Алекс. Федор.
Тогда позвал бы Вальтазара.
Николай II
А Вальтазар сидит на кухне
он крутит с девками любовь
А ты скажи мне, где Адам Адамыч?
Александра Федоровна
Адам Адамыч в розовой гостиной
ведёт беседу с Воробьёвым.
у Воробьёва дочь Мария
бежала в Тулу с женихом.
Николай II
Да что ты говоришь!
Вот это новость
А кто жених её?
Александра Федоровна
Как буд то Стасов.
Николай II
Как Стасов!
Да ведь он старик почтенный!
Александра Федоровна
И старики бывают прытки на ходу.
Николай II
Да, удивительно как создан мир!
Всё мёртвое спешит исчезнуть
А всё живое день и ночь
себя старается увековечить
и будь то роза, рыба или человек
везде везде любов царица!
О Стасов! Ты старик
и борода твоя серебрянного цвета
перо дрожит в твоей руке
твой голос утерял былую силу
твоя нога на поворотах стала шлёпать
и многих блюд желудок твой уж больше не приемлет,
но всё по прежднему стучит в волненьи сердце
и всё по прежднему шалит в тебе коварный бес.
Александра Федоровна
Сюда идут Адам Адамыч с Воробьёвым.
Поправь причёску и одёрни свой шлафрок.
Воробьёв и Адам Адамыч (входя)
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Николай II
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Воробьёв
Оставив личные заботы
и суету бесчисленной родни,
сойдёмтесь лучше для работы
и посвятим работе наши дни.
7 октября 1933 года
«Факиров. Моя душа болит…»
Факиров
Моя душа болит.
Перед глазами всё как прежде
а в книгах новая вода
не успеваю прочитать страницу
звонит над ухом телефон
и в трубку говорит мне голос:
Пётр Нилыч,
сегодня в три часа обед у Хвилищевского.
Вы будите?
Да, отвечаю, буду.
А вот вчера я покупал себе зубную щётку
и встретил в магазине Ольгу Павловну, ужасную
трещётку,
и полтора часа выслушивал разсказ о комнатных
перегородках,
о том, что муж её без брюк и ходит в парусиновых
обмотках
о Леночке в зелёных трусиках
и о Матвее с дьявольской улыбкой в чёрных усиках.
А я всю жизнь, минуту каждую
премудрость жду, коплю и жаждую
то в числа вглядываюсь острым взглядом,
то буквы расставлю друг за другом рядом,
то в соль подбалтываю соду,
то баломучу вилкой воду,
то электричество пытаюсь разглядеть
под микроскопом,
то повторяю все эксперименты скопом.
Я сам дошел до би-квадратных уравнений
и, сидя в комнате, познал весенний бег олений
Я сам, своею собственной рукой,
поймал молекулу.
Вот я какой!
(достаёт из шкапа сложную машину)
А эту сложную машину
я сделал сам из ячменя.
Кто разберёт мою машину?
Кто мудростью опередит меня?
(Задумывается)
Проэкт «Земля Многообразна»,
я в Академию носил.
Но было пасмурно и грязно
и дождик мелкий моросил
И мой проэкт постигла неудача,
он на дожде насквозь промок,
его прочесть была великая задача,
и в Академии его никто прочесть не мог.
Пойду сегодня к Хвилищевскому
Он приобрёл себе орган.
Послушаем Себастиана Баха
и выпьем чай с варной морожкой.
Где трость моя?
И где папаха?
Нашёл.
Теперь пойдём, свернув табак собачей ножкой.
(Уходит). На сцену выбегает Верочка
Верочка
Всё хочу
всё хочу
и ежедневно забываю
купить банку толпачу.
В магазинах не бываю.
Мне хозяйство
это нож
прямо в сердце.
Жизнь ложь.
Лучше лечь и умереть.
(Звонок)
(Убегает). Из шкапа выглядывает студент
Студент
Ах, Верочка! Как я люблю тебя!
(Опять прячется в шкап).
Входит Верочка и Антон Антонович
Антон Антонович
Мне приятно видеть Вас.
Вы прелестны, Вера. Да-с.
Я ценитель красоты.
Перейдёмте с «вы» на «ты».
Верочка
Без вина Антон Антоныч
говорите мне на вы
и целуйте только руки
не косаясь головы.
Антон Антонович
Вера! Верочка! Голобка!
Не отталкивай меня.
Верочка
Антон Антонович
Верочка
Антон Антонович
Я ужасно задыхаюсь.
Вера, Верочка! Кись-кись!
Верочка
Антон Антонович
Верочка
Антон Антонович
Извините. Виноват.
Идя к вам любовный пыл
охватил меня. Забыл
всё на свете, только вас
представлял себе как раз
в разных позах и видах
и в рубашке и без…
Верочка
Антон Антонович
Верочка
Студент
(выскакивая из шкапа)
Стой. Мерзавец! Пусти руку! Не
волнуйтесь Верочка. Пойдёмте со
мной в шкап.
Верочка
Пустите меня! Кто вы такой?
Студент
Верочка
Что вам от меня нужно? Почему вы оказались в шкапу?
Антон Антонович
Верочка
Почему вы вмешиваетесь не в своё дело?
Антон Антонович
Врываетесь в частную жизнь!
Верочка
Да кто вы такой, в самом деле!
Студент
Верочка
Студент
Я пришёл к Петру Нилочу Факирову.
Верочка
Ну?
Студент
Пётр Нилыч любит, чтобы его слушали, когда он что ни будь говорит. Он сажает меня в шкап, а сам ходит и говорит, буд то в комнате никого нет.
Верочка
Значит, пока мы были тут, вы тоже тут были?
Студент
Да.
Верочка
И всё слышали?
Студент
Да.
(Верочка закрывает лицо руками)
Антон Антонович
Это форменное безобразие.
Укрыться негде, всюду соглядатаи.
Моя любовь, достигшая вершины,
не помещается в сердечные кувшины.
Я не имею больше власти
таить в себе любовные страсти.
Моя походка стала каменной
а руки сделались моложе.
А сердце прыгает, а взор мой пламенный.
Я весь дрожу.
О Боже! Боже!
Студент
Я в этот дом хожу четыре года,
и каждый день смотрю на Верочку из шкапа.
Я физик, изучал механику,
свободное скольженье тел
и притяженье масс.
А тут бывал я исключительно для вас.
<1933–1934>
Андрей Семенович – Здраствуй, Петя.
Петр Павлович — Здраствуй, здраствуй. Guten Morgen. Куда несет?
Андрей Семенович протянул руку Петру Павловичу, а Петр Павлович схватил руку Андрея Семеновича и так ее дернули, что Андрей Семенович остался без руки и с испуга кинулся бежать. Петр Павлович бежали за Андреем Семенычем и кричали: «Я тебе, мерзавцу, руку оторвал, а вот обожди, догоню, так и голову оторву!»
Андрей Семенович неожиданно сделал прыжок и перескочил канаву, а Петр Павлович не сумели перепрыгнуть канавы и остались по сию сторону.
Андрей Семенович – Что? Не догнал?
Петр Павлович – А это вот видел? (И показал руку Андрея Семеновича).
Андрей Семенович – Это моя рука!
Петр Павлович – Да-с, рука ваша! Чем махать будите?
Андрей Семенович – Платочком.
Петр Павлович – Хорош, нечего сказать! Одну руку в карман сунул, и головы почесать нечем.
Андрей Семенович – Петя! Давай так: я тебе что ни будь дам, а ты мне мою руку отдай.
Петр Павлович – Нет, я руки тебе не отдам. Лучше и не проси. А вот хочешь, пойдем к профессору Тартарелину, он тебя вылечит.
Андрей Семенович прыгнул от радости и пошел к профессору Тартарелину.
Андрей Семенович – Многоуважаемый профессор, вылечите мою правую руку. Ее оторвал мой приятель Петр Павлович и обратно не отдает.
