Была бы еще одна бесполезная жертва.
Кейтель (Йодлю). Вы у нас дипломат! Вы должны ему объяснить. Намекните. Доложите вначале о роте саперов, которая взяла в плен двенадцать русских. Подсластите пилюлю. Вы же так хорошо это умеете!
Йодль. Да и как он мог нападать с дюжиной солдат? Все это сплошные иллюзии фюрера!
Кейтель. Скажите ему что-нибудь утешительное! Что-нибудь, чтоб он не слишком разбушевался!
Входит Веннер с телеграммой.
Кейтель (читает телеграмму, потом говорит). Итого шестнадцать. Русские взяли шестнадцать пригородов Берлина.
Резко открывается дверь.
Гитлер (стоит в дверном проеме). Штайнер! Я требую немедленного сообщения о продвижении группы Штайнера! Как далеко он продвинулся?
Тишина. Веннер не решается выйти. Остановился рядом с Вюстом.
Йодль (наконец подходит ближе). Мой фюрер, наши саперные войска…
Гитлер. Штайнер! Он начал атаковать?
Молчание.
Гитлер. Отвечайте!
Йодль (тихо). Мой фюрер, Штайнер не атаковал.
Гитлер (не верит). Что? Вы хотите мне сказать, что обергруппенфюрер СС Штайнер не выполнил мой приказ?
Йодль. Он не мог…
Гитлер. Не мог? Вы имеете наглость говорить «не мог», когда я это приказал? (Надвигается на Йодля, тот отступает.) Это вы саботировали мой приказ!
Йодль. Нет, мой фюрер. Штайнер на собственную ответственность не начал наступления. Все ваши приказы были переданы.
Гитлер. Что? Кребс!
Кребс. Так точно, мой фюрер!
Гитлер. Кейтель!
Кейтель. Все так, мой фюрер.
Йодль. Это было невозможно, мой фюрер. Штайнера уничтожили бы в течение часа. Войска были недостаточно вооружены, это даже не довоенный…
Гитлер (прерывает его. Начинает тихо, потом все громче, пока не впадает в неистовство). Предан! Значит, я предан и СС. Предан и продан всеми! (Все яростнее.) Что вы (смотрит на генералов) предатели и трусы, я знаю давно! Армия отступала, когда я приказывал удерживать позиции. Она обманывала меня, лгала мне. Вас, вас всех давно следовало повесить! Но чтобы СС! Войска СС предали меня! В Венгрии меня предал этот эсэсовский подлец Зепп Дитрих, а теперь СС предает меня снова! Предательство! Предательство, куда ни погляди! Генералы, фельдмаршалы, группенфюреры – все, все, кого я возвеличил, – подлецы, трусы и предатели! (Кричит.) Мерзавцы! Эта армия, которой я дал возможность завоевать бессмертную славу, – трусливая банда трусливых баб! СС, которая должна быть сияющим образцом верности, позорно бросает меня в беде! (Вопит.) А этот народ, который я сделал первым народом мира, неблагодарен, неспособен, труслив, недостоин меня! Он должен подохнуть, погибнуть, быть уничтожен, он не стоит всех моих жертв! (Пауза. Гитлер неверными шагами идет к карте. Широкими движениями рук смахивает все флажки.) Всё! Всё! Это конец! Вы недостойны меня! Пусть славяне побеждают! Немецкий народ не заслуживает спасения! Он слаб, и труслив, и неверен, ну так пусть другие побеждают! С меня хватит! Я – фюрер народа, который меня не заслуживает. Довольно! Все кончено! Я застрелюсь! (Падает на стул.)
Неловкая тишина. Генералы смотрят друг на друга. Входит вестовой. Ему делают знак уйти. После долгой паузы Кейтель решается заговорить.
Кейтель. Германия нуждается в вас, мой фюрер! Мы все знаем, немецкий народ знает, что в мире никогда не было никого равного вам! Вы нужны нам! Вы не можете бросить нас на произвол судьбы!
Гитлер молчит.
Борман. Мой фюрер, мы просим вас не складывать с себя командование. Народ пропадет без вашего гениального руководства…
Йодль. Мы полностью понимаем ваше глубочайшее разочарование, мой фюрер, но мы обращаемся к вашему уму, к вашей самоотверженности…
Гитлер. С меня хватит! Я убью себя. Делайте что хотите! Я уже не буду иметь к этому никакого отношения. Все могут делать что хотят! Этому народу придется справляться самому! Он меня предал! Я больше ни в чем не участвую!
Веннер (тихо Вюсту). Это просто невыносимо. Мы в балагане? Что тут вообще происходит?
Фегеляйн оглядывается. Выскальзывает из комнаты.
Потом – дверь в кабинет Гитлера. На цыпочках выходит Кейтель.
Кейтель (Бургдорфу). Звоните всем! Вы тоже, Кребс. Коллеру, Гиммлеру, Дёницу, всем, пусть они звонят, просят его не бросать нас. Это должен быть непрерывный поток просьб! А сейчас вы идите туда, Бургдорф.
Бургдорф идет в кабинет к Гитлеру.
Коллер (по телефону Кребсу). Что? Невозможно! Солдат не может так себя вести! Главнокомандующий не может просто все бросить, усесться на диван и обижаться, как тетя Марта! Армии нужны приказы! Черт возьми, каждую минуту гибнут сотни и тысячи людей! Что? Он говорит, все могут делать что хотят! Что ему взбрело в голову? Не народ предает его, это он предает народ! Вначале он доводит его до беды, а теперь хочет улизнуть. Что? (В большой ярости.) Он говорит, война проиграна? Конечно, война проиграна, это всем уже давно известно! Она проиграна с тех пор, как противник перешел через Рейн! Почему он не остановится и не возьмет на себя ответственность, как положено?
Вход в кабинет Гитлера. Бургдорф выходит. Качает головой.
Кейтель, Кребс, Йодль.
Кейтель. И что же нам делать? Кто-то ведь должен отдавать приказы!
Йодль. Ну, он выберется из этого приступа.
Входит Борман. Проходит в кабинет Гитлера.
Узел связи. Поступают телеграммы. Их все больше.
Веннер (Вюсту). Частное перемирие в бункере. Мертвый штиль на море. Никто не решается отдать приказ.
Вюст. А русские?
Дверь в кабинет Гитлера. Борман выходит. Приближается Геббельс, у него в руке бумага. Входит.
Рихард возвращается в бункер. Это совсем не тот Рихард, который уходил отсюда в отпуск.
Постовой эсэсовец. А вот и маленький нахал!
Рихард не отвечает. Предъявляет отпускное свидетельство [64].
Пост СС в бункере. Эй, что случилось, маленькая вонючка? Тебя что, побили?
Рихард не отвечает.
Эсэсовцы смеются. Пропускают его…
Дверь в кабинет Гитлера. Выходит Геббельс. Кейтель, Кребс, Йодль.
Кейтель. Ну и что теперь? (Йодлю.) Пойдите к нему еще раз. Скажите ему что-нибудь – все равно что.
Йодль (идет в кабинет. Говорит на ходу). У меня для фюрера замечательная идея. Не может же он подохнуть тут как крыса.
Рихард идет по бункеру. Дети Геббельса носятся по коридору. Он их почти не видит.
Гитлер сидит у себя в кабинете.
Йодль (стоит перед ним, уговаривает). Мой фюрер, мы могли бы собрать все силы Берлина для последнего, блистательного прорыва, с вами во главе, чтобы таким образом найти славную смерть, чтобы последний день фюрера Германии на все времена остался великим примером, гибелью богов, поистине геройской смертью, более величественной,
