Потапов — Мы первые?
Маша — Анна Сергеевна здесь. (Кружкова обернулась.)
Потапов (подошёл к Кружковой) — Здравствуйте, Анна Сергеевна!
Кружкова — Здравствуйте, товарищ Потапов!
Потапов — И вас вызвали?
Кружкова — Просили быть.
Потапов — И как вы?
Кружкова — О чём вы?
Потапов — Ведь вы в курсе?
Кружкова (улыбаясь) — Нет!
Потапов — (благодушно) — Слышишь, Зайцев… Коварное племя — женщины!
Кружкова — Вы преувеличиваете наши способности, Алексей Кирьяныч.
Потапов — Нам ничего нельзя преувеличивать, мы хозяйственники.
Кружкова — Мне тем более.
Потапов — Ну, ну. (Отошёл к Кружковой. Подошел, к Маше.) А Нина Ивановна у себя?
Маша (указывая на дверь) — У себя.
Потапов — Я пройду. Можно?
Маша — Конечно.
Потапов (Зайцеву) — Обожди здесь. (Уходит.)
Зайцев (подошёл к столу Полозовой) — Всюду цветы.
(Входит Кривошеин.)
Кривошеин — Сергей Сергеич!
Зайцев — Привет, Кривошеин!
Кривошеин (Кружковой) — Здравствуйте, Анна Сергеевна!
Кружкова — Добрый день, Игнат Степаныч!
Кривошеин (Зайцеву) — Алексей Кирьяныч приехал?
Зайцев — Мы вместе. Он у Полозовой. (Показывает на дверь.)
Кривошеин — Мне его немедленно нужно видеть.
Зайцев — Увидишь на заседании.
Кривошеин — До заседания. (Маше.) Нельзя вызвать товарища Потапова?
Маша — Попробую. (Уходит.)
Зайцев — Что ты горячку порешь? (Выглядывает Потапов.)
Потапов — Что тебе?
Кривошеин — Мне нужно с вами поговорить… Тут…
Потапов — На бюро и поговорим.
Кривошеин — Я вас с утра разыскиваю…
Потапов — Всё же ясно… Выскажешь своё мнение. Обожди. Вот тут мне нужно подготовить. (Скрылся за дверью.)
Зайцев (Кривошеину) — И знаешь, решительней. На все кнопки, как говорят.
Кривошеин — Придётся быть решительней.
Зайцев — Вот-вот… А то, по совести говоря, мне твои разговоры не очень понравились… «Изучить, вникнуть, вопрос серьёзный». Так большевики не говорят. Надо сразу принимать решение. Решил — делай, не решил — чорт с тобой.
Кривошеин — Чего ругаешься? Вопрос в самом деле серьёзный. Судьба нового советского станка.
Зайцев — Изобретут в районе сверхмощный блюминг. Тоже будешь делать? За всем не угонишься. Райком не любит, когда перед ним виляют. Не то учреждение. Ты это помни. Ты кандидат! Тебе проявлять себя надо.
Кривошеин — Постараюсь…
Зайцев — Вот, другой разговор!
(Кружкова, слышавшая весь разговор, взволнованно подымается и направляется к Кривошеину, но в это время входят Северова, Гринева и Дружинин.)
Кривошеин (оставив Зайцева, подходит к Дружинину) — Владимир Николаевич, я пытался с ним говорить, но он у Полозовой.
Дружинин — Да вы не волнуйтесь, бюро разберётся.
Кривошеин — Но ведь сейчас…
Дружинин — Ничего, ничего.
(Входит Потапов. Увидев Гриневу и Северову, направляется к ним.)
Потапов — Привет ситцевой республике!
Северова — Здравствуй, Алексей Кирьяныч!
Потапов (Гриневой) — Что мрачная, Ирина?
Гринева — Вся свита здесь?
Потапов — Ассистенты.
Гринева — Не обидел их словом?
Потапов — Они меня не обижают. Домой вместе? Я освободил вечер.
Гринева — Хорошо.
Дружинин (подходит к Потапову) — Можно тебя, Алексей Кирьяныч?
Потапов — Конечно. (Отходит к Кривошеину.) Что ты волнуешься?
Кривошеин — Я хотел сказать, Алексей Кирьяныч…
Потапов — Ну и скажешь. (Дружинину.) А ты всё сомневаешься?
Дружинин — Уже не сомневаюсь. Придётся кое-что пересмотреть.
Потапов — Что ж, разойдёмся с тобой… (Входят Полозова и члены бюро.)
Полозова (занимая вместе с членами бюро места) — Все собрались? Можно начинать? Слушаем вопрос «О новом гравировальном станке «Москвич», изобретённом товарищами Горбенко и Грине-вым, и о мерах, обеспечивающих его скорейший выпуск». Прошу, товарищ Северова.
Северова — Так вот, изобретён новый, давно ожидаемый текстильной промышленностью станок. Изобретён у нас в районе, на нашем комбинате, нашими работниками Горбенко и Гриневым. Пробный станок дал прекрасные результаты. Вот первые метры материи с рисунками, гравирован-ными на станке. (Расстилает на столе уже знакомый нам по первой картине кусок.) Мы патриоты Москвы, патриоты своего района и ставим вопрос перед бюро райкома.
Потапов (тихо Кривошеину) — Это они умеют.
Северова — Ставим вопрос о том, чтобы станок в массовое производство пошёл у нас в районе! Я прошу меня правильно понять, это желание скоординировать работу промышленности. С нашей точки зрения, у нас завод, который без ущерба для основного плана сумеет выпустить этот станок.
Потапов (оглядываясь) — Насколькоя понимаю по составу присутствующих, речь идёт о моём заводе?
Северова — Да, речь идёт о заводе, на котором вы являетесь директором.
Потапов — Нина Ивановна, если без меня здесь всё так хорошо подсчитали, может, моё присутствие при обсуждении вопроса излишне?
Полозова — Почему же излишне, Алексей Кирьяныч? Придёт и твоё время выступать! (Северовой.) Продолжайте!
Северова — От имени партийной организации, дирекции и стахановцев комбината мы просим райком поддержать нас и поставить вопрос перед министерством о немедленном выпуске станков, я говорю о массовом производстве… С этой точки зрения, Потапов, нам кажется, сумеет справиться с заказом, если он захочет, конечно…
Потапов — Благодарю за доверие.
Северова — Или если его обяжут. Дело райкома — решить.
Полозова — Попробуем. (Обратила внимание на курящего Зайцева.) Товарищ Зайцев!
Зайцев (вскочил) — Я!
Полозова — Вы читать умеете?
Зайцев (с готовностью) — Умею, Нина Ивановна. Пожалуйста.
Полозова (указывая на табличку «Не курить») — Видите?
Зайцев (тушит папиросу, обжигая пальцы) — Вижу. Это у меня чисто нервное, Нина Ивановна.
Полозова — А вы спокойней.
Зайцев — Есть спокойней! (Сел. Дует на обожжённые пальцы.)
Полозова — Товарищ Потапов, ваше слово.
Потапов — Собственно, основные моменты я изложил в докладной записке. Вы читали, Нина Ива-новна, членам бюро, также известно и в министерстве. Я хотел только обратить внимание на то, что наш завод не в числе последних не только в районе, но и во всесоюзном масштабе. Мы держим переходящее знамя и не собираемся его отдавать.
Член бюро — А станок?
Потапов — Это другой вопрос.
Член бюро — Но ведь мы как раз этот другой вопрос и обсуждаем! И не случайно на бюро райкома.
Потапов — Ну, что я могу сказать? Возможно, хороший станок, но он вне поля моего зрения. Принять заказ не могу: возможности ограничены. Оснастки нет на заводе. Мы подсчитывали, специально занимались. Это — не только моё мнение. Здесь товарищи Кривошеин и Зайцев. Правда, у нас разногласие с партийной организацией. Но, я думаю, бюро разъяснит Дружинину. Нельзя заниматься прожектёрством. Я докладывал министру. Что я могу ещё прибавить? Разве одно. Почему текстильный комбинат вмешивается в работу моего завода? Я спрашиваю: почему? Кто им дал такое право? Они занимаются шумихой вместо дела. А я решил — пятилетку в три с половиной года. А они мне — станок! Я ж не экспериментальная мастерская. Не могу я принять новый заказ! Это не в государственных интересах.
Полозова — Значит, ты говоришь нет?
Потапов (твёрдо) — Нет!
Полозова — Хорошо… Слово, имеет Дружинин, секретарь парторганизации.
