его.
Хотелось расплакаться в этих теплых и дружеских руках. Нет! Я обещала себе быть сильной.
— Почему не позвонила мне? — укоризненно взор вызвал чувство стыда. — Прихожу на работу, а тут — на те, новости. Виктория Андреевна собственной персоны. Хотя, признаюсь — чертовски рад тебя видеть. Как ты и бойкий пацан?
— Пацан? — удивилась искренне. — Пол ещё неизвестен.
— Это будет мальчик, — озорно подмигнул. — У меня чуйка. Всегда угадывал.
Все невзгоды словно испарились, и я весело и счастливо смеялась, пока этот мужчина шутил и озорно паясничал. Потом Миша начал рассказывать, как ещё интерном проходил практику в родовом отделении.
— … Я, готовый к сценарию из фильмов, ждал криков "Тужься, тужься!", и совсем обалдел, когда акушерка начала кричать роженице "Какай". Я извиняюсь…
— Почему именно это? — давясь смехом, вопрошала я.
— Потому что, оказывается, работают те же мышцы при походе в туалет. И когда кричат "тужься" роженица не всегда понимает, как это. А вот как испражнятся — знают все.
— О мой боже! — Я громко хохотала, умоляя перестать меня смешить, иначе точно отвезут в родовое.
Именно за этим делом нас застал Герман. На его лице я не заметила презрения или ненависти, но вид мужчины был явно чем-то серьёзно озадачен. Что в твоей голове? Супруг натянул на себя дружелюбную улыбку и поздоровался с Мишей, пожав его ладонь.
— Заступил на службу? Это хорошо, — проронил муж. Взгляд стал отчуждённым и обеспокоенным. — Миша, я могу тебя попросить?
— Да, — немного замешкавшись, ответил врач.
— Я должен отлучится на пару дней, — перевёл взгляд на меня, и сердце вдруг обдало холодом. — Ты не мог бы присмотреть за Викой?
— Безусловно, — Михаил с готовностью кивнул.
— Куда ты? — внутри начали зреть нотки протеста вкупе с непониманием.
Неужели, из-за того, что ему сказал следователь? Да, как ты можешь?! Возмущение стремилось возродить взрыв, но тут муж мягко взял мою ладонь.
— Миш, можно мы с Викой переговорим?
Дементьев немного вспыхнул, но благоразумно вышел.
— Гера, ты не можешь верить в то, что сказал Ярослав… Ты же знаешь меня…
Его рука коснулась моего лица, мгновенно отключив всё возмущение.
— Я никогда не сомневался в тебе, родная. История с моим братом тому доказательство. Ситуация приобрела другой масштаб. Если я не вернусь, через пару дней, переезжай к Мише, ладно?
— Герман, ты пугаешь меня.
Да, я клялась себе больше не плакать, но эти слова вновь вызывают страх и ужас.
— Твоя основная цель — благополучно выносить и родить нашего ребенка, моя — защитить вас. Не бойся, — улыбнулся и крепко поцеловал в лоб.
Нет, я не могу так. Он, словно прощается со мной. Тоже дежавю в кондитерской, когда муж лежал на полу в луже с огнестрельным в живот. Он даже вверил меня Мише без малейшего зазрения.
Поймала за ворот рубахи, не давая отдалиться. Смотрю впритык. Вижу любимый чуть припухлый рот, синеву глаз и межбровную складку. Страх внезапной утраты окатил решимостью и я, напористо притянув мужчину к себе, прильнула к губам. Жадно, страстно и всепоглощающе, срывая все печати и запреты, которые возвела.
Ответил. Так же горячо и пылко. Родные пальцы скользили по спине и затылку, прижимали к себе. Вновь вспомнила его тепло, крепость объятий.
Боже, как же я скучаю. Ещё ни одному мужчине не удалось и близко встать рядом с тобой. Хочу вобрать в себя твой запах и прикосновения, как оголодавший нищий. Люблю тебя сильнее всего на свете, но больнее всех делаешь именно ты.
Щелчок бытия, и мужчина резко отошёл. Тяжёлое дыхание, борьба с самим собой. Он не хочет продолжать это соитие. Его что-то держит и посильнее обид и моих запретов.
— Прости, — молвил мужчина, и прикрыл рот рукой.
— За что? — поразилась я. — Я же первая…
— Тогда спасибо, — улыбнулся своей пленительной улыбкой, от которой всегда так предательски таяла. — Мне сейчас это было как раз необходимо. Ты подняла во мне ещё большую решимость.
— Чтобы ты не задумал, прошу, останься, — взмолила я, сгорая от жуткого предчувствия. — Ты мне нужен. Мы найдём другой способ…
— Я должен. Не бойся, я вернусь к тебе. Обещаю, — поджал виновато губы. — А вы пока растите. — Он начал отступать к дверям. — Я люблю вас.
И, не дожидаясь моего ответа, стремительно выскочил из палаты.
— Герман?! — испуганно вскрикнула я и поспешила за ним. Пройдя половину пути к дверям, упёрлась в грудь Миши.
— Эй, эй. С ума сошла? Живо обратно в постель!
— Догони его, — вскричала я. — Останови! Миш…
— Только если вернешься в постель, — толкает к койке. — Живо ложись!
— Верни его! — голос панически сорвался в слёзы.
Мужчина выдохнул и поспешил из палаты.
Вернулась к подушке и крепко обняла её, странное предчувствие било на эмоции, озноб пробежал по телу. Вжалась в себя, прокручивая в голове последние слова мужа. Что он хочет сделать? Почему не говорит, что происходит вокруг меня?
ГЕРМАН
Брать меня с собой в Мамоново-Дальнее Ярослав, естественно, не стал, чтобы не мешался под ногами. Зато, я решил самолично сгонять до отеля и встретиться с дядей Пашей.
Из ЧОПа пришло уведомление, что некий Роман оказывается однофамилец Маргариты и так же испарился с радаров. Только не говорите мне, что эти двое — родственники! Отправил инфу Калину, пусть наводит справки в своих источниках.
Ворс встретил с распростёртыми объятиями и был не менее сведущ о наших семейных бедах.
— Как Вика? — учтиво пригласил в свой кабинет.
— Держится, — я присел на стул напротив его стола. — Она — молодец!
Выдержал необходимую паузу и проронил:
— Дядь Паш, я к тебе по очень важной просьбе. У тебя недавно работала официантка, Шестакова Рита. Темненькая такая, с длинными волосами, худощавая.
— Гера, у нас официантки меняются с такой скоростью, что моргнуть боишься. Почему тебя интересует именно та?
— Не меня, если конкретней. Следствие ею заинтересовалось. Мне нужны данные о девушке. Все, которыми располагает отдел кадров.
— А разве следствие не способно само установить её местонахождение? — удивился дядя.
— Телефон её отключён. А у ментов только данные о прописке в Самаре, но оказалось, что девушка как бы уехала в Казань. Дядь Паш, должна остаться её анкета при поступлении. Там есть графа о родственниках и её фактический адрес проживания. Поищи её в делах уволенных сотрудников, пожалуйста. Это ради моей жены.
— Все дела об уволенных тут, — спокойно подошёл к стеллажу, ища нужную. — Найдём, если так важно.
Изъял толстую папку и поднёс к столу. Вместе углубились в личные данные бывшего персонала. Почти сразу наткнулся на фото Саввы. В груди рвануло за живое.
