Пауза. Шут деликатно кашлянул.
Я подумал, она его родила. Вернее, яйцо принесла. Вернее, снесла. Кажется, так будет правильно.
ШУТ. Простите, принц, что задаю вам этот вопрос.
МАКС. Просто Макс.
ШУТ. Да, Макс. Боюсь показаться неделикатным, но… Вы ее любите?
МАКС. Кого?
ШУТ. Ну, эту — свою паучиху? Или нет, спрошу по-другому: это влечение, оно вас как-то бодрит, вдохновляет, вы ощущаете вдруг внезапный прилив энергии?
МАКС. Да, действительно, странный вопрос. Думаете, я сошел с ума? Как принц датский?
ШУТ. Принц!
МАКС. Макс. Конечно, я ее не люблю. Об этом не может быть и речи. Это просто дружба. Одного одинокого существа с другим.
ШУТ. Но теперь-то у нее другой паучок. Ей теперь не до вас.
МАКС (мрачнеет). Да, это многое изменило. В нашей конфигурации.
ШУТ. Давайте-ка лучше сменим тему.
МАКС. Давайте.
ШУТ. Дружба дружбой, но без любви тоже… человек как бы сказать… не вполне человек, полчеловека.
МАКС. Нет, одна восьмая.
ШУТ. Вы, Макс, в кого-нибудь влюблены? Среди придворных дам есть хорошенькие. Я заметил одну высокую брюнетку. Вроде бы ничего особенного, обычная придворная блядь, но глаза, что за глаза! Горячий шоколад и немножко чили! И немножко нервы растрепаны. Эти истерички в постели, как и на сцене, — это что-то!
МАКС (копаясь в себе). Да, по-моему, я влюблен. Я… страшно влюблен.
ШУТ. Ну слава богу! Просто гора с плеч. В кого, если не секрет?
МАКС. Я люблю… три апельсина.
ШУТ. Простите? Я не расслышал.
МАКС. Я люблю три апельсина! Я хочу три апельсина! Три апельсина! Три апельсина!
ШУТ. Помогите! Стража! На помощь!
7.
Диктатор, Министр, Кузина.
ДИКТАТОР. Вы думаете, это просто совпадение? А мне мой опыт подсказывает, что случайных совпадений не бывает. Это провокация оранжистов.
МИНИСТР. Не думаю, ваше величество.
ДИКТАТОР. А вы подумайте. Хуже не будет. Откуда эти апельсины? Почему вдруг — апельсины? С какой стати апельсины?
КУЗИНА. В криминальном сообществе «апельсином» называется вор в законе. Если он купил себе корону за бабки.
ДИКТАТОР. В самом деле? А ты откуда знаешь?
КУЗИНА. Случайно прочитала — в Википедии.
ДИКТАТОР (Кузине). А что говорит ваш психоаналитик… как ее там?
КУЗИНА. Фата Моргана.
ДИКТАТОР. Да, Фата Моргана.
КУЗИНА. Доктор считает, что это первый шаг в правильном направлении.
ДИКТАТОР. Патологическая страсть к апельсинам — это «правильное направление»?
КУЗИНА. Лучше иметь абсурдное желание, чем никаких желаний вообще.
ДИКТАТОР. Допустим. Но что она, эта докторша, предлагает?
КУЗИНА. Принц постепенно, не сразу, выйдет из лабиринта своих комплексов и страхов. Но мы должны ему помочь. Его тяга к фруктам может оказаться целительной. Этот импульс направлен вовне, от пупка и вовне, то есть он имеет центробежную силу, природу, поэтому мы должны его поддержать.
ДИКТАТОР. Каким образом?
КУЗИНА. Отправить принца в Египет или в Марокко. В любое место на этой Земле, где растут апельсины.
ДИКТАТОР. Северная Африка — не самый спокойный регион.
МИНИСТР. Израиль?
ДИКТАТОР. Тем более.
МИНИСТР. Абхазия?
ДИКТАТОР. Тогда уж лучше Египет.
МИНИСТР. Я слышал, на Синае сейчас относительно тихо.
КУЗИНА. Все-таки курортная зона.
ДИКТАТОР. Тем не менее нужно обеспечить надежную охрану. Возьмите самых расторопных. Чеченцев из «Дикой дивизии».
МИНИСТР. Слушаюсь, ваше величество.
ДИКТАТОР. Кто-нибудь из нас, из вас должен сопровождать принца в этой поездке.
МИНИСТР. Я-то с удовольствием…
КУЗИНА. Ни в коем случае! Можем вспугнуть.
ДИКТАТОР. Макса?
КУЗИНА. Да нет же — импульс внутри Макса! Фата Моргана сказала, что близким людям, то есть нам с вами, лучше держаться от принца подальше. Какое-то время, конечно. Чтобы не было ассоциаций. Тревожных атак. Депрессия, она как вирусная инфекция — может вернуться в любой момент.
МИНИСТР. А что, если отправить с ним шута? Человек он проверенный, свой и при этом не примелькался.
КУЗИНА. Отличная мысль!
МИНИСТР. По-моему, они с принцем неплохо сошлись.
ДИКТАТОР. Шута? Думаете, он компонуется с чеченцами?
8.
Кузина, Министр, Шут.
КУЗИНА. Возьмите таблетки — они подействуют быстро и безболезненно.
ШУТ. Как будто комарик укусит?
МИНИСТР. Перестаньте паясничать! Вам поручили дело государственной важности, а вы тут, понимаешь, ваньку валяете.
ШУТ. Прошу прощения, это профессиональный рефлекс, условный рефлекс.
МИНИСТР. Забудьте про ваши рефлексы.
КУЗИНА. Теперь вы знаете, что вам делать.
ШУТ. Я знал это с самого начала.
МИНИСТР. Откуда?
ШУТ. Вы мне сами сказали.
МИНИСТР. Это правда.
ШУТ. По-моему, это бесчеловечно.
КУЗИНА. Что именно?
ШУТ. Травить ядом безобидное существо.
КУЗИНА. Наследник престола — это вам не «безобидное существо», это бомба замедленного действия, которую кладут вам под подушку вместо будильника.
ШУТ. Я хотел сказать, что, в принципе, я против насилия.
КУЗИНА. Очень мило.
МИНИСТР. Послушайте, на ваши принципы никто не посягает. Сделайте дело и…
ШУТ. Если я сделаю то, что считаю подлостью, я уже буду не я. Это страшно — вдруг превратиться в чудовище.
КУЗИНА. Шут, не смешите меня.
ШУТ. Ладно — просто в другого мужчину.
КУЗИНА. А кто вам сказал, что этот новый мужчина будет хуже прежнего? Он будет свободней, смелее, харизматичней!
МИНИСТР. И, главное, богаче на три миллиона евро.
ШУТ. Ладно. Вы меня убедили. Странное чувство: как будто планируешь самоубийство.
КУЗИНА. Я верю в реинкарнацию.
МИНИСТР. Итак, повторим очередность ваших действий.
ШУТ. Первое: мы прилетаем в Египет…
9.
Красная пустыня. Макс и Шут.
ШУТ. Что за фокусы? Не понимаю. Куда все пропало?
МАКС. Вы же сами сказали: «Чтоб оно все пропало». Вот оно и пропало.
ШУТ. Я так сказал?
МАКС. Во время нашего ужина.
ШУТ. А после ужина я пошел к себе в номер.
МАКС. Я тоже пошел к себе в номер.
ШУТ. Я принял душ, потом я лег на кровать, стал перелистывать эти… каналы. Показывали американский сериал. Назывался он… Как же он назывался?
МАКС. «Ангел смерти».
ШУТ. Что-то в этом роде. Последнее, что я помню, — женщина, брутальная блондинка в лосинах. А из головы у нее торчит огромный тесак.
МАКС. Смешно. Наверное, мы продолжаем…
ШУТ. Что продолжаем?
МАКС. Спим и видим. Это случается — разным людям снится единственный сон. Нет, не так: одинаковый сон.
ШУТ. Параллельно?
МАКС. Скорее синхронно. Сновидение — это время, отдельное от пространства.
ШУТ. Нереально. Говорят, что времени без пространства в принципе не существует.
МАКС. Кто говорит?
ШУТ. Физики, ученые.
МАКС. Ученые! Господи, да что они знают, эти олухи левополушарные! У них даже нет единой теории всего, хотя бы промежуточной, как у древних. То есть ни малейшего представления о том, как все устроено. Не говоря уже про «зачем».
ШУТ. Ладно. Тогда что такое пространство без времени?
МАКС. Это как раз очень просто: живопись, например, любое искусство вообще.
ШУТ. А как же кинематограф? (Показывает на птицу.) Смотрите.
МАКС. Смотрите: в искусстве время становится вещью, предметом, то есть оно как бы полностью в ваших руках. Вот что значит настоящая власть! Не то что опереточные прыжки и ужимки царя обезьян.
ШУТ. Кто это — «царь обезьян»?
МАКС. Мой отец… Управлять временем, словно велосипедом. Можно остановиться, снова нажать на педали, можно выписывать петли, восьмерки…
ШУТ. У меня в детстве был велосипед. Я управлял им как бог — без участия рук.
