Ахилла, служащих у императора с незапамятных времен. Пораженный их почтенным видом, префект уставился на них и совсем оробел.
Эй!
Пирам. Потише, молодой человек!
Спурий Тит Мамма. Наконец то! А я уж решил, что все тут повымерли. Устал я, как пес. (Тяжело дыша, опускается в кресло.)
Ахилл. А вы кто будете?
Спурий Тит Мамма. Спурий Тит Мамма, префект кавалерии.
Пирам. Что же вам угодно?
Спурий Тит Мамма. Я должен видеть императора.
Ахилл. Вы просили об аудиенции?
Спурий Тит Мамма. Сейчас не до формальностей. У меня срочное донесение.
Пирам. Спурий Тит Мамма, при дворе римского императора не бывает ничего срочного.
Взбешенный префект вскакивает.
Спурий Тит Мамма. Донесение из Павии. Худые вести от императорского полководца Ореста.
Камердинеры переглядываются.
Пирам. Худые вести из Павии.
Ахилл качает головой
Ахилл. Слишком уж Павия ничтожный городок, чтобы вести оттуда могли быть по-настоящему худыми.
Спурий Тит Мамма. Великая Римская империя рушится! (Спокойствие обоих камердинеров выводит его из равновесия.)
Пирам. Этого не может быть.
Ахилл. Такое громадное учреждение, как Римская империя, не может рухнуть целиком.
Спурий Тит Мамма. Приближаются германцы!
Ахилл. Спурий Тит Мамма, они приближаются уже пятьсот лет.
Префект хватает Ахилла и трясет его как трухлявое дерево.
Спурий Тит Мамма. Долг патриота велит мне повидать императора. И немедленно!
Ахилл. Нам не надо патриотизма, который противоречит общепринятым нормам поведения.
Спурий Тит Мамма. О боже! (Растерявшись, отпускает Ахилла.)
Пирам (успокаивая его). Позвольте, молодой человек, дать вам совет. Если вы меня послушаетесь, мигом добьетесь своего. Сходите к обергофмейстеру. У него прием через два часа. Ровно в десять. Зарегистрируйтесь, как приезжий, и сразу исхлопочите у министра внутренних дел разрешение сообщить двору важную новость. И в течение ближайших дней вы, вероятно, сумеете, и может быть даже лично, передать ваше сообщение императору.
Префект совсем растерялся.
Спурий Тит Мамма. К обергофмейстеру?..
Пирам. Справа за углом, третья дверь налево.
Спурий Тит Мамма. К министру внутренних дел?
Пирам. Седьмая дверь направо.
Спурий Тит Мамма (все еще в растерянности). Стало быть, в течение ближайших дней...
Ахилл. В течение ближайших недель.
Спурий Тит Мамма. Несчастный Рим! Ты погибаешь из-за двух лакеев! (В отчаянье убегает налево.)
Оба камердинера опять застывают, как изваяния.
Ахилл. Я принужден с прискорбием отметить, что нравы в нашу эпоху падают все сильнее.
Пирам. Кто недооценивает нас, роет могилу Риму.
В дверях между камердинерами появляется император Ромул Августул. На нем пурпурная тога, на голове золотой лавровый венок. Его величеству за пятьдесят, он спокоен, благодушен и все понимает.
Пирам и Ахилл. Salve, Цезарь!
Ромул. Salve. Сегодня что, Мартовские Иды?
Ахилл. Так точно, государь, Мартовские Иды. (Кланяется.)
Ромул. Исторический день! По закону сегодня положено награждать чиновников и вообще всех государственных служащих. Пережиток давнего суеверия. Надеялись предотвратить покушение на императора. Позовите министра финансов!
Ахилл. Министр финансов сбежал, ваше величество!
Ромул. Сбежал?
Пирам. Вместе с государственной казной, государь.
Ромул. Зачем? Ведь казна пуста.
Ахилл. Надеется, что его побег прикроет полное финансовое банкротство государства.
Ромул. Он не дурак! Кто хочет избежать большого скандала, нарочно устраивает маленький. Присваиваю ему звание «Спаситель отечества». А где он теперь?
Ахилл. Нанялся в одну экспортную виноторговую фирму в Сиракузах.
Ромул. Надеюсь, такой усердный работник сумеет в частной торговле оправиться от убытков, которые принесла ему rocударственная служба. Возьмите! (Снимает с головы лавровый венок, отламывает два листка и вручает обоим камердинерам.) Возьмите по золотому лавровому листу и обменяйте их на деньги. Только верните все, что останется сверх вашего жалования. Мне из этих денег надо еще заплатить повару, первому человеку империи.
Пирам и Ахилл. Будет сделано, ваше величество!
Ромул. Когда я садился на престол, в этом золотом венке, символизирующем императорскую власть, было тридцать шесть листков, а сейчас только пять. (Задумчиво разглядывает венок и снова надевает его.) Подайте утреннюю трапезу!
Пирам. Завтрак?
Ромул. Утреннюю трапезу. У себя в доме я пока устанавливаю, что такое классическая латынь.
Пирам вносит столик, на котором приготовлен завтрак. На столе ветчина, хлеб, спаржевая настойка, чашка с молоком, и яйцо в рюмке. Ахилл приносит стул.
(Садится, разбивает яйцо.) Август ничего не снес?
Пирам. Ничего, сударь.
Ромул. А Тиберий?
Пирам. Юлии ничего не кладут.
Ромул. А Флавии?
Пирам. Домициан снес. Но ведь ваше величество не желает есть его яйца.
Ромул. Домициан был скверным императором. Пускай несется сколько угодно, я его яиц есть не стану.
Пирам. Как прикажете, государь.
Его величество доедает яйцо.
Ромул. А это чье яйцо?
Пирам. Как всегда, Марка Аврелия.
Ромул. Вот это приличная несушка. Остальные императоры ничего не стоят. А еще кто-нибудь несется?
Пирам. Одоакр. (Несколько смущен.)
Ромул. Смотри-ка!
Пирам. Два яйца.
Ромул. Здорово! А как мой полководец Орест, которому надлежит одолеть этого германца?
Пирам. Ничего.
Ромул. Ничего. Ну, я на его счет не очень и обольщался. Хорошо бы нафаршировать его каштанами и подать нынче к ужину.
Пирам. Будет исполнено, ваше величество.
Его величество ест хлеб с ветчиной.
Ромул. А о курице, носящей мое имя, ты ничего не скажешь?
