Иван Буковчан - Антология современной словацкой драматургии

СТАРШАЯ. Вытерла, это уже новая.

МАТЬ. Потому что ты не пылесосила.

СТАРШАЯ. Ну так я пойду. Я позвоню тебе. Правда, тебе ничего не надо купить? Или куда-нибудь отвезти?

МАТЬ. Разве что на кладбище. Ведь я никому здесь не нужна. Обойдетесь и без меня.

СТАРШАЯ. Я больше не могу.

МАТЬ. Чего не можешь?

СТАРШАЯ. Мой меня так достает!

МЛАДШАЯ (выглядывает из-за дверей, делает вид, что ничего не слышала). А в чем дело?

СТАРШАЯ. Все время только один футбол да футбол. Все гадает, кто выиграет, смотрит телевизор, пьет пиво, гадает, кто выиграет, смотрит телевизор. И это все.

МЛАДШАЯ. Не думай, что у меня лучше. Не хочется и говорить…

МАТЬ. Ну и не говори. Ты заслуживаешь лучшего. Мало того, что я сама вдоволь намучилась.

Все смотрят в направлении вешалки. Замолкают.

Я все время о вас молюсь и за него тоже. (Пауза.) Думаете, что мир и вправду бы рухнул? Я бы этого не хотела…

МЛАДШАЯ. Мы могли бы попробовать.

СТАРШАЯ. А как?

Все три женщины — МАТЬ, СТАРШАЯ и МЛАДШАЯ — тихо сидят в комнате. Осторожно к ним подходит Божка и садится рядом с ними. Они обнимают друг друга за талию, медленно и ритмично покачиваются. Играют в детскую считалку, у которой нет конца.

ВСЕ (вместе). Рухнул — не рухнул — рухнул — не рухнул…

Конец.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

МАТЬ.

ОТЕЦ.

ДОЧЬ.

СЫН.

МАТЬ лежит в постели. Горит настольная лампа. Возле нее — ее взрослые дети. Они голые. Она закрывает их. Все, кроме МАТЕРИ, спят.

МАТЬ. Утром обычно все легко и прекрасно. Все четыре глаза обращены на меня. Когда папы не было дома, мы спали все вместе в кровати. Он порой забывал, где его дом. Утром я чувствовала свою значимость. Да. Это ощущение! Вид этих маленьких телец. Когда и ты, и ты, когда все мы втроем жили в те времена и на этой кровати. То были годы лишь ваших курносых носиков и разбитых коленок, подуем, подуем. То были осени лишь хорошо укутанных пеленок и книжек со сказками. То были зимы с мыльными пузырями и писанием в ванне, а что было весной? (Дочери.) Ой! Знаю, тогда начался сезон детских отпечатков на стекле. Дверное стекло разбилось о твою голову. Четыре раны и столько крови! Мы должны были отмыть ковры. Боже, столько страху мы натерпелись. А что, если ты будешь некрасивой? А что, если ты не выйдешь замуж? (Сыну.) А этот локоть. Ты разбил его на физкультуре. С тех пор все и пошло. Локоток, раздробленный на кусочки. Ты уже никогда не сможешь достать ухо на другой стороне головы. Я купила себе плавки, чтобы мы могли ходить на плавание. Плавание — хорошая штука. Когда дети были маленькими, мне хотелось, чтобы они наконец выросли. Сейчас они выросли, и мне не хочется ничего другого кроме того, чтобы они опять стали маленькими. В моей постели, в центре вселенной, где не было страха, мы просыпались каждое утро. (Ложится, укрывается. Тихо бормочет.) Двадцать пять лет Ветчина Темные Рожки Молоко Мюсли Двадцать пять лет Йогурты Сосиски Чаёок Завтраки Булки Шницели Год День Не знаю Уже не помню… (Детям.) Закончим. (Ложится и гасит свет.)

Дети встают, с удивлением смотрят на нее и уходят.

Входит МУЖ. Зажигает свет. Снимает пиджак, надевает пижаму. Смотрит на ЖЕНУ Бросает пиджак на пол.

ОТЕЦ. Я знаю, скоро утро. Взгляни на это иначе, дорогая. Твой хороший муж закончил карточную игру, ему везло, он мог бы поиграть еще, но… Твой хороший муж вернулся домой. А ты даже не улыбнешься? Не передумаешь? Не станешь к нему добрее?

ЖЕНА не двигается. МУЖ ложится на нее.

Ничего? Немного радости? Мы не любили друг друга уже две недели. Тебе со мной плохо? А с кем тебе хорошо?

ЖЕНА не двигается. МУЖ поворачивается на бок.

Боже мой, тогда скажи мне откровенно, что, у тебя кто-то есть?! Я пойму. Я все пойму. Ведь идеальных людей не бывает. И я тоже не идеален.

ЖЕНА не двигается.

Не буду гасить, подожду. Ведь ты не можешь оставить меня ни с чем. Ты мне нужна. Или ты меня уже не хочешь? Ты передумала? Теперь? Столько лет спустя? А как же дети? Они уже большие, но все равно, как ты им все объяснишь? Ясно, ясно. Я все пойму, только скажи мне, почему ты меня не хочешь? Если у тебя есть любовник, я убью тебя.

ЖЕНА не двигается. МУЖ снова ложится на нее, предпринимает еще одну попытку, хочет, чтобы она пошевелилась. Потерпев поражение, он возвращается на свое место. ЖЕНА лежит неподвижно.

Ты еще не выиграла, старушка. А что, если утром? А что, если утром мне снова захочется?

Темно.

ЖЕНА лежит в кровати. Она не спит. Медленно двигается. Слушает музыку. Улыбается. В ушах у нее наушники. Возле нее что-то шевелится. Входит ДОЧЬ. ЖЕНА закрывает глаза и лежит неподвижно. ДОЧЬ корчит гримасы. Минуту спустя прекращает.

ДОЧЬ. Ты заболела? Как ты можешь заболеть, если вчера у тебя ничего не было? Отец что-то ищет. По-моему, носки. Нет, прибор для измерения давления. Куда ты его дела? Хорошо, я его найду, ведь он не мог убежать.

Минуту спустя.

У тебя что-то болит, мам? Ты ничего не говорила. Бегала как козочка. Ты сердишься на меня? За что? Боже мой, от меня так воняло сигаретами! Ведь кругом все курят!

Минуту спустя.

Я не переношу, когда у тебя такой вид. Что я такого сделала? Почему ты молчишь? Почему лежишь? Зачем ты это делаешь? Отец?.. Вечером я ничего не слышала. Он не рычал на тебя.

Минуту спустя.

Хорошо, я не буду делать дреды! Ты это хотела услышать? Хорошо, я пойду к математичке, чтобы она дала мне еще шанс. Не провалюсь, ведь мы знаем, что я не дурочка. Хорошо?

Минуту спустя.

Супер, я не надену сегодня свитер с вырезом до пупка. Супер, я попробую убраться, пропылесошу и под постелью. Супер, мой Лео не является дилером, клянусь! Я бы не сделала тебе этого. Я еще с ним не спала, а мы знакомы уже три недели! Как тебе это?..

Минуту спустя.

В задницу, в задницу! Я позову брата, у меня уже сдают нервы. (Уходит, зовет отца.) Она заболела. Точно заболела. Не расстраивайся, наверное, ничего серьезного. Пройдет. (Про себя, прикасается к ее лбу.) Ты не выглядишь больной, это скорее психосоматика. Все от этой психосоматики. Чего ты опять закрываешь, мам?! Не мучай меня! Боже ты мой! И что я только кому сделала, что должна все это улаживать. (Возвращается, нервозная. Кладет рядом с Матерью два мобильника.) Телеком и Оранж. В случае чего… (Берет у матери наушники. Слушает, что та слушала. Смеется.) Я позвоню тебе на работу. Скажу, что тебе плохо, о’кей? Откуда у тебя эта музыка? Я включу тебе радио. Полежи, я больше тебе ничего не скажу. Пока. (Берет наушники. Включает радио, ловит новости. Минуту спустя новости исчезают, слышится та же самая музыка, что была в наушниках. Удивленно останавливается.) Мы все сошли с ума. (Уходит.)

МАТЬ смотрит ей вслед. В кровати что-то шевелится. Темно.

МАТЬ лежит в постели. Слегка двигается, в ушах у нее наушники. Звонит телефон. МАТЬ смотрит на него, телефон перестает звонить, из наушников слышится музыка. Возле МАТЕРИ что-то шевелится. Видна маленькая белая нога. Входит СЫН. МАТЬ быстро закрывает ногу. Лежит неподвижно.

СЫН. Привет, мам. Ага! Твой сын здесь. Что? Что-то случилось? Сестра в отчаянии. Я из-за тебя прилетел сюда, бросил подработку. Я все еще в поисках работы. Ты со мной не хочешь разговаривать?

Минуту спустя.

Мам, но ведь это, я бы сказал, какое-то безответственное поведение. Мам, я не буду больше повторять, что твой муж — дерьмо. Мам, у меня нет времени на нежности и капризы.

Минуту спустя.

Если бы ты спала двадцать четыре часа в сутки, тогда я понимаю — ты устала. Это бывает. Только вот ты с самого утра вполне нормально выглядишь. С самого утра ты такая свежая и вдруг — не хочешь вставать с постели! Пойми, нас это расстраивает. Тебе бы было все равно, если бы мы вот так же, странно, вели себя?