Кромвель. И тут, ваше величество, – ваш жест! (Показывает.) Вот так, рукой! Все сразу остановлено. Звучат фанфары! Глашатай зачитает акт помилования. Счастливый крик толпы… Тут леди Анна встанет на колени и благодарственную речь произнесет во славу короля…
Генрих. Й-ехх!
Кромвель (невозмутимо продолжает). Она так обещала…
Входит Вулси.
Генрих (заметив его). Сова! Ух-ух!! (Ухает, таращит глаза.)
Кромвель и Вулси многозначительно переглядываются.
Вулси. Ваше величество, я был у леди Анны. Я исповедовал несчастную…
Кромвель (тихо). Узнали что-то новое?
Вулси. Быть может…
Кромвель. Что именно? Есть новые грехи?
Вулси. Есть тайна исповеди, Кромвель. Она священна! (Вытирает глаза.)
Кромвель. Вы плачете?
Вулси. Не думаю… Я слишком зачерствел за годы верного служения престолу. Нет, это – просто дождь… Несчастную оплакивает небо.
Генрих. Чайки! У-а-а! У-а-а!
Музыкант (подхватывает крик). У-а-а-а!
Вулси (отвел Кромвеля в сторону). Его величество весьма расстроен в чувствах. Боюсь, что зрелище жестокой казни совсем его погубит. Быть может, отменить?
Кромвель. Поздно! Народ уже собрался и ждет возмездия.
Вулси. Но наш король сейчас не может отвечать за правильность своих поступков. А вдруг, забывшись, он не остановит казнь?
Кромвель. На все есть Божий промысел, людскому пониманью не доступный!
Вулси (зло). Не всегда! И вашу виселицу, Кромвель, уже сейчас предугадать несложно!
Генрих (радостно). Шакалы! Й-яа! Й-яаа!
Музыкант. Й-я-а-а!
Кромвель (Генриху). Ваше величество, вам надо отдохнуть… от государственных забот. Опасно такое напряженье сил. Мне думается, ласка женщины вас сможет успокоить. (Делает знак. Появляется Джейн Сеймур, почтительно склоняется перед королем.)
Генрих (обрадованно). Кукушечка? Ку-ку!
Музыкант. Ку-ку!
Генрих (Сеймур). Спой нам, кукушечка! Иль ты сорока? Тогда трещи! Трак-тр-рак!
Сеймур (испуганно Кромвелю). Что с ним? Мне страшно!
Кромвель (тихо). Не перечьте королю! И выполняйте все, что он попросит.
Сеймур. Но что должна я делать? (Жалобно.) Т-рр-ак! Т-рр-ак!
Генрих. Какой ужасный звук! Он всю мелодию разрушит. Ты вслушайся, сорока! (Издает звук на лютне.) Повтори!
Сеймур (пытается повторить). Ля-ля-ля…
Генрих (гневно). Не так! Еще раз! (Играет на лютне.) Повторяй!
Неожиданно высокий женский голос подхватывает ноту. В глубине сцены появляется Анна. Она – в черном торжественном королевском платье.
Кромвель (Вулси). Вы привели ее сюда?
Вулси. Молчите, Кромвель! Надо сердца не иметь, чтобы не дать им попрощаться.
Кромвель. Ответите перед судом!
Вулси. А вас, надеюсь я, повесят без суда!
Кромвель (злобно). Проклятая сова! (Дразнит.) Ух-х! У-хх!
Вулси. Презренный ворон! Кар-р!
Кромвель. Ух-х! Ух-х!
Вулси. Кар-р! Кар-р!
Генрих и Музыкант. Ух-х! Кар-р! Ух-х!
Музыкант. Все подключились! Все! Ух-х! Кар-р! Трак-р-рак!
Все присутствующие, точно обезумев, носятся по сцене, издавая птичьи крики. Генрих самозабвенно дирижирует.
Генрих (останавливая крики). Теперь все улетели!
Участники странного птичьего хора поспешно удаляются.
(Смотрит на Анну с улыбкой.) Синичка? Фьють! Фьють!
Анна (смеясь). Фьють-фьють! (Насвистывает.)
Оба смеются.
Генрих. Удивлена?
Анна. Нет. Меня предупредили, что ты «сошел с ума от горя»…
Генрих. Тебе приятен этот мой подарок?
Анна. Он, как всегда, изыскан. Я благодарю! Не заиграйся только… В безумии есть грань. Ее переступи – обратно не вернуться!
Генрих. Обратно? А зачем? Мне хорошо и тут… Знаешь, Анна, я здесь придумал музыку, какую еще никто не слышал. Быть может, только те, чей ум зашел за разум… Я решил собрать все крики птиц, зверей и рыб… И шум деревьев! И вулканов рокот… Все это я в бреду соединил в одну мелодию! Послушай! (Заиграл на виоле.)
Анна. Звук топора там тоже прозвучит?
Генрих. Не думал… Да. Возможно… Под финал…
Анна. Пред тем, как закричит толпа от ужаса?
Генрих. Скорей от ликованья… Король тебя помилует!
Анна. И что потом?
Генрих. Тебя сошлют на дальний остров… Там будешь в замке жить и ждать меня. Недолго! Нас, безумных королей, лишают трона быстро! Вот сниму корону, и заживем, как добрая семья. Как Ева и Адам. Никем не властвуя! Лишь подчиняясь Богу, природе и своей любви! Ты хочешь жить в раю?
Анна. Конечно, милый! Но вот, боюсь, не пустят за грехи… Как и тебя! Я слышала: на завтра назначено твое венчанье с Джейн Сеймур?
Генрих (недовольно). Что за страна? Здесь даже и в тюрьму доходят сплетни… Да! Назначено! На завтра! Так нужно! Разве это не свидетельство безумства моего?
Анна. Все говорят: она беременна?
Генрих. Не знаю.
Анна (с улыбкой). Обманывать меня не можешь… Как и себя! Теперь ты будешь ждать рождение ребенка, чтобы понять, кому отдать корону. Нет, Генрих, нам не жить в раю! В безумном государстве король имеет право быть безумцем. И подданные будут его славить и любить! Ты звал меня не в жены, а на трон! Я согласилась лишь на это. Позволь же мне уйти, как королеве. Не босиком и не в срамной рубахе… И если ты меня хоть каплю ценишь, не унижай прощением за то, в чем, знаешь сам, я невиновна.
Генрих. Но я еще люблю тебя!
Анна. Вот это докажи моею казнью! Иначе, кто тебе поверит? Ты мертвую меня любить еще сильнее станешь! И значит, наша дочь взойдет на трон! Елизавета станет Первой!!!
Генрих (в отчаянии обхватил голову руками, завыл). У-у-у!
Анна (откликнулась). У-у-у!
Музыкант подхватил этот звук. Зазвучала мелодия. Вскоре к ней добавился звон колоколов.
Анна. Пойдем, любимый! Что должно свершиться, то свершится… Историю назад не повернуть… Противиться бессмысленно! И надо лишь любовью помогать тому, что неизбежно… Говорят, сэр Томас Мор, всходя на плаху, заметил палачу: «Мне помоги, дружок, сюда подняться, а дальше вверх я уже сам уйду!..»
Протягивает руку Генриху. Вдвоем они начинают медленно двигаться к эшафоту. Появляются все участники спектакля. Слышны крики и стоны зверей, щебетанье птиц. Все это сливается в торжественную и печальную музыку.
Занавес
