«ТУРАНДОТ, ИЛИ КОНГРЕСС ОБЕЛИТЕЛЕЙ»
Прохода нет от этих начитанных болванов:
Куда ни плюнь — доценту на шляпу попадешь, —
Позвать бы пару опытных шаманов —
ветеранов
И напустить на умников падеж!
Что за дела — не в моде благородство?
И вместо нас — нормальных, от сохи —
Теперь нахально рвутся в руководство
Те, кто умеют сочинять стихи.
На нашу власть — то плачу я, то ржу:
Что может дать она? — по носу даст вам!
Доверьте мне — я поруковожу
Запутавшимся нашим государством!
Кошмарный сон я видел: что без научных знаний
Не соблазнишь красоток — ни девочек, ни дам!
Но я и пару ломаных юаней,
будь я проклят,
За эти иксы-игреки не дам!
Недавно мы с одним до ветра вышли
И чуть потолковали у стены —
Так у него был полон рот кровищи,
И интегралов — полные штаны.
С такими далеко ли до беды —
Ведь из-за них мы с вами чахнем в смоге!
Отдайте мне ослабшие бразды —
Я натяну, не будь я Гогер-Могер!
И он нам будет нужен — придушенный очкарик:
Такое нам сварганит! — врагам наступит крах.
Пинг-понг один придумал: хрупкий шарик —
Орешек крепкий в опытных руках!
Искореним любые искривленья
Путем повальной чистки и мытья, —
А перевоспитанье-исправленье —
Без наших ловких рук — галиматья!
Я так решил — он мой, текущий век,
Хоть режьте меня, ешьте и вяжите, —
Я — Гогер-Могер, вольный человек, —
И вы меня, ребята, поддержите!
Не надо нам прироста — нам нужно уменьшенье:
Нам перенаселенье — как гиря на горбе, —
Все это зло идет от женя-шеня —
Ядреный корень, знаю по себе.
Свезем на свалки груды лишних знаний,
Метлой — по деревням и городам!
За тридцать штук серебряных юаней,
будь я проклят,
Я Ньютона с Конфуцием продам!
Я тоже не вахлак, не дурачок —
Цитаты знаю я от всех напастей, —
Могу устроить вам такой «скачок»! —
Как только доберусь до высшей власти.
И я устрою вам такой скачок! —
Когда я доберусь до высшей власти.
<Между 1974 и 1978>
Проскакали всю страну
Да пристали кони — буде
Я во синем во Дону
Намочил ладони, люди.
Кровушка спеклася
В сапоге от ран, —
Разрезай, Настасья,
Да бросай в бурьян!
Во какой вояка,
И «Георгий» — вот…
Но опять, однако,
Атаман зовет.
Хватит брюхо набивать!
Бают, да и сам я бачу,
Что спешит из рвани рать
Волю забирать казачью.
Снова кровь прольется?
Вот такая суть:
Воли из колодца
Им не зачерпнуть!
Плачут бабы звонко.
Ну, чего ревем!
Волюшка, Настенка, —
Это ты да дом.
Вновь скакали по степу
Разом все под атаманом —
То конями на толпу,
То веревкой, то наганом.
Сколько кровь ни льется,
Пресный все лиман.
Нет, хочу — с колодца, —
Слышь-ка, атаман!
Знаю, легче пьется
На тугой карман,
Хорошо живется —
Если атаман.
Есть у атамана зуй,
Ну а под зуём — кобыла…
Нет уж, Настенька, разуй,
Да часок чтоб тихо было!
«Зуй, где речь геройска
Против басурман?
Как тебе без войска?» —
«Худо, атаман!»
А ведерко бьется
Вольно, вкривь и вкось.
Хлопцы, хлопцы, хлопцы, —
Выудил небось!
Справная обновка —
Век ее постыль:
Это не винтовка —
Это мой костыль!
1980
Из класса в класс мы вверх пойдем, как по ступеням,
И самым главным будет здесь рабочий класс,
И первым долгом мы, естественно, отменим
Эксплуатацию учителями нас.
Да здравствует новая школа!
Учитель уронит, а ты подними!
Здесь дети обоего пола
Огромными станут людьми!
Мы строим школу, чтобы грызть науку дерзко,
Мы все разрушим изнутри и оживим,
Мы серость выбелим и выскоблим до блеска,
Все теневое перекроем световым!
Так взрасти же нам школу, строитель, —
Для душ наших детских теплицу, парник, —
Где учатся — все, где учитель —
Сам в чем-то еще ученик!
1980
«Человек должен мыслить…»
Человек должен мыслить. Между прочим, это и отличает его от животного. Еще человека отличает то, что он изъясняется при помощи языка, носит одежду и посещает футбольные состязания. Если он всего этого не делает, тогда он лишь наполовину человек. Нет, на одну восьмую. А на остальные семь восьмых он — только человекообразен.
Итак! Человек должен мыслить. Хотя бы иногда. Что было бы, если бы мысль не посещала его! Вернее, чего бы не было! «Тихого Дона», «Войны и мира», спутников, атомного ледохода и, наконец, — к чему скромность! — не было бы этих вдохновенных строк, которые вы читаете.
<конец 50-х>
Если вам предложат играть в шахматы — никогда не говорите: «Не умею». Скажите: «Умею, но не хочу». Теперь-то я знаю это золотое правило. Но тогда!..
Когда он подошел ко мне, я сидел в парке и мирно читал газету. В глазах у него была тоска, а под мышкой — шахматная доска.
— Сыграем? — спрашивает он неуверенно, заранее предполагая отрицательный ответ.
— Я не умею!
— Как?! — Он чуть подпрыгивает и смотрит на меня, как на марсианина. На лице выражается неподдельное удивление, но через секунду оно сменяется выражением дикой радости. — Не умеете?! Молодой человек! Я вас мигом научу. Каждый интеллигентный человек обязан уметь играть в шахматы! — Он раскрывает доску. — Все великие люди умели и любили играть в эту замечательную игру.
Я слабо сопротивляюсь, но после этого аргумента сдаюсь. А мой новый знакомый уже расставляет белые и черные фигурки и попутно совершает краткий экскурс в историю шахмат. Я узнаю, что их изобрели в Индии, узнаю также несколько пугающих фамилий: Капабланка, Эйве, потом более знакомые — Чигорин, Алехин, и наконец, известные — Ботвинник, Смыслов.
На секунду он останавливается и спрашивает:
— Так вы никогда-никогда?..
Я делаю неопределенный жест, но он продолжает:
— Ай-ай! А с виду такой умный молодой человек… но ничего, это поправимо. Ну-с, на доске шестьдесят четыре клетки…
Я быстро пересчитываю клетки — действительно 64.
— Да вы перемножьте восемь на восемь, — советует он.
Перемножаю. Получается опять 64.
— Поразительно!
— Бывает стоклеточные доски, но это для шашек.
— В шашки я умею, — хвастаюсь я.
— Эта фигура называется — ладьей.
— Это та, что похожа на башенку?
— Да. Она ходит по горизонтали. Ясно? А конь — он ходит буквой «Г».
— И только? Маловато! Если бы я жил в Индии, я бы придумал ему еще одну букву. «Ы», например! — острота получается неуклюжая, но партнер мой снисходительно и оглушительно смеется и продолжает:
— Это слон. Он ходит по диагонали.
— Вот эта большая пешка?
— Да-да!.. Это король, а это — ферзь.
— А где же королева? — серьезно спрашиваю я, вспоминая свои скудные знания.
Партнер тактично улыбается:
— Это и есть ферзь. Он ходит по горизонтали и вертикали!
Объяснение меня не удовлетворяет. Правда! Ведь королева женского рода, а ферзь? Но чтобы не показаться профаном, принимаю на веру это и все другие объяснения.
А он уже потирает руки — ему не терпится начать игру и выиграть. А в том, что выиграет, он не сомневается. Да и я тоже. Я запуган терминами и осведомленностью. Мне он кажется еще страшнее Капабланки, и настроение у меня падает, а на лице — кислое выражение.
