Владимир Высоцкий - Собрание сочинений в одном томе

Ах! В поднебесье летал
Лебедь черный, младой да проворный.
Ах! Да от лёта устал —
Одинокий, да смелый, да гордый.
Ах! Да снижаться он стал
С высоты со своей лебединой.
Ах! Два крыла распластал —
Нет уж сил и на взмах на единый.

Ай не зря гармонь пиликает —
Ваня песенку мурлыкает, —
С уваженьем да с почтением.
Да, конечно, со значением.

Ах! На крутом берегу,
Словно снег среди лета, не тая,
Ах! На зеленом лугу —
Лебединая белая стая.
Ах! Да не зря он кружил,
Да и снизился он понапрасну:
Ах! Он от стаи отбил
Лебедь белую саму прекрасну.

Ай вы добры люди-граждане,
Вы б лебедушку уважили —
Затянули бы протяжную
Про красу ее лебяжую.

Ох! Да и слов не сыскать,
Вот и голос дрожит неумелый.
Ох! Другу дружка под стать —
Лебедь черный да лебеди белой, —
Ах! Собралися в полет
Оба-двое крылатые вместе.

Ах! Расступися, народ,
Поклонись жениху и невесте!

Ай спасибо, люди-граждане,
Что невестушку уважили,
Жениха не забываете
Да обоих привечаете!

Ай не стойте в гордыне —
Подходите к крыльцу,
А и вы, молодые,
Поклонитесь отцу!

Он сердитый да строгий, —
Как сподлобья взглянет,
Так вы кланяйтесь в ноги —
Может, он отойдет.

Вам отцу поклониться —
Тоже труд небольшой, —
Он лицом просветлится,
Помягчает душой.

Вы с того начинайте
И потом до конца
Во всю жизнь привечайте
Дорогого отца!

Не сгрызть меня —
Невеста я!
Эх жизнь моя
Интересная!

Кружи-ворожи!
Кто стесняется?!
Подол придержи, —
Поднимается!

И в девках мне
Было весело,
А все ж любовь
Перевесила!

Кружи-ворожи!
Кто стесняется?!
Подол придержи, —
Поднимается!

Сноха лиха,
Да и кума лихая, —
Учат жить меня,
А я – сама такая!

Кто старше нас на четверть века, тот
Уже постиг и близости и дали.
Им повезло – и кровь, и дым, и пот
Они понюхали, хлебнули, повидали, —
Прошли через бригаду или взвод.

И ехали в теплушках – не в тепле —
На стройки, на фронты и на рабфаки.
Они ходили в людях по земле
И – в штыковые жесткие атаки.

То время эшелонное прошло —
В плацкартных едем, травим анекдоты...
Мы не ходили – шашки наголо,
В отчаянье не падали на доты.

Но все-таки традиция живет:
Взяты не все вершины и преграды, —
Не потому ли летом каждый год
Идем в студенческие стройотряды —
И сверх программы мы сдаем зачет.

Песок в глазах, в одежде и в зубах —
Мы против ветра держим путь на тракте.
На дивногорских каменных столбах
Хребты себе ломаем и характер.

Мы гнемся в три погибели – ну что ж,
Такой уж ветер... Только, друг, ты знаешь, —
Зато ничем нас после не согнешь,
Зато нас на равнине не сломаешь!

Гули-гули-гуленьки,
Девоньки-девуленьки,
Вы оставьте мне на память,
В сердце загогулинки.

Не гляди, что я сердит, —
По тебе же сохну-то.
Я не с фронта инвалид —
Я любовью трёкнутый.

Выходите к Ванечке,
Манечки-матанечки!
Что стоите как старушки —
Божьи одуванчики!

Милый мой – каменотес,
Сильный он да ласковый, —
Он мне с Англии привез
Лифчик пенопластовый.

Здеся мода отстает,
Вот у нас в Австралии
Очень в моде этот год
В три обхвата талии.

Уж не знаю я, как тут,
А, к примеру, в Дании
Девок в загсы волокут
При втором свидании.

Я не знаю, как у вас,
А у нас во Франции
Замуж можно десять раз,
Все – без регистрации.

Ой, табань, табань, табань,
А то в берег врежемся!
Не вставай в такую рань —
Давай еще понежимся!

Без ушка иголочка
Оля, Ольга, Олечка,
Поднеси-ка инвалиду
Столько да полстолечка!

На пути, на перепутье
Молодуху сватал дед.
Сперва думали, что шутит, —
Оказалося, что нет.

Мой миленок всё допил
Дочиста и допьяна, —
Потому и наступил
В мире кризис топливный.

Ты не ной, не ной, не ной:
Это ж кризис – нефтяной, —
Надо больше опасаться,
Что наступит – спиртовой.

Гляну я, одна семья
На таком воскреснике —
Все друг другу кумовья
Али даже крестники.

Зря ты, Ванечка, бредешь
Вдоль оврага:
На пути – каменья сплошь, —
Резвы ножки обобьешь,
Бедолага!

Тело в эдакой ходьбе
Ты измучил,
А и, кажется, себе
Сам наскучил.

Стал на беглого похож
Аль на странничка, —
Может, сядешь – отдохнешь,
Ваня-Ванечка?!
Ваня!

Что, Ванюша, путь трудней?
Хворь напала?
Вьется тропка меж корней,
До конца пройти по ней —
Жизни мало!

Славно, коль судьбу узнал
Распрекрасну, —
Ну а вдруг коней загнал
Понапрасну?!

Али вольное житье
Слаще пряничка?
Ах ты горюшко мое,
Ваня-Ванечка!
Ваня!

Ходют слухи, будто сник
Да бедуешь,
Кудри сбросил – как без них?
Сыт ли ты или привык —
Голодуешь?

Хорошо ли бобылем
Да без крова?
Это, Ваня, не путем,
Непутево!

Горемычный мой, дошел
Ты до краюшка!
Тополь твой уже отцвел,
Ваня-Ванюшка!
Ваня!

Эх, недаром говорится:
Мастер дела не боится, —
Пусть боится дело это
Ваню – мастера паркета!

Не берись, коль не умеешь,
Не умеючи – не трожь,
Не подмажешь – не поедешь,
А подмажешь – упадешь!

Даже в этой пятилетке
На полу играют детки, —
Проливают детки слезы
От какой-нибудь занозы.

Пусть елозят наши дети,
Пусть играются в юлу
На натертом на паркете —
На надраенном полу.

Говорят, забудут скоро
Люди званье полотера, —
В наше время это мненье —
Роковое заблужденье.

Посреди родной эпохи
Ты на щетках попляши, —
С женским полом шутки плохи,
А с натертым – хороши!

Я – Робин Гусь, не робкий гусь!
Да, я не трус – но я боюсь,
Что обо мне вы слышать не могли.
Я – славный гусь, хорош я гусь!
Я вам клянусь, я вам клянусь,
Что я из тех гусей, что Рим спасли.

Кстати, я гусь особенный,
Ведь не все гуси – Робины!