Кавалер. Вы бог весть кто, а не дворянин!
Маркиз. Вот это мне нравится! У меня гнев прошел, а вы начинаете сердиться.
Кавалер. Ваше счастье, что я был в мирном настроении.
Маркиз. Мне жаль вас. Я знаю, что у вас неприятности.
Кавалер. Я в ваши дела не вмешиваюсь.
Маркиз. Синьор враг женщин, вы, кажется, попались?
Кавалер. Я! Каким образом?
Маркиз. Очень просто. Влюбились.
Кавалер. Черт бы вас побрал!..
Маркиз. И нечего скрывать…
Кавалер. Оставьте меня в покое. Не то, клянусь небом, вам придется горько раскаяться! (Уходит.)
Маркиз, один.
Маркиз. Влюблен, стыдится этого и не хочет, чтобы знали! А может быть, скрывает потому, что меня боится и не решается объявить себя моим соперником? Как обидно, что он посадил мне это пятно! Нельзя ли вывести его как-нибудь? У женщин обыкновенно бывают снадобья для удаления пятен. (Оглядывает стол и корзину для белья.) Какой хорошенький флакончик! Золотой или бронзовый? Наверно, бронзовый. Будь золотой, не валялся бы здесь. Если в нем нашатырный спирт, как раз будет хорошо для пятна. (Открывает, нюхает, пробует.) Мелиссовая вода! На худой конец, можно и этим. Попробуем.
Маркиз и Деянира.
Деянира. Что вы делаете тут в одиночестве, синьор маркиз? Отчего не зайдете к нам?
Маркиз. А, синьора графиня! Я как раз шел, чтобы засвидетельствовать вам свое почтение.
Деянира. Чем это вы были тут заняты?
Маркиз. А вот, видите? Я очень чистоплотный человек. Хотел попробовать свести это пятно.
Деянира. Чем?
Маркиз. Мелиссовой водой.
Деянира. Что вы! Мелиссовая вода не годится. От нее пятно только расползается еще больше.
Маркиз. А что для этого нужно?
Деянира. Я знаю секрет, как выводить пятна.
Маркиз. Так сделайте мне удовольствие, научите меня.
Деянира. Охотно. Я берусь за один скудо удалить это пятно так, что следа не останется.
Маркиз. Вам нужен для этого целый скудо?
Деянира. Да, синьор. Неужели это такой большой расход?
Маркиз. Лучше все-таки попробовать мелиссовой водой.
Деянира. Покажите. Хорошая она у вас?
Маркиз. Замечательная, попробуйте. (Дает ей флакон.)
Деянира (пробует). Я умею готовить лучше.
Маркиз. Вы готовите и такие вещи?
Деянира. Я люблю заниматься всем понемногу.
Маркиз. Молодец, дамочка, молодец! Это мне нравится.
Деянира. А этот флакончик золотой?
Маркиз. Разве вы не видите? Самое настоящее золото. (В сторону.) Она не отличает золота от бронзы.
Деянира. Он ваш?
Маркиз. Мой, а будет вашим, если прикажете.
Деянира. Очень благодарна за любезность. (Кладет флакон себе в карман.)
Маркиз. Вы это, конечно, в шутку?
Деянира. Как! Ведь вы сами предложили мне.
Маркиз. Такая вещь не для вас. Ничтожный пустячок. Я услужу вам чем-нибудь получше, если хотите.
Деянира. Что вы! Что вы! Этого даже много для меня. Благодарю вас, синьор маркиз.
Маркиз. Послушайте! Скажу вам по секрету: он не золотой, а бронзовый.
Деянира. Тем лучше. Мне он будет дороже золотого. Все, что идет от вас, для меня — драгоценность.
Маркиз. Ну, мне нечего больше сказать. Пожалуйста, оставьте его, если не брезгуете. (В сторону.) Придется заплатить за него Мирандолине. Что он может стоить? Какие-нибудь гроши…
Деянира. Синьор маркиз, вы очень великодушны.
Маркиз. Мне совестно дарить вам такие безделки. Мне бы хотелось, чтобы флакон был золотым.
Деянира. А мне кажется, что он золотой и есть. (Достает из кармана флакон и разглядывает его.) Всякий принял бы его за золотой.
Маркиз. Кто видел мало золотых вещей, тот может ошибиться. Я сразу различаю, где что.
Деянира. И по весу он как будто золотой.
Маркиз. А все-таки не золотой.
Деянира. Покажу приятельнице.
Маркиз. Только не показывайте Мирандолине, синьора графиня. Она болтушка. Не знаю, понимаете ли вы меня?
Деянира. Отлично понимаю. Я покажу его одной Ортензии.
Маркиз. Баронессе?
Деянира. Да, да, баронессе. (Уходит со смехом.)
Маркиз, потом слуга кавалера.
Маркиз. Смеется, что так ловко вытянула у меня флакончик. Хорош бы я был, если бы он был золотой! Ну ничего, уладим дело как-нибудь. Если Мирандолина хватится своего флакончика, заплачу ей за него… когда будут деньги.
Слуга (входит и ищет на столе). Куда, черт возьми, мог завалиться этот флакон?
Маркиз. Что вы ищете, голубчик?
Слуга. Флакон с мелиссовой водой. Синьора Мирандолина просила его принести. Говорит, оставила его здесь, а я не могу найти.
Маркиз. Такой бронзовый флакончик?
Слуга. Нет, синьор, не бронзовый, а золотой.
Маркиз. Золотой?
Слуга (продолжает искать). Еще бы не золотой! Сам видел, как его покупали за двенадцать цехинов.
Маркиз (в сторону). Что же теперь будет со мной? (Громко.) Как можно бросать где попало золотую вещь?
Слуга. Она забыла его. Куда он запропастился? Не могу найти.
Маркиз. По-моему, он все-таки не может быть золотым.
Слуга. Да золотой же, говорю вам… Может быть, вы его видели, ваша светлость?
Маркиз. Я? Нет… Ничего не видел.
Слуга. Ну ладно! Скажу, что не нашел. Сама виновата. Зачем не положила в карман. (Уходит.)
Маркиз, потом граф.
Маркиз. Несчастный маркиз Форлипополи! Подарил флакон, который стоит двенадцать цехинов, в полной уверенности, что он бронзовый. Как я выпутаюсь из этой сложной истории? Если я отберу флакон у синьоры графини, то поставлю себя в смешное положение. Если Мирандолина узнает, что он был у меня в руках, — под угрозой моя честь. Я дворянин. Я должен платить. А денег нет.
Граф (входя). Какая потрясающая новость, синьор маркиз! А?
Маркиз. Какая новость?
Граф. Наш нелюдим, гонитель женщин, кавалер наш влюблен в Мирандолину.
Маркиз. Очень рад. Пусть узнает, хочет не хочет, каковы ее достоинства. Пусть увидит, что я не увлекаюсь теми, кто этого не стоит. Пусть мучается и треснет от мук в наказание за свою наглость.
Граф. А вдруг Мирандолина ответит на его чувство?
Маркиз. Этого не может быть. Она не захочет обидеть меня. Она знает, что я для нее сделал.
Граф. Я сделал для нее побольше вашего. Но все зря. Мирандолина принимает ухаживания кавалера, оказывает ему такие знаки внимания, каких не получали ни вы, ни я. Очевидно, чем больше делаешь для женщин, тем меньше это ценится. Они издеваются над теми, кто их обожает, и бегают за теми, кто презирает их.
Маркиз. Неужели она такая? Не может быть!
Граф. Почему не может?
Маркиз. Не станете же вы сравнивать кавалера со мной.
Граф. Да разве вы не видели своими глазами, что она сидела у него за столом? Была ли она с нами хоть раз настолько близка? Ему дают особенное белье. Ему подают на стол первому. Его кушанья готовятся собственноручно. Слуги все видят и болтают. Фабрицио трясется от ревности. И потом этот обморок — настоящий или притворный, все равно — разве не явное доказательство любви?
Маркиз. Да, да! Ему готовятся лакомые рагу, а мне — вареная говядина да рисовый суп? В самом деле, это оскорбление моему титулу и моему званию.
Граф. А я! Сколько истратил на нее!
