Медсестра Джонс уводит Эльфика и Горлопэна, между тем как медсестра Браун через ту же дверь вводит Киснета в халате.
Медсестра Джонс возвращается.
Снимок вам сделали, мистер Киснет? Обычный медосмотр, не тревожьтесь. Водослив в порядке?
Санитар Робинсон возвращается в нишу.
Киснет. Да, доктор, в полнейшем, как часы. Один зеленый пузырек остался у стены…
Доктор. Что такое! Скажите – а-а-а!.
Киснет. А.
Доктор. Еще раз – а.
Киснет. А.
Доктор. Гм… Ну, еще, еще,
Киснет. А… а… а…
Доктор. Хрипота… Хрипим немного, да? Няня.
Киснет. Няня.
Доктор. Скажите – няня!
Киснет. Я же оказал.
Доктор. Не слышал! Скажите еще раз.
Киснет. Няня.
Доктор. Громче! Вот так – Ня-Ня!
Киснет. Няня.
Доктор. Да что с вами?
Киснет. Ничего! Совсем ничего, доктор, я великолепно себя чувствую, я в прекрасной форме.
Доктор. Катар горла? Бронхит.
Киснет. Да нет…
Доктор. Нет – да! Снимки мистера Киснета готовы? Поторопитесь там, живее! Я обеспокоен вашим состоянием. Оно оставляет желать лучшего.
Киснет. Доктор, не говорите так. Не надо, доктор. Это ничего. Ну, может, чуть-чуть, это хроническое, с семнадцатого года. Мокрые окопы, знаете ли, у солдат начинался ревматизм, и они шли ко мне на склад, меняли мокрые носки на сухие, и такая сырость у меня была – ведь все тут же и сохло… Но последние тридцать лет это совершенно не давало себя знать, уверяю вас, доктор, уверяю, это совершенно…
Санитары выносят его снимки.
Доктор. Ага… отлично… гм-гм. Да-а… Скажите – няня.
Киснет. Доктор, ради бога, если это из-за истории с собакой…
Доктор. Мистер Киснет – няня!
Киснет. Няня.
Доктор. Нет. Никуда не годится. Запишите: итог временно отрицательный, под вопросом… может быть… через полгода… но не теперь, рано. Ваши нагноившиеся миндалины могут такое наделать, что не обрадуетесь.
Киснет. Отрицательный…
Доктор. Ну, ну, старина, только не расстраиваться! Обычный медосмотр, проверка, так сказать, бумажные дела, а больше ничегошеньки-ничего. Ну, ладно. Достаточно. Пошли.
Выходят доктор и санитары. Потом выходит Киснет.
Занавес
Входит Горлопэн, потом Киснет.
Горлопэн. Прошел. Он меня принял. Сказал, результат положительный. Он даже Эльфика принял. Хотя, видит бог, у меня нет особого желания встретиться с ним тридцать лет назад… Ура! Эй, слышите? Я сказал: ура! Да, а вот что вы мне говорили, гав-гав-гав, – это правда? Вам удалось? Спрятали?
Киснет. Что? Ах, – это, собака. Да, спрятал, не беспокойтесь, концов не найти.
Горлопэн. Когда, по-вашему, нам это дадут? Интересно, это будет укол, порошки или питье? Вот, ей-богу, не думал, что такое возможно… я, знаете, так и спросил Эхинокука…
Киснет. Спросили? О чем?
Горлопэн. Насчет Гектора. Я прямо сказал: нету, мол, собаки, потерялась. Что, дескать, будем делать? И как об стену горох.
Киснет. Еще бы.
Горлопэн. Что с вами?
Киснет. Ничего. Насморк у меня.
Горлопэн. Вот беда! Хотите носовой платок? Чистый.
Киснет. Подите вы с вашим носовым платком…
Горлопэн. Ну, ну, Киснет, спокойнее. Будьте мужчиной. Покажите себя достойным новой жизни. Нам предстоит нелегкое дело, но…
Входит Эльфик.
Эльфик. Прошел. Он меня принял, сказал, что результат положительный. Я принят! Урра! Горлопэн, слышите? Урра!
Горлопэн. Что вы так радуетесь? Проведали о чем-нибудь?
Эльфик. Проведал? Я? Да что вы! Просто я… просто я принят, я прошел, мое физическое состояние… (Поет.)
Я очень крепкий человек!
Здоровый конь я скаковой,
и, как огонь, обжег мой бег
луга с зеленою травой.
А вы тоже радуетесь, да, да, я вижу. Тут у всех одно на уме. Верно говорю?
Горлопэн. Нет, нет, что вы, это только кажется. Все-таки – здоровье, друг мой, сила, жизнь… (Поет.)
Я очень сильный человек!
Я, как дельфин, бросаюсь в шторм,
плыву я десять тысяч миль
от Суматры до мыса Горн!
Входит миссис Летузель.
Летузель. Кто проболтался? Небось, Киснет?
Киснет. Отвяжитесь.
Эльфик. Приняты? Вас приняли? Вижу, по лицу вижу – приняли: глазенки сияют, щечки горят, ах, ах, я должен вас поцеловать… (В восторге целует ее.)
Горлопэн. Вы с нами в одной компании, миссис Летузель? Все знают, секрет раскрылся, все откуда-то узнали… мы все признаны годными для новой жизни…
Горлопэн и Эльфик (поют).
Девчонки, парни!
В пляс пойдем!
Луна взошла –
светло, как днем!
Кружатся в паре.
Летузель (свистящим шепотом). А еще поклялся хранить секрет.
Киснет. А вы не клялись, старая драная кошка? Откуда Эльфик знает?..
Летузель. Не от меня…
Киснет. Как бы не так. От вас!
Летузель. Ну и что? Беда в том, что дела завертелись слишком быстро. Доктор сказал что-то насчет воскресенья. А это значит…
Киснет. Это значит, что я вылетел из игры.
Летузель. Как это?
Киснет. Да. У меня насморк. Насморк! Хрипы в горле. Началось только сегодня утром. И он сказал, что результат не положительный. Но я в отличном состоянии. Водослив в исправности. Глаза, уши, легкие, кишечник – не придерешься! Это жестокость, черт знает что! Почему именно я? Вот вы, вы просто ожившая жестяная копилка на курьих ножках с забитой щелью для монет. (Горлопэну.) А вы сами – пропащий пес, только и умеете что выть в подворотне. (Эльфику.) А вы – протухший пирог, из вас уже гниль всякая лезет. После их лекарства у вас омолодится только известная часть организма, и тогда полиция быстренько упрячет вас подальше за оскорбление общественных приличий. Кому это нужно – опять становиться молодым? Куда вы себя денете? Нагородили себе планов – а ведь придется их выполнять! Как вы на это посмотрите?
Горлопэн. Мне лично такое положение очень даже подходит. И я хотел бы напомнить вам, Киснет, что вы не в казарме.
Эльфик. Ваши неприятности еще не причина, чтобы оскорблять других, мистер Киснет, вы, по-моему, очень грубы.
Летузель. Да, да, убирайтесь вон.
Киснет. Чего привязались? Сами отстаньте. (Отходит в дальний угол сцены и садится, надувшись, спиной к остальным.)
Медсестра Браун вводит миссис Гнилль и усаживает ее в инвалидное кресло.
Гнилль. Благодарю вас, сестра. Да, да, мне удобно, вполне.
Медсестра Браун уходит.
Я попросила сестру привести меня к вам, потому что мне хотелось узнать, что, собственно, происходит? Этот переполох в клинике, беготня, шум – все так неожиданно. Нет, мне это совсем не нравится! Распорядок нарушен. Мистер Эльфик, мне страшно, скажите, что случилось? Что происходит?
Эльфик. Не знаю, как вам лучше объяснить, дорогая миссис Гнилль…
Гнилль (вскакивая с кресла). Говорите! Говорите правду! Мистер Горлопэн, нас хотят убить?
Горлопэн. Убить? Что вы, господь с вами…
Гнилль. А я думаю, так оно и есть. Мы им надоели, они не хотят нас больше кормить. Миссис Летузель, он решил от нас избавиться, вы это знаете и скрываете от меня!
Летузель. Да нет же, нет…
Гнилль. А я говорю, да! Да! Мистер Киснет… вон поглядите на него… он знает. Видите, вон он сидит, ему все известно. Повернулся спиной и плачет.
Киснет (оборачиваясь). О чем вы, мамаша?
Летузель. Оставьте ее, она сама не знает, что говорит. У нее не все дома.
Киснет. Замолчите! Тише вы!
Горлопэн. Кроме вас, все молчат, Киснет.
Киснет. Я хочу сыграть с матушкой Гнилль в одну занятную игру. Она простит – не правда ли, любовь моя? – если я пару минут поиграю за мистера Эльфика.
Правда или ложь, пока не умрешь.
Мы тебя убьем, если ты нам соврешь!
Гнилль. Нет, нет, я не согласна, меня нельзя пугать, доктор Эхинокук говорит, что…
Киснет.
Правда или ложь,
пока не умрешь.
Мы тебя убьем,
если ты нам соврешь!
Гнилль. Почему я должна с вами играть? Вы мне не нравитесь, я не хочу с вами играть. Мистер Эльфик, скажите ему, что я не хочу… (Снова усаживается в кресло.)
