моську в фармацевтическое окошко. — Эта девушка брызнула мне в лицо газовым баллончиком…
— … Потому что он хотел меня изнасиловать, — не уступила внести ясность я и шлёпнула его по плечу.
— Опустим моё тёмное прошлое.
Девушка-фармацевт в растерянности смотрела на нас.
— Может вам лучше в полицию обратиться, а не в аптеку? — проронила резонно.
— Не стоит. Всё в порядке, — испуганно помотала головой и для пущей важности премило улыбнулась.
— У неё как раз в порядке, а мне больно, — буркнул мужчина и смачно высморкался в очередную салфетку.
— Зато полезно, — скрипнула сердито в ответ, но фармацевту вновь блаженно показала все тридцать два зуба.
Видимо, не желая участвовать в нашей перепалке, девушка быстренько принялась искать всё необходимое. Отоварила нас, однако, знатно, но божилась, что завтра самец будет, как новенький.
— С тебя ужин, — пробубнил Герман, падая в машину.
— Хрен тебе! — возмущенно открыла рот.
Идти с ним на свидание даже не собираюсь. Ещё чего!
— То есть я из-за тебя сегодня должен ещё и голодным остаться?! Извини, но идти с таким рыльцем в ресторан и тем более готовить жратву самостоятельно — у меня не выйдет.
Аа… В этом смысле! Вот ты, идиотка, Вик! Губёшки раскатала!
Понимала, что в сказанном мужчиной есть доля правды. Оставить мажорчика в таком состоянии и некормленным — сверхподлости. Хотя… Заказать себе доставку от вполне способен. Дилеммой промучилась недолго. Он слеп, как котёнок и мучается болью — что он может сейчас сделать?
— Неужели, после всего рискнёшь доверить мне свой желудок? — хихикнула я, вызвав и на его лице улыбку.
— Если всё же решишь добить меня таким образом, то пообещай сделать это так, чтобы не мучался.
— Обещаю. Смерть наступит мгновенно, — окончательно рассмеявшись.
По дороге пришлось ещё заглянуть в магазин за провиантом, так как мужчина оказался не запаслив на продукты питания.
Поварёшка обитал в элитном районе. Стандартный "Пентхаус" для богатых персон. Я бывала в подобных домах только когда доставляла торты обеспеченным заказчикам. Каждый раз переживала нервный стресс, посещая роскошные квадраты спесивых богатеев.
Войдя внутрь его хором закрутила головой. Обычное холостяцкое гнездышко богатенького московского пижона. Уборку он явно заказывает у клининговой службы. Сам интерьер хаты в бело-серых тонах, высокие панорамные окна. На полках футуристические фигуры, диски и небольшая библиотека. Первоклассная аппаратура и плазма на всю стену, журнальный стол из калённого стекла, мягкая кожанная мебель. Шкафами из ИКЕА он явно себя не удостаивал — не тот формат. На зарплату повара такую "резиденцию" явно не отхватишь, выходит, самец из богатенького семейства и не обделён финансовой поддержкой. Лакомый кусочек для любой сексапильной иждивенки.
Скинув обувь, помогла жеребчику достичь дивана.
— Закапай обезболивающее сейчас, — попросил мужчина.
— Хорошо, ложись тогда, — миролюбиво согласилась и потянула его голову к диваной подушке.
— Давненько женщины мной не командовали, — снова ехидно юморнул.
— Прекрати уже искушать судьбу, — посоветовала я.
— Притормози, Кексик. Ты — скорее, моё проклятие, а не судьба. Хотя второй вариант был бы не так травматичен.
Мужчина всего лишь острил и балагурил, но подобные изречения отчего-то были приятны, и, если бы он сейчас мог открыть глаза, то увидел бы сконфуженное, как у малолетней девчонки лицо. В ответ смолчала и, распечатав лекарство, без предупреждения закапала ему в первый глаз — чтобы не расслаблялся.
— Да что ж тебе опять не слава Богу?! — застонал самец.
— Прости! Нужно было предупредить?! — изобразила саму невинность, слушая его новые стоны и втихую злорадствуя.
Мажорчик отмаявшись и приняв все лекарства, мирно лежал на диване. Смотреть на него стало неловко, хоть и приятно, поэтому поспешила заняться кухарством.
Проследовала в кухню и невольно охнула. Да, это кухня настоящего шеф-повара. Индукционная плита, вереница из всевозможных половников, шумовок, лопаток и венчиков, гриль-печь, идельная рабочая поверхность, ножи всех видов и мастей, увесистые и дорогие разделочные доски, умная посудомоечная машина. Присвистнула и, млея, заплыла в царство поварешки. В противовес кухонной утвари шли продовольствия. В холодильнике повесилась мышь, а на полках простился с жизнью таракан, оставив совестливое письмо.
Выдохнула и разгрузила пакет с продуктами. Приготовить нужно что-нибудь без лишних заморочек. Поэтому просто замариновала куриную грудку в майонезе и специях с солью. Выдержав курицу в маринаде минут пятнадцать, сунула мясо на гриль. На гарнир решила отварить гречу. Пока всё готовилось, настрогала овощной салат. Завершив кухарить, с чистой совестью пошла за мажорчиком, который, к счастью, затих.
На диване его не обнаружила, а на зов мужчина не откликнулся. Пошла вперёд по его хоромам негромко взывая к его имени. Нашла в спальне. Мажор без спецодежды лежал на кровати.
— Герман? — негромко позвала я, но мажорчик не реагировал. Подошла ближе, разглядывая. — Эй, жеребчик? — на этот позывной он бы среагировал.
Мой страдалец похоже просто вновь уснул. Второй раз. Видимо, действие обезболивающего и гистаминного подействовали в таком ключе, я почти не виновата.
Что ж, я теперь в твоей квартире и снова наблюдаю за тем, как ты сладко спишь. Правда в этот раз смотрю иначе — без мести и злобы.
Краснота с лица значительно спала, оставшись лишь на веках. Вечно напряжёные скулы обмякли. Межбровная складка расправилась, губы, расслабившись, стали чуть пухлее. В очередной раз залюбовалась этим мужчиной. Слегка коснулась кончиками пальцев его нижней губы. Мягкие и чувствительные. Интересно, каковы они на вкус? На теле ещё хранились их следы, но только на теле. Мурашки снова пробежали по спине, заставив приятно содрогнуться. Чёрт!
— Сладких снов, самец, — проронила я и, наклонившись, слегка коснулась этих губ.
Ответа не будет, но мне и не нужно. Теперь это только мой секрет.
Выдохнула и погладила его буйные волосы. Написала указания на листе бумаги и, прихватив свои вещи, покинула это гнездышко.
ГЕРМАН
Мелодия рингтона вновь протискивалась в голову. Какое-то дежавю. С трудом продрал один глаз. Боли не было, но веки тяжёлые. Лицо зудит. В горле противное першение. Вызов прекратился. Глянул на часы — десять вечера. Хрен с ними со всеми — я болею. Зарылся снова в одеяло.
Через минуты блужданий, мысль привела к ней. Тут же вскочил и с горем пополам поспешил на кухню.
— Кексик? — было тихо.
Герыч, ты — дебил. С чего ей дожидаться, когда ты, спящая красавица, выспишься? Естественно, она ушла.
Положение вещей на кухне изменилось. Салатник на столе, две кастрюли на плите. Прошвырнулся по крышкам, и запахи тут же скрутили желудок. Точно, девушка ушла готовить мне еду, а я отрубился. Радует, что отчасти не от её рук.
Довольный набрал себе полную тарелку гречи, сверху курицу и литр подлива.
