Долгая пауза. Затем из темноты раздается голос Хуан Ши-жэня: «Му Жэнь-чжи, это ты?»
Му Жэнь-чжи (успокоившись). Молодой хозяин! Наконец-то вы прибыли. (Хуан Ши-жэнь, промокший, с раскрытым зонтиком, появляется на сцене. Его сопровождает Да-шэн.) Ну, как, молодой хозяин?
Хуан Ши-жэнь. Эх, почтенный Му, дело дрянь!
Му Жэнь-чжи (в еще большем испуге). Что же нам делать, молодой хозяин?
Хуан Ши-жэнь (успокаивающе). Не бойся, почтенный Му. Как бы ни изменились порядки, все равно мы не пропадем. Идем-ка домой.
Удар грома. Дождь идет еще сильней.
Му Жэнь-чжи. Хозяин! Посмотрите, гроза усиливается, дождь льет все сильней. Давайте пока укроемся в кумирне.
Спотыкаясь в темноте, идут к кумирне. Си-эр выходит из кумирни и встречается с ними. Вспышка молнии.
Хуан Ши-жэнь (кричит). Призрак! Привидение!
Си-эр (в ней вспыхивает гнев, и она протяжно кричит). А-а-а-а!
Хуан Ши-жэнь и Му Жэнь-чжи (бегут в ужасе, кричат). Спасите! Помогите! Привидение! Чорт! (Убегают. Да-шэн бежит вслед за ними.)
Си-эр (останавливается. Испуганно, недоверчиво). Призрак? Чорт? (Осматривается по сторонам. Пауза.) Ах вот что! Так это вы меня называете чортом? (Оглядывает себя, смотрит на свои волосы.) Что ж, я и в самом деле не похожа теперь на человека! (Скорбно и гневно.) Это ты, Хуан Ши-жэнь, довел меня до такого состояния, и ты еще смеешь называть меня чортом! (Поет под вой ветра и удары грома.)
Я — Си-эр, оскверненная тобой!
Я — человек!
Удары грома еще сильней.
Меня вы сгубили! Два года в пещере жила я.
Два года страдала одна.
Была мне постелью солома гнилая…
Теперь у меня в волосах седина.
Боясь вашей мести, я днем оставалась в пещере
И лишь по ночам выходила тайком от людей.
Пусть ночью в горах бродят хищные звери —
Они вас добрей!
А я рождена человеком была! Для того ли
Меня воспитали отец мой и мать,
Чтоб я прозябала в господской неволе
И в дикие горы должна была ночью бежать?
Я — призрак? Что ж, может и призрак отмстить негодяю
Я буду вас мучить во сне, наяву…
Я вас загрызу! Растерзаю!
Я вас разорву!
ЗАНАВЕС
На другой день после полудня. Под большим деревом на окраине деревни. На авансцену выходят дядюшка Чжао и два крестьянина.
Все трое (поют).
Ветер поднялся над нашей землей.
Где отыскать долгожданный покой?
1-й крестьянин.
Всех притесняет помещик Хуан.
2-й крестьянин.
Богиня сердится на крестьян!
Дядюшка Чжао.
Японцы рвутся вперед в эти дни.
1-й и 2-й крестьяне.
Говорят, к Баодину пробились они.
1-й крестьянин.
Ху-цзы за вестями в город пошел…
2-й крестьянин.
Почему до сих пор не вернулся домой?
Все трое.
Труден этот год и тяжел,
Нельзя нигде обрести нам покой!
Дядюшка Чжао. Да… Три дня прошло, как Ху-цзы ушел в город…
1-й крестьянин. Уж не попался ли он в лапы японцам?
2-й крестьянин. Что ты! Не может быть, чтобы они так быстро здесь появились.
Все трое беспокойно оглядываются по сторонам. Вбегает Чжан Эр-шэнь.
Чжан Эр-шэнь. Вот вы где! Слыхали, что случилось?
Все трое (испуганно). Что случилось?
Чжан Эр-шэнь. Вчера вечером помещик Хуан, возвращаясь домой из города, зашел в кумирню укрыться от дождя и там увидел привидение.
Все трое (в испуге). Привидение? Неужели?
Чжан Эр-шэнь. Да, привидение. От испуга он, говорят, заболел.
Дядюшка Чжао. Видно, помещик так нагрешил, что даже привидения преследуют его.
Чжан Эр-шэнь. Да вот еще… говорят, что какой-то японский отряд занял город!
Все трое (испуганно). Что же нам теперь делать?
Дядюшка Чжао (нахмурившись). И куда это Ху-цзы запропастился?
1-й крестьянин. Да вот он! Глядите, Ху-цзы идет!
Все трое. Ху-цзы! Ху-цзы!
Вбегает Ху-цзы.
Ху-цзы (запыхавшись). Плохо нам будет… Всем плохо… (Поет.)
Взяли уездный город японские войска.
Начальник уезда скрылся — его не найти нигде,
Наши войска разбиты были японцами в прах,
И только народ остался, покинутый ими в беде.
Части гоминдана из города ушли,
Людей, ни в чем неповинных, грабят, хватают, бьют.
В городе нынче зверствуют японские войска,
Стреляют, насилуют женщин, дома разрушают и жгут.
Все. Бросили народ на произвол судьбы, и никому до нас нет дела! (Взволнованно.) Как же нам теперь быть?
Ху-цзы (поет).
Еще чудесная молва прошла с недавних пор:
Из западных краев сюда большой отряд идет,
На знамени его призыв: «Захватчикам отпор!»
Войска идут японцев бить, освобождать народ!
И могут (говорили мне) за ночь они пройти,
Как витязи небесных сил, две сотни ли пути.
Все. Это верно? Это правда?
Ху-цзы (продолжает петь).
В Пинсингуане схватка их с врагом была кратка:
Захватчиков прогнали прочь чудесные войска.
Они на север напролом, без отдыха идут…
Все. Так что же это за войска?
Ху-цзы. Сказали — армией Восьмой ту армию зовут!
С заступом в руках вбегает Ли Шуань. Издалека доносится песня Восьмой армии.
Ли Шуань (встревоженно). Эй, эй! Живей! Я только что с поля; я видел, как с южного склона горы спускаются войска.
Все (в испуге). Что? Сюда идут войска?
1-й крестьянин. Но это не японцы?
Ли Шуань. Нет… Они не похожи на японцев… это китайские войска!
2-й крестьянин. Уж не разбитые ли это в боях солдаты?
Ли Шуань. Да нет, они не похожи на разбитых солдат! Вот они, глядите! (Показывает рукой вдаль.) Как стройно, как бодро идут… И прямо с юга на север…
Все (с надеждой). Сколько их? Откуда они?
Ли Шуань. И все как один молодые парни… Смотрите, на головах у них большие соломенные шляпы, и все они в башмаках, но без обмоток, а на рукавах у них большая цифра восемь.
Ху-цзы. Вот она, Восьмая армия!
Громче звучит военная песня. Все всматриваются вдаль.
1-й крестьянин (вскрикнул). Идут сюда! К нам сворачивают!
Голос за сценой. Эй, земляки, земляки!
Все. Беда! Сюда идут солдаты! Скорей! Бежим!
Все разбегаются. Появляется Да-со в разодранной одежде. За ним Да-чунь в военной форме.
Да-со. А здорово ты крикнул, Да-чунь! Так напугал земляков, что они пустились наутек! А ведь, кажется, среди них был дядюшка Чжао. (Кричит.) Дядюшка Чжао! Дядя Чжао!
Да-чунь (кричит). Дя-дя Чжа-о-о!
Появляются несколько крестьян. Среди них дядюшка Чжао. Увидав военных, они невольно пятятся назад.
Да-чунь (выступает вперед) Дядюшка Чжао! Не узнаешь меня? Я — Да-чунь!
Да-со. А я — Да-со!
Дядюшка Чжао и крестьяне (недоверчиво всматриваются, с опаской переспрашивают). Что? Да-чунь? Да-со?..
Пауза. Крестьяне узнают Да-чуня и Да-со и восторженно приветствуют их.
Крестьяне. Вот это да! Молодец, Да-чунь! Ну и Да-со! Да как же это так? Вот хорошо-то! Здорово!
Со всех сторон подходят крестьяне.
