16
Вейганг, одетый в костюм для игры в теннис, входит. Нора бросается ему на шею.
Нора. Я хочу немедленно исповедаться тебе, любимый! Я больше не вынесу этого напряжения между нами.
Он почти не обращает на нее внимания, отодвигает ее в сторону.
Я должна признаться тебе, что в глубине душе уже я почти отдалилась от тебя. Но снаружи я увидела такие ужасные вещи, что тут же захотела опять к тебе приблизиться. Чудесно, не правда ли?
Вейганг. Я так не считаю.
Нора. Я увидела, что работа может убить человека. А я хочу остаться целой и невредимой. Так что я решила не подводить итоговой черты, а начать сначала.
Вейганг. Я вовсе так не считаю.
Нора. Я могу услышать то, чего нельзя услышать. Судьба говорит, что мы созданы друг для друга. Нельзя ломать отношения сразу, при появлении первых же проблем.
Вейганг. Я так не считаю.
Нора. Я больше не сомневаюсь, что нас очень многое связывает. Но ты должен помочь мне начать все сначала!
Вейганг. Я не сомневаюсь, что перед смертью тебя ожидает старость. А до этого — климакс. Твои половые органы в это время будут гнить в тебе, еще живой. Лично я не хотел бы такого пережить.
Нора. Неправда! Судьба говорит нечто совсем иное. Она говорит, что мы принадлежим друг другу навеки.
Вейганг. Мужчина — это мертвец в кредит, женщина — гниение в рассрочку.
Нора. Судьба хочет, чтобы мы с тобой предприняли еще одну единственную попытку. Она не сказала, что я напрасно гнию.
Вейганг. Больше никаких попыток! Кроме того, я вижу на твоих бедрах и предплечьях целлюлит, которого женщины так боятся. Мужчина тоже боится женщины, а женщина, по непонятным причинам, снова и снова возвращается к нему.
Нора. Моя кожа не так безобразна, как ты говоришь. Но даже если бы это было и так — любящий мужчина умеет заглянуть внутрь упаковки, увидеть чувства женщины.
Вейганг. Да ты сожми кожу на своем бедре и увидишь смертный приговор: апельсиновая корка! (Вейганг говорит все это вскользь, между прочим.)
Нора. Ты упрямишься, думаешь, что тебя тянет прочь от меня. Нельзя сопротивляться правде, глупо и гордо. Твоя гордость говорит: заставь немного потрепыхаться женщину, которая тебя любит.
Вейганг. Твоя гордость, как видно, тебе сейчас ничего не говорит.
Нора. Говорит. Она говорит мне, я должна привести этому упрямому мужчине веские основания, почему ему никак нельзя покидать меня. Так я облегчу ему возвращение, протяну руку помощи.
Вейганг. Ну-ну, посмотрим. (Рассеянно.)
Нора. И основание это, из-за которого ты должен остаться со мной, — Лерхенау. Там затевается большой промышленный проект, ты знаешь, почему. Малонаселенная местность, много охлаждающей воды. Цены на участки вырастут до астрономических высот. И тогда мы будем принадлежать тебе оба: земля и я.
Вейганг. Информация давно устарела, моя дорогая.
Нора (его совершенно не слушает). Я не сказала никому ни словечка! Только тебе я открываюсь целиком.
Вейганг. Я уже заключил сделку. Нора не в курсе — впрочем, как всегда, Хельмер — банкрот. Хельмера с позором вышвырнули из банка, работает ревизионная комиссия. Победитель на всех фронтах — Вейганг.
Нора (все еще не слушает, задорно помахивает маленьким веничком для смахивания пыли). Человек без гордости назвал бы это шантажом. Но мы, гордые натуры, страшимся чувств, выдвигая бизнес на первый план. Я предлагаю тебе сделку, любимый.
Вейганг. Я поражаюсь.
Нора. При этом я себе ничего не прощаю.
Вейганг. Если ты будешь хорошей девочкой, я подарю тебе маленький магазин тканей или магазин бумаги, что тебе больше нравится, наверное, ткани, ты же женщина.
Нора. Я шантажирую тебя профсоюзом, прессой и, не в последнюю очередь, наблюдательным советом Конти-банка.
Вейганг. Это как?
Нора. На самом деле я думаю только о тебе, любимый. Только ты имеешь для меня значение.
Вейганг. Ты меня вообще слушаешь? Я говорю, что интересующую недвижимость я уже купил. Хельмер в дураках.
Нора (все еще не слышит). Шантаж, шантаж, ага! (Игривость Норы становится невыносимой.) Я сегодня в настроении и снова покажу свои любимые гимнастические упражнения, чтобы поразить тебя своей замечательной гибкостью. (Хочет перейти на другую сторону к брусьям, Вейганг ее останавливает.)
Вейганг (серьезно). Ты выставишь свой обвисший зад и свою вялую грудь в самом невыгодном свете, если влезешь на этот снаряд. Не лезь туда! Ну, так что ты выбираешь — ткани или бумагу?
Нора (останавливается в недоумении, начинает понимать). Что я выбираю?
Вейганг. Ткани или бумагу?
Нора (растерянно). Я хочу остаться с тобой…
Вейганг. Со мной ты остаться не можешь, потому что ты всегда должна будешь оставаться с собой. Не хотел бы я быть в твоей шкуре. Еще и потому, что она все больше изменяется не в лучшую сторону.
Нора остается стоять неподвижно.
На брусьях висят чулки и эротическое белье. На Норе надеты китчевые розовая балетная юбка с рюшками и плюшевая кофточка тигрового рисунка. Она ярко накрашена. Полуодетый мужчина выходит, одеваясь на ходу. Министр сидит, раздеваясь, на большой кровати, покрытой розовым сатиновым покрывалом. Атмосфера борделя.
Министр. Последнее время вы не очень-то изобретательны, моя дорогая. Например, вы уже давно не занимались на этом спортивном снаряде, а это неизменно доставляло мне много радости. Был шанс, что вы свалитесь на пол и расколетесь на две части. Вам решительно не хватает энтузиазма.
Нора. Мне опротивела эта жизнь.
Министр. Вы утверждаете, что я вам опротивел? На это я могу только еще раз повторить, что продающая себя женщина всегда отвратительнее, чем покупающий мужчина.
Нора. Я могу прекратить заниматься этим в любую секунду, как только захочу.
Министр. Если женщина в вашей ситуации говорит подобное, значит, она только и ждет мужчину, который ее отсюда вытащит.
Нора. Я могу в любой момент получить мой собственный магазин. Когда захочу.
Министр. Поздравляю!
Нора (прижимается к нему). Мой министр, кого я вам больше напоминаю: белочку или косулю?
Министр. Скорее, косулю, потому что вы больше не отрываетесь от пола. Вы же понимаете, за то, что вы можете предложить, я не могу платить вам по особому тарифу.
Нора. Консул Вейганг из-за меня чуть было не покончил с собой. Страсть его была так сильна, что единственным выходом казалось самоубийство.
Министр. Я бы тоже подумывал о самоубийстве, если был бы вынужден все время находиться рядом с вами.
Нора. Я в любой момент могу получить магазин.
Министр. Вейганг платит?
Нора. Да. Потому что он хочет наказать самого себя. Он не знает, что может в любой момент вернуться ко мне. И каждый из нас теперь ждет, что другой сделает первый шаг.
Крогстад входит, стреляет из водного пистолета в разные стороны.
Крогстад. Смотрите, госпожа Хельмер, с таким же успехом это мог бы быть настоящий пистолет.
Нора. Не мог бы. Заводская охрана этого бы не допустила.
Крогстад. Не вижу никакой охраны. Могу констатировать, что вы как раз заняты любовными проблемами. Я лично занимаюсь все больше финансовыми операциями. Ваш бывший муж, Хельмер, хочет, чтобы я вас убил, потому что вы препятствуете его взлету.
Нора. Чего вы хотите? Уходите!
Министр. Если позволите, вы несколько опоздали. Разве вы не знаете, что Хельмер разорен?
Крогстад. Что? По причине болезни я только сегодня собрался совершить убийство.
Нора. Этот мужчина гораздо выше вас по положению, сейчас я перечислю все его почетные должности: почетный консул одного латиноамериканского государства, активный участник международной торговли оружием, президент крупнейшей торгово-промышленной палаты, президент Союза оптовой и внешней торговли, член правления экономического объединения химической промышленности, объединения работодателей в земельном союзе.
