КОРОЛЕВ. Мои помощники отрабатывают мои идеи, Юра. Тебя же в очередной раз используют в темную в борьбе со мной.
ГАГАРИН. Так объясните мне истину. Я понятливый.
КОРОЛЕВ. А я и так уже слишком много сказал. Ты пешка в борьбе за власть и влияние других.
ГАГАРИН. Я не пешка и никогда ею не буду.
КОРОЛЕВ. Ладно. Если Николай Петрович тебе и на этот раз ничего не объяснит, тогда приходи. Отвечу на все вопросы. Честно и без обиняков. Но разговор этот будет долгим и трудным.
КАМАНИН. В чем-то, может быть, вы и правы, Сергей Павлович. Но в основном, по моему, заблуждаетесь. Это вы никак не хотите отдать часть своих властных полномочий. Хотя сами уже не в состоянии удержать все в своих руках. И люди, и организации ведь тоже растут, развиваются. А вы не хотите этого замечать. Поделитесь. Вам же легче будет.
КОРОЛЕВ. Отдам, и развалится все к чертовой матери, генерал! А я хочу процветания нашей отрасли. Для этого должна быть единая техническая политика, единое производство, финансы. Единоначалие. Ведь вы в своей военной епархии не терпите вмешательства извне? А космонавтика это тоже уже целое министерство. Так и дайте нам самостоятельно развиваться, а не растаскивайте по кускам. Собирать потом будет труднее.
КАМАНИН. Что-то у вас не все складывается, Сергей Павлович. То дух свободы витает, то единоначалие. Или у вас для одного одно, для другого другое?
КОРОЛЕВ. Да, не поймем мы друг друга, а посему не будем нервы трепать. Будем доказывать свою правоту другими средствами и перед другими людьми.
КАМАНИН. Так и сделаем.
КОРОЛЕВ. У вас нет больше вопросов?
КАМАНИН. Нет.
КОРОЛЕВ. Вот и прекрасно. А насчет нашей беседы с генералом, Юрий Алексеевич... Мы с ним часто дискутируем, защищая свои ведомственные интересы. Привыкайте.
ГАГАРИН. Буду стараться. Но у меня есть свой вопрос.
КОРОЛЕВ. Слушаю.
ГАГАРИН. Мне совет нужен. Как ни странно, но я не могу помочь некоторым людям. Я могу достать кирпич для города, выбить фонды на строительство, устроить кого-то на лечение... Кто-то всегда берет ответственность на себя за такие решения. Я уже давно понял, какие вопросы, на каком уровне надо решать. Не трачу зря времени. Но вот судьбы людей... Кого-то незаслуженно осудили, кого-то преследуют... тут какая то стена. Моего авторитета хватает только на пустопорожние разговоры. И я никак не могу понять в каком месте дверь. Но ведь, Сергей Павлович, есть же какой-то выход? Вы прошли трудный жизненный путь... Куда стучаться надо?
КОРОЛЕВ. Кирпичи. Фонды... Все это в руках мелких царьков. И они любят оказывать милость мировым светилам вроде тебя. Это им ничего не стоит. А при случае и погреются у твоего огонька. Ты просишь тонну, а он под тебя десять выпишет. А стена... Смотрит на Каманина. Это твоя недоработка. Видишь, к чему приводит, если парню не объяснят что к чему.
КАМАНИН. Без меня втолковывают и посильнее. Только он у нас блаженный. Не воспринимает. А, если надавит посильнее, так можно и самому под молот попасть. За тобой фирмы, а за нами только наши погоны. Так что не обессудь. Я хочу тебя пережить... Ну говорил я с ним. И не один раз. Только он же не хочет понимать... Ладно, объясню еще раз. Более конкретно.
КОРОЛЕВ. Вот теперь я точно знаю, что сегодня у меня жучков нет.
ГАГАРИН. Я все-таки не совсем понимаю...
КОРОЛЕВ. Мы же договорились, что генерал тебе все объяснит. Этот разговор не двух минут... Если есть что-то конкретное ко мне...
ГАГАРИН. Да. Хотел попросить пописать несколько писем с просьбами. Я все подготовил.
КОРОЛЕВ. Нет, Юра... Спасибо, что обратился, но... пора бы тебе понять, что я поручик Киже. Власть все-таки у тебя с Николаем Петровичем.
ГАГАРИН. Да я уже замучил его просьбами. Хотел вас подключить...
КОРОЛЕВ. Ты помнишь, два года назад я лежал в больнице. Так, по мелочи... Неделю лежал. Измучился. А потом вы с Германом пришли ко мне в гости... Вторая неделя, до выписки стала для меня раем. Ну, не с тысячью удобств, но с сотней это точно. А ты говоришь – помоги... Кто и где знает К. Сергеева?!
КАМАНИН. Я поговорю с Юрой.
КОРОЛЕВ. Еще только одно... Юрий Алексеевич, не излагай свои мысли лозунгами. Не учи других тому, чего не знаешь сам. Учись. Учись. Учись. Показывает на полки, уставленные работами В. И. Ленина. В этом уж Ленин был точно прав. Именно он помог мне разобраться кто друзья, а кто враги. Их тоже надо хорошо изучать.
ГАГАРИН. Врагов? Кто они?
КОРОЛЕВ. Иногда, чтобы это понять требуется отдать жизнь. А бывает, что человек умирает, так и не поняв, что всю свою жизнь служил врагам своего народа... Занимался не своим делом.
ГАГАРИН. Да, наверное я еще не дорос до понимания дворцовых тайн. Я привык к прямому разговору, Серей Павлович. А потому, объясните мне честно кое-что по вашей епархии.
КОРОЛЕВ. Спрашивай.
ГАГАРИН. Что у нас происходит с лунными программами? Неудача за неудачей, а разработка новых пилотируемых кораблей тем временем идет все медленнее и медленнее. Зачем мы спешим? Ведь и мой полет готовился в спешке. Мне просто повезло. А полет Беляева с Леоновым? Так и до трагедии недалеко.
КОРОЛЕВ. Да, всей картины ты не видишь... Не было бы твоей удачи, не было бы и всей программы космических полетов. Для тебя твой полет это удовлетворение, почести. А для меня и для тех, кто создавал космическую программу, это цель жизни. У меня осталось слишком мало времени. Я это чувствую! И я рискую! Да, рискую! Потому, что знаю, что по другому нельзя! И Николай Петрович это понимает. И руководство страны это понимает. Пора и тебе научиться разбираться в политике, думать масштабно, по государственному, а не на уровне ремесленного училища.
ГАГАРИН. Это я уже прошел. И я учусь. А потому ответьте все же на мои вопросы. Почему мощный ракетоноситель Н1 все еще не летает, а у ЧЕЛОМЕЯ ракетоноситель» Протон» уже запускается в серию. И вы этому противодействуете. Почему «Протон» запускает ваши спутники к Луне, но об этом везде молчок? Почему вы воюете с Челомеем не на жизнь, а на смерь? Он е не американец! Причем здесь политика!? Это же не волчий капитализм, а самый настоящий империализм в наших рядах! И вообще... это отсутствие элементарной порядочности... Извините...
КОРОЛЕВ. Вон отсюда! И чтоб я тебя никогда больше не видел! Ишь, как быстро ты оперился.
ГАГАРИН. Ну, и пойду. Только я уже не мальчишка! Четыре года все меня учат, поучают! Неужели вы все думает, что я действительно такой тупой? Королев молча показывает на дверь. Гагарин уходит.
КАМАНИН. Зря, Сергей Павлович.
КОРОЛЕВ. Сам знаю. В микрофон. Попросите Гагарина задержаться. Каманину. Но кто он такой, чтобы мораль мне читать?! Ничего. Пусть попереживает.
КАМАНИН. После старта Короли считал за честь пожать ему руку, а вы так его...
КОРОЛЕВ. Да цыпленок он еще, которого любой современный коршун сожрать может. А ты боишься его учить.
КАМАНИН. Не боюсь. Но вижу бесполезность. Он меняется не в лучшую сторону. Предпочитает собственный путь познания.
КОРОЛЕВ. Выходит, сгубили мы с тобой парня. И что ты предлагаешь? Поднял трубку зазвонившего телефона. Да... Хорошо. Жду. Каманину. Господин Семенов пожаловали. А с ним разговор посложнее будет. Так что придется перенести нашу беседу. И извинись от меня перед Юрой. Объясни.
КАМАНИН. Хорошо. До свидания. Уходит.
Некоторое время Королев сидит задумавшись. Входит Семенов.
СЕМЕНОВ. Здравствуйте, Сергей Павлович.
КОРОЛЕВ. Здравствуйте. Что-нибудь случилось?
СЕМЕНОВ. Да так, мелочи. Какие у нас дела. Это у вас... Ну, хорошо. Я знаю. С вами сразу надо брать быка за рога. Так вот. Как честный человек вы, надеюсь, признаете заслуги Леонида Ильича в развитии космонавтики в нашей стране?
КОРОЛЕВ. Заслуги есть.
СЕМЕНОВ. На январь будущего 1966 года мы снова заказали для вас статью в газете «Правда». Почему бы в ней не отразить роль Брежнева в освоении космического пространства? Это зачтется и вам.
КОРОЛЕВ. Где, когда и чем?
СЕМЕНОВ. Вы же знаете, что за нами дело не станет. Хотите... отдадим вам разработки Челомея по орбитальной станции?
КОРОЛЕВ. И снова К. Сергеев?
СЕМЕНОВ. Сергей Павлович, вы же понимаете. Интересы обороны страны не позволяют нам. Это же общее правило. Вы не один такой. Если сделать исключение для вас, то пойдет цепная реакция подобных действий.
КОРОЛЕВ. А сколько по-вашему мне осталось жить?
СЕМЕНОВ. Судя по вашему цветущему виду очень даже много... Ну хорошо. Кое-что мы могли бы придумать. Для начала как-то приоткрыть ваше имя. А уж затем... Правда, для этого тоже нужно время.
КОРОЛЕВ. И вы считаете, что я вам поверю? Неужели и меня за дурака держите? Ведь, раскрыв меня перед всем миром, даже, приоткрыв как вы выразились, вы уже никак не сможете объяснить всему миру роль и значение Леонида Ильича в освоении космоса. Нет. Вам только такой нужен.
А обещая мне... Да уж сколько раз вы обещали... Так вот, есть вещи , где я на компромисс не иду. Я знаю, что в прессе уже пошла кампания по вознесению на небеса нового отца советской космонавтики. Но я буду при любой возможности возражать. Не выйдет! Я сам себя в гроб безвестности загонять не собираюсь. Трудитесь сами.
