ОПАСНЫЙ СПУТНИК
Драма в двух частях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ДИНА БОГДАНОВА.
НИКОЛАЙ СЕЛИХОВ.
АНДРЕЙ КОРЧЕМНЫЙ.
МАРИЯ ЛАГУНОВА.
АСЯ.
КОНЫШКОВ.
МАТВЕЙКИН.
ЛЕНЬ.
БВЛЫШЕВ.
ДАНИЛЫЧ.
СТЕПА.
МИША.
ВРАЧ.
СЕСТРА.
КАТЯ.
Действие происходит на Урале.
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Лес, подступающий к берегу озера. Берег — слева, высокий, скалистый. За деревьями дом научно-исследовательской станции. От дома дорога и спуск к озеру по ступенькам, высеченным в камне. Вдали виднеются горы, увенчанные пильчатой каемкой леса.
На первом плане, на полянке, скатерть с закусками. От озера с полотенцем в руке поднимается Д и н а. Слева по ступенькам спускается М а р и я.
Д и н а. Маша, наконец-то! Совсем нас забыли.
М а р и я. Что это у вас? Привал?
Д и н а (смеется). Привал. Селихов сегодня с утра дал команду — всем отдыхать, купаться… Машенька, садитесь, угостим!
М а р и я. Спасибо. Мне еще сегодня домой надо съездить… Тут недалеко мое родное село, колхоз. Старое кержацкое село…
Д и н а. Мужчины наши купаться ушли. Оставайтесь, Маша. Сейчас придут. А то что я одна с ними буду делать!
М а р и я (садится). Устала. Большой участок сегодня разметили.
Слышится крик.
Д и н а. Там кто-то упал со скалы…
Мария быстро сбрасывает куртку, готовая броситься на помощь. Пробегает К а т я, дочурка рыбака.
К а т я. Видали, как дядя Андрюша сиганул?!
Д и н а. Корчемный…
М а р и я. А он выплывет?
К а т я. Да он с неба сиганет — и то выплывет! (Убегает.)
Д и н а. Отчаянный…
М а р и я (после паузы). Красивые у нас места, правда?
Д и н а. Чудесные!
М а р и я. Город здесь хорошо станет. Кругом леса… Я с детства со всем этим сроднилась.
Д и н а (перебирая букет ромашек). А я никогда еще так близко, как в это лето, не чувствовала природу… Мы иногда ходим… с Андреем Васильевичем. Какое ж это чудо — лес! В июле на опушках была земляника. Теперь — черники полно. А как грибами в бору пахнет! Идешь и пьешь эти запахи, эту прохладу.
М а р и я. А вот отступит тайга — и возникнет город… Придут сюда новые люди. У каждого свои радости, печали… Помните, как вы здесь появились?
Д и н а. Да!
М а р и я. А прошло два месяца — и вы уже привыкли. Как дела на станции?
Д и н а. Плохи наши дела, Маша, плохи…
М а р и я. А что Селихов?
Д и н а. Николай, как всегда, невозмутим. Конечно, ему нелегко… Руководитель станции, отвечает за все.
М а р и я. Очень хорошо, что вы приехали. Вы ведь с ним давнишние друзья?
Д и н а. Да, он еще в школе подружился с моим братом Володей. Так с тех пор Володя — у него, он — у нас. Как братья… были… до войны… Володя погиб весной сорок пятого. А Николай демобилизовался в сорок шестом. Мне уже было восемнадцать. Ну, он все к нам да к нам по-прежнему. Родные — и мои и его — смотрят на нас как на жениха и невесту.
М а р и я. А вы?
Д и н а. Я так свыклась с этим, что… тоже смотрю глазами родных.
Со стороны озера появляются С е л и х о в и Л е н ь.
С е л и х о в. О, у нас гостья!
Л е н ь. Закон нарушаете, Мария Федоровна. В воскресенье трудящимся положено купаться, собирать цветы и пить вино.
М а р и я. У нас, геодезистов, свой закон. Солнышко — работаем, дождь — отдыхаем.
С е л и х о в. Ходят здесь бродяги с длинными палками…
М а р и я. Вот ходим и прикидываем, как между озером и районом будущих шахт разместить будущий город.
С е л и х о в (обнимает Дину). Красивая она у меня?
М а р и я. Красивая.
С е л и х о в. Загорела… Еще лучше стала.
Д и н а. А ты все такой же нежненький.
С е л и х о в. Любишь меня?
Д и н а. Отстань. Люблю.
Все устраиваются вокруг скатерти.
Л е н ь. Где ж она, та рыбка? (Тянет за веревочку и вытаскивает бутылку вина, которая охлаждалась в ведре с водой). Выпьем?
Д и н а. Выпьем!
М а р и я. А что ж…
Д и н а. Мне чуть-чуть…
М а р и я. Что касается меня… я иногда согреваюсь спиртом.
Л е н ь. За что же? Выпьем за хороший летний вечер.
С е л и х о в. Выпьем… за то, чтобы снова встретиться здесь — в большом, залитом огнями городе!
М а р и я. Спасибо, Николай Аркадьевич.
Л е н ь. Добре.
Слышится песня под баян.
Эть, как зыркает электрик… Любушку свою ищет.
Появляется М а т в е й к и н, за ним — С т е п а и М и ш а.
М а т в е й к и н. Здравия желаю.
С е л и х о в. Привет.
Л е н ь. Алеша, она здесь не проходила.
М а т в е й к и н. Это которая?
Л е н ь. А та самая, которая с другим хлопцем обнимается.
Дина и Мария смеются. Матвейкин сохраняет невозмутимый вид.
С е л и х о в. Алеша! А скажи-ка мне, сколько получится, если помножить 386 245 на 433?
М а т в е й к и н (подумав). 167 244 085.
Л е н ь. Точно?
М а т в е й к и н. Проверьте.
С е л и х о в (заглянув в записную книжку). Точно, точно… Беру!
Л е н ь. Это еще как я отпущу.
М а т в е й к и н. Отпустите, товарищ Лень. Век благодарить буду.
Л е н ь. В науку рвешься? Иди, хлопчик, гуляй.
М а т в е й к и н. Подумайте, товарищ Лень. (Уходит, перебирая лады баяна. Друзьям.) Видали?
Д и н а. Товарищ Лень… Никак не могу привыкнуть: Герой Труда — и вдруг Лень…
Л е н ь. Всю жизнь против своей фамилии воевал. А с вами, кажется, начинаю свою фамилию оправдывать.
Д и н а. Маша, вдохновите Остапа Игнатьевича, скажите, что в новом городе, по вашим предположениям, будет на этом вот месте?
М а р и я. На этом месте?
С е л и х о в. О! Баня.
Л е н ь. Вот-вот! Баня. Только не здесь, а в Свердловске. Вызовут нас с тобой и так намылят — долго не отмоемся.
С е л и х о в (налил себе вина, чокнулся с пустым стаканом Леня). Будь здоров!
От озера идет К о р ч е м н ы й. На его волосах еще поблескивают капельки воды.
К о р ч е м н ы й. Отдыхающим привет! Николай, ты купался?
С е л и х о в. Купался.
К о р ч е м н ы й. Остапа я видел, а тебя что-то не заметил.
С е л и х о в. Да ты далеко заплываешь. А я плаваю как топор. Так я поближе к берегу держусь. Не люблю отрываться от родной почвы!
М а р и я. Андрей Васильевич, это страшно, когда летишь вниз… со скалы?
К о р ч е м н ы й. Нет, я овладел техникой прыжка.
Л е н ь. Андрей Васильевич… Штрафную. А ну, тост!
К о р ч е м н ы й. Ну что ж… Как говорят альпинисты, выпьем за тех, кто в пути. Не за тех, кто сидит на привалах, а за тех, кто идет, если даже это трудно! (Пьет.)
Л е н ь. Кулебячка, а? Моя Дарья Герасимовна испекла.
К о р ч е м н ы й. Это все? Не думаю, что Дарья Герасимовна такая скупая.
С е л и х о в. Тут, брат, я постарался.
К о р ч е м н ы й. Так я и понял.
С е л и х о в (берет гитару и, с набитым ртом, бубнит мотив). Пикничок, можно сказать, превосходный.
К о р ч е м н ы й (закусывая). К этому пикничку да аврал бы хороший.
С е л и х о в. Зачем аврал? Кулебяка и без аврала уничтожена.
К о р ч е м н ы й (с улыбкой). Если бы так же легко можно было уничтожить болото, в котором мы сидим, квакаем и даже, как видите, пьем вино.
Л е н ь (вскочил). Вот что я сделаю: ночью приду с ребятами, подложу взрывчатку и подниму тот аккуратный домик, то бишь научно-исследовательскую станцию, на воздух!
С е л и х о в (смеется). Это — мысль.
Л е н ь. Другим, более гуманным способом вас не ликвидируешь. А зачем вы тут? Что вы тут, граждане, делаете? Захватили лучшую, готовую шахту. Спустили туда аппаратуру — и топчетесь на месте! А шахтеры верят: придет час — будет в шахтах такой легкий воздух, как в сосновом бору. И так спокойно, так безопасно, как у тебя в кабинете: ни взрывов, ни выбросов. Чтоб никогда уже не мешал бы шахтерам метан, как говорят в народе — гремучий газ. Будьте ж добреньки, товарищи ученые, не посрамите вечную шахтерскую думку!
С е л и х о в. Вы с Андреем что, сговорились испортить мне пикник? Один хочет поднять на воздух станцию, другой — уничтожить какое-то болото.
