Александр Галин - Звезды на утреннем небе

Мария,

Анна,

Лора,

Клара,

Александр,

Валентина,

Николай.

Крыша барака прохудилась, стены рассохлись. Сильный ветер медленно, со скрипом отводит дверь – на миг открывается на холмах далекая дорога. Возвращается мрак. Солнечная пыль сквозит сквозь щели, оживляя наглухо забитые досками окна и ряды старых, поржавевших коек. Вошла Валентина. Закрепила дверь, поставила на койку чемодан. Лора, с дорожной сумкой в руках, остановилась у входа, смотрит вдаль.

Лора. Что мне вам еще рассказать о себе? Жизнь полна неожиданностей… Не помните, у кого это? Кажется, у Вольтера. Далекие предки принадлежали когда-то к аристократическому роду. Мама из научной среды. Папа был очень красивый – смесь цыгана с югославом. Представьте маму: юная, светская, убегает из дома с жонглером.

Валентина. Опять забыла твое имя.

Лора. Мама нарекла меня Лоран.

Валентина. Лоран!

Лора. Дедушка звал Лариса… Близкие называют просто Лора.

Валентина. Близкие – это кто?

Лора. Те, кто недалеко.

Валентина. Остальные окликают тебя Лоран? Отчество хоть наше?

Лора. Папу звали Флориан.

Валентина. Лоран и Флориан! Так ты цветок душистых прерий… И запах от тебя… Не скажу как остальные, а пчелы на него полетят. Смотри, тут недалеко ульи стоят.

Лора. Диор. Возьмите несколько капель…

Валентина. Ну да! На меня уже только мухи летят. Вот явилась одна, как невеста золотая. (Отогнала муху.) С родителями живешь, Лоран?

Лора. Я же говорила. Вы не слушаете. Мама убежала из дома с жонглером. Родила меня в гастролях. Прислала бабушке.

Валентина (следя за полетом мухи). И что бабушка?

Лора. Бабушка жила с дедушкой – академиком медицины.

Валентина (поймала муху, поднесла кулак к уху). Стонет девушка – на волю просится! Артисткой была мать-то?

Лора. О-о! Она стала циркачкой! Сначала помогала жонглеру, потом дрессировщику. (Замолчала, борется со слезами.)

Валентина (улыбнулась). А потом?

Молчание.

Съели, что ли?

Лора. Мамочку растерзала тигрица. Папа прыгнул вниз со скалы. Он очень любил маму.

Валентина (резко). Назад!

Лора. Что? В чем, собственно, дело?

Валентина. Назад, сказано! Курить только во дворе. Здесь замечу – выселю немедленно, ни на что не посмотрю!

Лора. Я в постельке люблю затянуться натощак…

Валентина. Стели себе там, на воздухе, к бочке с песком поближе.

Лора. Суровые условия, хозяечка.

Валентина. Пожара мне здесь только не хватало. Стой у двери и кури.

Лора (закурила). Устала. Я ведь, тетенька, с дороги.

Валентина. Живешь где? Местожительство… какое?

Лора. Это забавная история. Профессорскую квартиру разделили родственники, когда дедушка умер. Мы с бабушкой поселились в Судаке… там я росла в мандариновом саду…

Валентина. Где цвели цветы запоздалые?

Лора. Бабушка умерла. Дачу оставили мне. Собственно, не дача, а вилла в два этажа, комната с видом на море. Приезжайте.

Валентина. Прописана в Судаке?

Лора. Да… Приехала погостить у подруги, у той самой… я вам говорила.

Валентина. Ясно.

Молчание.

Лора. Как сверху все хорошо видно! Красивый вид отсюда. Там что, река?

Валентина. Река.

Лора. Лес с грибами?

Валентина. И с ягодами… (Неожиданно громко.) Почему дверь была нараспашку?

Лора. Вы меня спрашиваете? (После паузы.) Необычная у вас манера общения…

Валентина. Работаешь, Лоран, или нет? Числишься где-нибудь?

Лора. Бабушка никогда не работала, поэтому дедушка сделал людям много хорошего.

Валентина. Что ты все про бабушку? Ты давай про себя. Специальность есть какая-нибудь?

Лора. Я люфт-эквилибристка. Люфт – значит «воздух». Меня бросают под куполом цирка. Я летаю. Вся, знаете ли, в красном, из рук в руки!

Валентина. Как переходящее знамя?

Лора. Вообще-то это грустно, что девушке надо самой думать о пропитании. Бабушка, бывало, возьмет на руки: «Лора, зачем женщине специальность, если она женщина? Человек рожден, чтобы украсить землю».

Валентина. Значит, украшаешь землю? Озеленяешь?

Лора. Какой пытливый ум у вас, Валентина! Скоро час, как вы меня допрашиваете. Передохнем, ладно? Вот паспорт. Можете его на зуб попробовать.

Валентина. Вещей хороших на продажу не привезла? Ну что остановилась? Проходи, проходи, «цветочек»!

Лора. Нехороший какой разговор…

Валентина. Ничего нет из женского?

Лора. Валюша, я приехала отдохнуть. Взяла книгу… немного шерсти.

Валентина. Вяжешь?

Лора. Так, чтобы успокоить нервы…

Валентина. У нас отдохнешь… Народа нет никакого. (Неожиданно громко.) Почему дверь была нараспашку, я спрашиваю?

Молчание.

Проходи, Лоран… пришли. Что ты там высматриваешь?

Лора. Кто этот мальчик? (Указывает в глубь двора.) Странный какой мальчик!

Валентина (подошла). Кто? Этот-то? Он дядя уже.

Лора. Местный ваш?

Валентина. Это так… никто… Сейчас мы его прогоним. Зайди-ка, хоть оглядись, где жить будешь.

Лора. Подруге обещали летний домик.

Валентина. А он летний, батареи сняли. Зимой здесь жить нельзя.

Лора (прошла). Большое помещение.

Валентина. Электричества нет: проводку отключили. Лампочку, так и быть, подвешу, чтобы вы тут свечами не увлекались.

Лора. А воду вскипятить – голову вымыть?

Валентина. Разжигать – не дай бог! Идите в лес… к реке. Не курить. Не разжигать. За этим буду следить – запомни это! И подруге передай, когда она подъедет. Она тоже из той же оранжереи цветок?

Лора. Не надо так разговаривать…

Валентина. Даю вам только ночлег – никаких условий. Кто вы и зачем приехали – не скажу. Но чтобы тихо! Праздников, карнавалов не устраивать… Двери здесь открыты… Ключи будут у меня. Что у тебя в сумке? Платья? У нас твоих размеров никто не носит. Ты же кукла! Я смотрю удивляюсь: ради каких они рискуют, мужчины. Чтобы разглядеть, какая ты, им надо на тебя в бинокль смотреть вплотную.

Лора. Не люблю таких шуток… не надо.

Валентина. Какая брезгливая, смотри-ка!.. Ну, чего нахохлилась? В трех остановках отсюда сердечный санаторий. Может, оттуда кто рискнет? Вы им с напарницей смертность-то повысите!.. Не бойся! Никто сюда не заглянет. Место это нехорошее, народ сюда не поднимается. Будешь одна здесь отдыхать, на вершине, как царица Тамара.

Лора. А что тут было?

Валентина. Больные жили… Им в шести километрах отсюда новое здание построили.

Лора. Я думала, почему столько кроватей?.. Какие больные?

Валентина. Хорошие, не бойся… Умом обиженные инвалиды. Тут спали… в том бараке клеили. Так что кроватей много… выбирай любую. Устраивайся, горюшко. Какой хоть тебе срок определили?

Лора. Какой еще срок? О чем вы?

Валентина. Клепов вас ко мне направил?

Лора. Вам лучше с подругой… Она в курсе.

Валентина. Ладно, кукла… Бабушка-подруга… Кто ты такая, я знаю. Убрали вас с улиц до конца Олимпиады, чтобы вы картину не портили… подальше от глаз.

Лора. Мы поехали отдохнуть добровольно…

Валентина. Да не захотела бы, тебя в двадцать четыре часа на сто первый километр, или назад в Судак, гастролировать. Водить сюда никого не сметь! Начнется пьянь – спалите мне барак. Тут вас уже будет четверо, красоток. (Взяла чемодан, пошла вдоль коек.)

Лора. Сколько?!

Валентина (громко). Анна! Анна!

В темном углу послышался стон, зашевелилась груда тряпья на одной из коек. Поднялась Анна.

Анна. Мамка, погибаю!

Валентина. Вот пустила тоже на свою голову Венеру! (Громко.) Анна, смотри, какая птица к нам залетела!

Анна. Мама… мамка, милая, погибаю…

Валентина. Вчера сиротой была. (Подошла к Анне, поставила чемодан на пол.) Анна, соседку привела тебе!